Мусульмане в Бельгии: анализ ситуации

Беспрецедентный теракт в Норвегии, совершенный правым экстремистом Брейвиком, получил широкий общественный резонанс в большинстве стран Европы. Не стала исключением и Бельгия, тем более что Брейвик указал на наличие единомышленников в этой стране.

Ряд проблем, пока еще недостаточно широко обсуждаемых и анализируемых в бельгийском обществе, становится все более очевидными. Все более остро встает вопрос о масштабах иммиграции, в частности, из мусульманских стран, месте и перспективах развития мусульманской диаспоры в стране, о реакции общественного мнения на ее количественный рост и соответственное усиление ее роли во всех сферах жизни.

В своем интервью газете «Ла Либр Бельжик» Генеральный директор бельгийской службы безопасности «Сюртэ» Алэн Винантс, комментируя норвежские события, заявил, что уже в течение нескольких лет процесс правой радикализации общества (бельгийского) представляет собой вызов общественной стабильности[1]. В частности, он отметил новую тенденцию в этом явлении, а именно акцент, делаемый правыми радикалами не только на тему иммиграции, но и на активизирующийся (по их мнению) процесс исламизации общества. Связывая напрямую исламский терроризм и мусульманское сообщество, экстремисты организуют различные выступления, начиная co сбора подписей против строительства мечетей и манифестаций до международных съездов.

Активизация праворадикальных партий и течений в последнее время отмечается в большинстве европейских стран — Франции (Национальный Фронт), Италии (Северная Лига), Швеции (Демократическая партия), Нидерландах (Партия Свободы), Швейцарии (Народная партия), Австрии (Партия Свободы), Бельгии (Фламандский интерес и его преемник — Фламандский национальный альянс). Как отмечают многие политологи, общим местом в их идеологии, способствующим росту популярности у избирателей, является антииммиграционная и, в частности, антиисламская пропаганда. Государственные деятели, стоящие во главе крупнейших государств — Германии и Франции — стали допускать в своих выступлениях высказывания, идущие вразрез с традиционной европейской толерантностью и политкорректностью. Референдум о запрете строительства минаретов в Швейцарии, принятие законов, запрещающих ношение хиджаба (мусульманского платка), во Франции и Бельгии — все это, несомненно, свидетельствует о росте исламофобских настроений в Западной Европе. По словам Еврокомиссара по внутренним делам Сесилии Малстрем, «обвинять ислам и иммиграцию во всех внутренних проблемах стало рядовым явлением» [2].

В Бельгии ислам входит в число семи официально признаваемых государством религий, начиная с 1974 г. (к ним относятся католичество, протестантизм, англиканская церковь, иудаизм, православие. Седьмой является светская гуманитарная философия). Это означает финансирование из госбюджета зарплат религиозных деятелей и преподавателей, содержания курсов и школ (в 2010 г. размер субсидий составил 450 тыс.евро или менее 1% от всего объема государственного финансирования на религиозные нужды), введение (с 2004 г.) официальной процедуры признания мечетей и молельных домов. С 1998 г. существует Исполнительный комитет мусульман Бельгии.

По численности приверженцев, ислам является второй по значению религией страны. До недавнего времени, согласно приводимым в прессе и научных работах данным, до 4% бельгийского населения являлись мусульманами (необходимо заметить, что в Бельгии государственные органы не имеют право собирать сведения о религиозной и национальной принадлежности граждан в ходе различных переписей и социальных опросов). В конце 2010 г. в СМИ появились публикации, посвященные исследованиям фламандского социолога Яна Хертогена, согласно которым численность бельгийских мусульман оценивается примерно в 624 тыс. чел., что составляет 5,8% населения страны [3]. Эти цифры ставят Бельгию впереди Франции и Швейцарии, где доля мусульманского населения равна 5,7%, а также Голландии (5,5%). Надо отметить, что оценки Хертогена являются довольно приблизительными — основываясь на количестве проживающих в Бельгии выходцев из стран с сильным влиянием ислама, ученый применил коэффициенты, выявленные в ходе обследований, проведенных в Германии. Согласно их результатам, доля мусульман среди турок и марокканцев составляет более 70%, среди албанцев и иранцев — 38% и т.д. Вместе с тем, аналогичные данные о доле мусульманского населения в Бельгии (6%) приводит и PewResearchCenter [4] (Американская неправительственная организация, занимающаяся аналитическими исследованиями в области социальных проблем и проводящая обследования и опросы общественного мнения по всему миру (http://www.pewresearch.org/).

