Окружение Сердюкова до сих пор не понимает, что же из себя представляет оборона страны, уверен эксперт

На состоявшейся 11 октября 2011 года в Москве пресс-конференции первый замминистра обороны Александр Сухоруков отчитывался перед журналистами по поводу многострадального гособоронзаказа-2011. Сам-то ГОЗ, как мы знаем, благополучно провалился, но какой-никакой повод для оптимизма у представителя военного ведомства все-таки нашелся.

«26 августа заключены три контракта с МИТ (Московский институт теплотехники. – Прим. KM.RU) на три ракетных комплекса стратегического назначения: два – по «Ярсам» и один – по «Булаве». Всего в настоящее время с учетом внесенных изменений в государственный заказ нами законтрактовано 95% заданий государственного оборонного заказа», – заявил Сухоруков, дав таким образом понять, что все-таки основная работа по контрактам худо-бедно завершена. Впрочем, до 25 ноября сего года комплексы должны быть уже готовы и поставлены в войска. Хотя, может быть, их поставят и попозже, но никак не позднее I-II кварталов 2012 года.

Были озвучены и имеющиеся у МО планы на будущее. Это ведь особенно важно, когда по уже проделанной работе особо и не отчитаешься, не покраснев. Итак, до 2015 года для авианосца «Адмирал Кузнецов» будет закуплено 24 самолета МиГ-29К (КУБ). А «процесс согласования» данного контракта (вы не поверите!) «практически завершен». Вообще надо отметить, что та среда постоянной неопределенности, в которой с некоторых пор вынужденно (а кто-то и получая удовольствие) плавают наши военные чины, наложила отпечаток некоей аморфности в некогда четкие доклады. Почему не «контракт заключен»? К чему декларирование каких-то неочевидных промежуточных результатов с еще непонятно каким итогом? Может быть, стоило хотя бы намекнуть, сколько недель должно пройти еще для полного завершения процесса согласования, когда уже можно будет приступить к собственно заключению контракта?

Далее высоким чином Минобороны было сказано много слов о серьезности и уникальности данного пока еще готовящегося контракта. Перечислять их здесь откровенно лень – хотя бы потому, что куда целесообразнее вернуться к нему тогда, когда договор все же будет подписан, а еще лучше – тогда, когда уже и реализован, и можно будет, что называется, воочию увидеть результат того, что на момент пресс-конференции было заявлено лишь на словах. Равно как на словах пока что и готовящиеся закупки учебно-боевых Як-130.

Вообще хорошие пресс-конференции устраиваются все же для того, чтобы рассказать СМИ и миру о некоторых совершенно определенных результатах. На тех же, что пока имеем, звучат подробные планы на светлое будущее. Неясна, однако, их цель – мотивировать ответственных лиц или подразнить подчиненных, летающих покуда на том, что еще советский ВПК послал?..

Между тем до сих пор еще не заключены контракты на строительство стратегических подводных ракетоносцев «Ясень» и «Борей». «Причиной такого положения дел, на мой взгляд, является несовершенная система ценообразования в государстве. Фактически она только формируется. Также, несомненно, есть недостатки в организации кооперационных связей предприятий ОАО «ОСК» и существует нехватка квалифицированных ценовиков», – отметил Александр Сухоруков. При этом замминистра подчеркнул, что ситуации, когда судостроителям удастся договориться с военными по контрактам «до раскрытия цен», не будет.

Наверное, здесь торг уместен. Вопрос, собственно, в тех пределах увлечения этим азартным занятием, которые позволят не забыть всем договаривающимся сторонам, что речь идет все же об обороне страны в условиях очень неспокойной внешней конъюнктуры.

Своим мнением относительно перспектив реализации следующих гособоронзаказов с учетом уроков текущего с обозревателем KM.RU поделился известный военный публицист, капитан запаса, заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владислав Шурыгин.

– Договорятся ли наконец армия и промышленность по ценам?

