На этой неделе в России закрыты последние 12 вытрезвителей — таким образом положен конец советской практике принудительного лечения пьяных, которое нередко заканчивалось трагически. Вообще тенденция упразднения советского наследства очень правильная — из этого гулаговского наследия пока остаются в силе порядки в некоторых детских домах и домах престарелых, а также в изоляторах и тюрьмах, однако постепенно все должно измениться и в этих учреждениях.

Конечно, пить в России меньше не станут, но жестче будут наказывать за правонарушения в состоянии алкогольного опьянения, а тем, кому нужна помощь помогут врачи.

Попасть в вытрезвитель в советские годы означало, что придет бумага на работу, будет собрание, выговор, могли лишить премии или вычеркнуть из очереди на квартиру — всё вплоть до увольнения. И в милицию обязательно должны были отправить отчет, какие меры приняты к тому, кто не соответствует моральному облику строителя коммунизма.

Но если тогда оказаться в вытрезвителе было чревато проблемами на работе, то в последние годы это становилось просто опасным для жизни.

Два месяца в больнице, дорогостоящий курс лечения дома. И как итог — инвалидность. В прошлом году Дмитрий Апарин в кофе отмечал день рождения друга. Говорит, выпили немного, но по дороге домой его забрали в вытрезвитель. Там Дмитрий сначала просил телефон, чтобы позвонить родителям, ему отказали, потом просил одеяло — тоже не дали. Чтобы студент больше ничего не требовал, сержант решил его усмирить. Сотрудника вытрезвителя Владимира Фархутдинова осудили на 4 года. О том, что он сделал с Дмитрием, родителям студента рассказали уже врачи.

«Судмедэксперт когда в Уфе делали экспертизу, объяснил, что был захват шеи рукой и резкий поворот в сторону, в следствии этого были сломаны 2-й и 3-й позвонки. Первый позвонок сошел с места, были порваны связки, сухожилия, кровеносные сосуды», — рассказывает мать Дмитрия Апарина Ирина Апарина.

И это далеко не единичный случай, когда в вытрезвителях людей избивали. Одним из самых резонансных стало избиение в томском медвытрезвителе журналиста Константина Попова в январе прошлого года. Он умер в больнице от многочисленных ушибов внутренних органов. Виновного осудили на 12 лет, а вытрезвитель сразу после этого случая закрыли. Вместо него в Томске теперь работает прозванный в народе вытрезвителем нового типа Центр для оказания помощи лицам в состоянии алкогольного опьянения.

Клиенты те же, правда, называют их уже по-другому — пациентами. Вместо полицейских — врачи-наркологи. Здесь проходят медицинское освидетельствование. Пациентов обследуют. Если надо, отправляют в больницу или оставляют переночевать.

Работают в основном мужчины. За специфику получают надбавку. Физическую силу, как говорят, не применяют. Все больше приходится разговаривать с пациентами, порой уговаривать, чтобы остались, когда на улице холодно. Но насильно здесь никого не держат.

«Функции полиции, которые предписаны Министерством внутренних дел, мы эти функции не переняли у них, мы люди в белых халатах, мы — врачи. Наши законы медицинские намного гуманнее. И наши приказы не позволяют его привязать к креслу, мы не имеем право удерживать. Милиция имела право удерживать не добровольно, а мы не имеем право», — рассказывает главный нарколог Томской области Елена Редченкова.

Правда, этот центр — скорее исключение из правил. Вытрезвители по всей стране начали закрывать еще прошлом году. На этой неделе перестали работать последние 12. Но взамен им в большинстве регионов так ничего и не придумали. Здания либо сдаются в аренду, либо пустуют.

Разбуженных на лавочке нетрезвых, порой буйных полицейские все чаще отвозят не в отделение, а вызывают скорую помощь. И у медиков с ликвидацией вытрезвителей несвойственной для них работы только прибавилось.

«Здесь вот они у меня выломали дверцы в шкафчиках, тут все выломали окна повскрывали, и курилку тут устроили, а у меня медсестра говорит: «Я боюсь к ним подойти, они так агрессивно настроены», — рассказывает заведующая терапевтическим отделением Глазовской центральной больницы Галина Гасникова.

Заведующая терапевтическим отделением Глазовской центральной больницы Галина Гасникова показывает следы пребывания нетрезвых пациентов. Когда вытрезвитель в городе закрыли, пьяных стали свозить сюда — в приемный покой. Положить их в отделение к обычным больным врачи не решаются.

Из-за того, что страшно, врачи даже стали увольняться. Теперь заведующая осталась одна на все отделение. Вытрезвление — это не дело врачей, убежден главный нарколог России Евгений Брюн.

В больницы необходимо отвозить только тех, кому действительно нужна медицинская помощь. Сейчас готовится инструкция по взаимодействию между МВД и Минздравом. Именно там будет прописано, что делать с нетрезвыми и куда вести тех, кто перебрал.

«Первый контакт — это контакт с полицейским, выявляет на улице такого человека и принимает первичное решение — или отправляет его в отделение полиции или, если человек в беспомощном состоянии, он должен вызвать на себя бригаду скорой помощи, которая принимает свое решение — нуждается человек в медицинской помощи или не нуждается», — убежден главный нарколог России Евгений Брюн.

Передавая свои функции Минздраву, в МВД выразили уверенность, что врачи поймут всю ответственность, возложенную на них. Но медики пока не могут понять одного — что делать с буйными. Врачи согласны лечить, приводить в чувства, но успокаивать пьяных, а тем более защищаться от них — не готовы.