Мусульманское сообщество включает в себя как недавних иммигрантов, официально проживающих на территории Бельгии, так и нелегальных мигрантов (общая численность последних, прибывающих из различных стран, оценивается в 20-50 тыс.в год), а также лиц, обращающихся за получением политического убежища (их количество заметно возрастает в периоды вооруженных конфликтов в том или ином регионе. В частности, с момента начала «арабской весны» увеличился поток беженцев из Северной Африки). Но, конечно, основную массу (около 85%) составляют натурализованные (получившие бельгийское гражданство) мусульмане, а также их потомки в первом и втором поколениях (их численность не поддается точному подсчету, поскольку натурализованные иностранцы учитываются статистикой как бельгийцы).

За период 1945-2000 гг. 45% прироста населения Бельгии было обеспечено за счет миграции. В 2010г. население страны увеличилось на 78,5 тыс. чел. При показателе прироста населения, равном 0,72%, сальдо миграций составило 0,52%. Т.е. две трети прироста бельгийского населения произошло за счет миграции [5]. Поскольку рождаемость у иммигрантов первого поколения заметно выше (особенно среди выходцев из Северной и Экваториальной Африки), чем среди коренных бельгийцев, то и естественный прирост населения в стране во многом происходит за счет вклада мигрантов.

Рабочая иммиграция из исламского мира в Бельгию наблюдалась фактически с начала ХХ в., однако наиболее массовой она стала в 60-х — начале 70-х гг., когда были заключены соглашения с Марокко, Турцией, Алжиром и Тунисом, регулирующие приток рабочей силы из этих стран. И хотя затем были введены ограничения на въезд рабочих в Бельгию, иммиграция продолжалась в больших масштабах по линии воссоединения семей. Заметный всплеск миграции произошел в период 1985-2005гг., когда численность иммигрантов практически удвоилась. Наиболее многочисленную часть мусульманской диаспоры в настоящее время составляют марокканцы. На втором месте — выходцы из Турции. Далее в убывающем порядке следуют приезжие из Алжира, Туниса, Боснии и Герцеговины, Пакистана, Ливана, Ирана, Сирии, Египта, других мусульманских стран. На данный момент в Бельгии проживает более 10 тыс. бывших российских мусульман, преимущественно из Чечни.

Одна из главных демографических характеристик мусульманского населения Бельгии — большой удельный вес молодежи. Так, до 35% марокканцев и турок — моложе 18 лет. В Брюсселе четвертая часть лиц в возрастной категории до 20 лет являются мусульманами. [6].

Что касается географического распределения мусульманского населения, то оно преимущественно сосредоточено в городах Льеж, Шарлеруа (в прошлом основные центры угольной и металлургической промышленности), Антверпен (крупнейший портовый город) и Брюссель. В Брюсселе проживает более половины марокканцев, также большие марокканские общины есть в Антверпене, Льеже, Шарлеруа, провинциях Лимбург и Восточная Фландрия. Около 50% турецкого населения сосредоточено во Фландрии (провинциях Лимбург, Восточная Фландрия, Антверпене), примерно четверть — в Валлонии (Шарлеруа, Монсе, Лувьере, Льеже), остальные живут в Брюсселе. Внутри городов мусульмане, как правило, сосредоточены в отдельных кварталах по этническому признаку. Так, если в Брюсселе, по оценкам Я.Хертогена, мусульмане составляют в среднем 22% населения, то в отдельных кварталах их удельный вес увеличивается до 49% (Сент-Жосс), 39% (Моленбек), 38% (Шаербек). В основном, это сравнительно бедные коммуны, расположенные в центре, на северо-востоке и северо-западе города. Чем более многочисленны проживающие компактно мусульманские сообщества и чем выше их удельный вес в общем населении, тем менее склонны они к поддержанию разного рода социальных, культурных и бытовых контактов с остальным населением коммуны, что часто является причиной появления различных форм враждебности и дискриминации как с той, так и с другой стороны.

