Водка в России ежегодно уносит сотни тысяч жизней. Это просто цифры статистики, которые не рассказывают про человеческие судьбы, не объясняют, почему получилось так и как бы могло быть по-другому. Чтобы цифры зазвучали реальностью, «АиФ» в рамках акции «Национальное сбережение» нашёл на карте страны беспробудно пьющее поселение и места, где живут люди, которые захотели и смогли что-то изменить.

Пособие на спирт

На улицах Краснополянского редко встретишь людей. Они сидят по домам и пьют, потому что не работают. Не работают, потому что пьют.

Обычное поселение в Свердловской области. Немногочисленные памятники истории почти разрушены, на окраинах ржавеет сельхозтехника, в магазины иногда забывают завезти фрукты и минералку. Зато перебоев с поставками алкоголя нет. Прейскурант продукции — как индикатор приоритетов Краснополянского: кило гречки — 104 рубля, бутылка водки — 90.

«В потребкооперации за год продаётся спиртного на 5 млн руб., и это не считая частных торговых точек», — говорит Галина Губина, глава поселения. Миллионы пропивают 4500 человек, треть из которых — безработные. В бутылки конвертируются выручка от сдачи скупщикам металлолома, доходы от колки дров, пособия по безработице и «солидные» выплаты для многодетных семей.

Рабочая жизнь остановилась здесь ещё в прошлом веке. Новые экономические отношения практически убили производство в Краснополянском. «Оставшись без дела, люди деградируют, и даже когда появляются какие-то вакансии, то работать не идут. Отсюда и массовое пьянство, — пытается объяснить алкоголизацию своего населения Надежда Ильиных, депутат районной Думы. — Что говорить: 33 ребёнка в поселении получили статус сирот, потому что родители лишены родительских прав по причине всё того же алкоголизма».

У отца 9-летней Светы отобрать родительские права не успели. Безработному папаше, принимающему на дому собутыльников, девочка мешала, поэтому её выставили за дверь — погулять. Света с прогулки не вернулась. Когда хватились — было поздно. Ребёнок провалился в присыпанный снегом колодец. Спасатели подняли уже безжизненное тело.

«У нас в селе только прошлой зимой было 14 трупов», — рассказывает местная жительница Елена. Чем суровее морозы, тем активнее народ «согревается». После таких согревов Краснополянское оформляет очередной рекорд по количеству умерших за год, справляет поминки и затевает очередные разговоры о борьбе с безработицей. «Если не выделять средства на организацию рабочих мест — поселение погибнет, — говорит Надежда Ильиных. — Например, я знаю, что теперь деньги будут выделяться центрам занятости исключительно на создание собственного дела. То есть каждому дадут 60 000 руб. (годовое содержание безработного). Однако, поверьте мне, без техники организовать на эти средства что-то путное невозможно. Человек их просто пропьёт».

Замкнутый круг пьяной лавочки. Здесь ищут возможность остановиться, а находят причину продолжать. Деревня помнит только одну историю протрезвления и называет имя Ольги Бушмановой — матери троих ребят. Она с мужем Алексеем пила, как говорят, «по-чёрному». Пока супруг не умер от отравления денатуратом. И тут Ольгу как подменили.

Опомнилась, «завязала». Сейчас, по местным меркам, живёт в достатке. Получает дотации по потере кормильца (на каждого ребёнка — по 4300 руб.) и пособие по безработице. Дети растут славные — обуты, одеты, накормлены. А в деревне судачат, мол, давно Лёшке помереть надо было.