– Конечно, договорятся, рано или поздно. Вопрос лишь в том, когда это произойдет и как это отразится на перевооружении армии. Пока что можно сказать, что второй год подряд в деле перевооружения мы фактически стоим на месте, потому что все то, что армия сейчас получает по контрактам, – это лишь жалкий мизер, который никак не отражает ее боеспособности. И все прошедшие на протяжении трех лет учения показывают, что процент новой военной техники на вооружении близок к бесконечно малому, он никак не влияет на боевую возможность армии и флота.

Есть старая русская поговорка – «дорога ложка к обеду». Если бы у нас в свое время в ходе войны с Грузии был достаточный процент просто новой техники, то события пошли бы по совершенно иному благополучному сценарию. А впереди перед нами маячат также достаточно серьезные угрозы, и весь вопрос лишь в том, насколько мы будем к ним в итоге готовы. Потому что можно очень долго бороться за сокращение «ненужных» расходов, но потом оказаться в состоянии той же самой Франции перед Второй мировой войной, когда точно так же шла борьба вокруг военного бюджета, когда были министры, которые требовали в конце 30-х годов сократить расходы и взять их под контроль. Закончилось же все это фактическим разгромом страны, и никого уже не волновало, насколько эффективно были потрачены деньги.

– Подвластно ли в принципе изменение ситуации с гособоронзаказом политической воле? Если в новом правительстве не окажется Сердюкова – все изменится?

– Думается, что, безусловно, многие вопросы тогда как минимум сдвинутся с мертвой точки. Вообще на сегодняшний день существуют три группы проблем, связанных с гособоронзаказом. Первая заключается в том, что старая система заказа техники и вооружений полностью разрушена как таковая, от нее не осталось ничего. Если раньше закупками занимались войска, специальное управление, Генштаб, то теперь эта система разрушена, она не работает. А новая система, которую выстроил Сердюков, основанная на чисто коммерческом подходе, еще не работает. Как говорится, шестеренки пока что не совпали меж собой.

Вторая проблема заключается в чрезвычайно низкой компетенции людей, которые поставлены на курирование гособоронзаказа. Это, как правило, ближайшее окружение Сердюкова еще с тех времен, когда он занимался налогами и сборами. Это – типичные мытари, которые теперь рулят армией. Главная психология мытаря – вытащить копейку и никому ее не дать – не сменилась пониманием того, что же из себя представляет оборона страны.

И, наконец, третья проблема – субъективная, связанная с ценообразованием. Да, не во всем права промышленность, поскольку, конечно, она завышает цены в силу элементарного отсутствия конкуренции. Но не во всем право и министерство обороны, поскольку, выжимая прошлогодние цены, оно при этом игнорирует тот факт, что за прошедшие 10 месяцев они выросли, в т. ч. и по объективным причинам.

– Минобороны обвиняло предприятия ВПК, в частности, в том, что они закладывают в стоимость продукции непрофильные статьи вроде содержания детских садов, школ…

– Это, опять же, чисто мытарский подход людей, которые действительно далеки от понимания того, что в действительности представляет из себя военная промышленность. Во всех странах предприятия ВПК точно так же закладывают в стоимость продукции многие расходы, которые можно было бы назвать нецелевыми. Например, так происходит в корпорации «Боинг», которая продает самолеты американской армии. На самом деле, если завод находится, к примеру, в Северодвинске, то он имеет как минимум 25 000 – 30 000 рабочих, которые должны где-то жить в условиях Севера. Они должны иметь теплое жилье, их дети должны ходить в детские сады…

Есть же такое понятие, как «градообразующее предприятие», когда один завод кормит целый город. И если отбросить его непрофильные расходы, то оно просто закроется, потому что никто не поедет туда работать, если там не будет жилья, школы и детских садов. Поэтому эти расходы закладывать приходится, но, повторюсь, это практикуется во всех странах мира в той или иной мере. Хотя есть и действительно непрофильные расходы, от которых можно и отказаться: содержание охотничьего хозяйства, к примеру. Но содержание детского сада при заводе или ПТУ – вопрос выживаемости.