Надо отметить, что бельгийские СМИ проявляют высокую степень сдержанности и политкорректности в своих комментариях по поводу подобных инцидентов. В сообщениях о криминальных происшествиях (уличные кражи, драки, нападения на полицейских) газеты, как правило, не упоминают о национальной принадлежности преступников. Однако часто появляется информация о существовании уличных молодежных банд, об агрессивном поведении на улицах (особенно по отношению к женщинам, одетым не в соответствии с мусульманскими правилами), и эти случаи чаще всего происходят в брюссельских районах Сент-Жосс, Моленбек, Шаербек.

Вместе с тем, проблемы, связанные с восприятием бельгийцами (и, в частности, брюссельцами) внешних проявлений ислама, все чаще обсуждаются в прессе. «В некоторых кварталах Брюсселя ислам так бросается в глаза, что наводит ужас, и не только на коренных жителей города» — такое мнение в газете «Суар» высказала сотрудница коммунального совета одного из районов Брюсселя, сама мусульманка по происхождению [7]. Свой взгляд на этот вопрос доктор антропологии Католического университета Левена Фарид эль-Асри сформулировал так: «Проблема, конечно, существует, но это, скорее, проблема восприятия. Наблюдается процесс усиления внешних проявлений ислама… В значительной мере, это результат поисков национальной и религиозной идентичности через посредство ношения платков, бород, строительства минаретов. Но, с другой стороны, присутствие мусульман все больше бросается в глаза, потому что они становятся все более многочисленными» [8].

В августе 2011г. были опубликованы результаты обследования, проведенного крупнейшей международной компанией IPSOS, работающей в области проблемно-ориентированных маркетинговых и социологических исследований (в т.ч. и в России с 1997г.) (http://www.ipsos.com/). Опрос под названием «Общественное мнение по вопросам иммиграции в глобальном разрезе» проводился в 23 странах мира, в т.ч. ряде европейских стран и России. Выявленное в его ходе отношение к иммиграции в Бельгии оказалось однозначно отрицательным. Так, на вопрос «Увеличилось ли, по вашему мнению, количество иммигрантов в вашей стране за последние 5 лет?» — положительно ответили 94% бельгийцев (при среднем показателе по всей группе стран 46%). Утверждение «В нашей стране слишком много иммигрантов» поддержали 72% опрошенных в Бельгии (и 52% в среднем). Интересно, что по этому показателю Бельгия оказалась на 2-м месте после России, в которой подобное мнение высказали 77% респондентов. На вопрос «Положительное или отрицательное влияние оказывает иммиграция на вашу страну?» — 72% бельгийцев ответили, что считают это влияние отрицательным. 68% участников опроса в Бельгии полагают, что иммиграция является слишком тяжелым бременем для социальной сферы страны, здравоохранения, образования, транспорта[9].

Комментируя результаты обследования, директор Центра политических исследований Свободного университета Брюсселя Ж.-Б.Пиле высказал мысль о том, что «В Бельгии, говоря о миграции, сразу вспоминают о «марокканцах» и «турках», хотя на самом деле миграционные потоки гораздо более диверсифицированы. В реальности, ислам и «осевшие мигранты» беспокоят людей гораздо больше, чем сама миграция» [10].

Создается впечатление, что явление исламофобии на бытовом и политическом уровне все больше распространяется в Бельгии. Нередко оно выступает просто удобной темой, на использовании которой некоторые политические партии пытаются набрать голоса избирателей. Что, однако, свидетельствует о том, что среди населения данная тема вызывает озабоченность. И, похоже, связана она даже не с количественным ростом мусульманской диаспоры, но, скорее, с усилением внешних проявлений ислама.

«Когда люди сталкиваются с общностью, воспринимаемой ими как более сплоченная и однородная, например, мусульманами, они инстинктивно испытывают отторжение из страха быть поглощенными ею. Мигранты и их дети, со своей стороны, боятся ассимилироваться и потерять свою идентичность» — такое мнение высказал бельгийский философ и социолог, сотрудник Центра политических теорий Брюссельского университета Франсуа Де Смет[11]. Рост обоюдного недоверия и непонимания вызывает усиление противоречий между мусульманской диаспорой и коренным населением. Конечно, не последнюю роль в развитии исламофобии играет экстраполяция проявлений исламского экстремизма на международной арене на ситуацию внутри страны.