Крым и исламский фактор

В последнее время в Автономной республике Крым (АРК) наблюдается повышение градуса межэтнической конфликтности, прежде всего, между славянским и крымско-татарским населением. Линия раздела носит не столько этнический, сколько конфессиональный характер. Уровень доверия к президентской власти среди крымчан опускается всё ниже, во многом из-за чрезмерно мягкой позиции официального Киева к крымско-татарскому национальному движению. В то же время официальная стратегия во взаимоотношениях с русскими культурно-общественными организациями характеризуется куда большей жёсткостью. Тому есть внятное объяснение. Крымско-татарский меджлис оперирует как параллельный региональный орган власти, дублируя функции центральных властей и имея собственные внешнеполитические каналы связи со своими зарубежными партнёрами, могущими непосредственно влиять на позицию Киева.

Силовыми центрами политического притяжения традиционно считаются Анкара, Вашингтон и, с некоторых пор, Брюссель. Однако в последнее время эта трёхчленная конструкция претерпела изменения. Турция не рассматривает сегодня Крым как поле приложения антироссийского вектора турецкой политики. Она предпочитает укреплять свои позиции на полуострове взвешенными культурно-дипломатическими методами, без политизации и радикализма. Турция сама сталкивается сегодня с проблемой курдского экстремизма, с опаской наблюдает за сомнительными экспериментами Белого дома на Ближнем Востоке, усматривая в этом причину будущего роста террористической угрозы в масштабах всего региона, и радикализация Крыма Анкаре ни к чему. Можно констатировать, что сегодня сотрудничество турок с крымско-татарским движением ведётся в рамках культурного и конфессионального диалога двух родственных народов, не более того.

Несколько иной тактики придерживается Евросоюз. В целом у Брюсселя пока нет чётко выверенной стратегии в отношении полуострова. Впервые европейцы задумались о Черноморском регионе в 2007 г., с присоединением к ЕС двух черноморских стран – Болгарии и Румынии. Ставя во главу угла экономические проекты и внедряя механизмы гражданского общества, европейцы работают в тех проблемных полях, где ни Киев, ни Москва особой активности не предпринимают: организация курсов переквалификации отставных моряков ЧФ РФ и ВМС Украины, инвестиции в инфраструктуру АРК. Но экономический подход европейцев к Крыму не трансформировался во всеобъемлющий стратегический проект в немалой степени из-за различного видения странами-членами ЕС своих отношений с Россией.

Соединённые Штаты предпочитают прямые контакты с представителями крымско-татарского меджлиса, регулярно оказывая его лидерам дипломатическую и политическую поддержку. Белый дом рассматривает крымцев как удобный инструмент воздействия на внутреннюю ситуацию в АРК. Между тем ряд экспертов утверждают, что меджлис контролирует не более 40% татарского населения. Остальные находятся в «идеологическом поиске», что создаёт угрозу экстремистского «брожения» в крымско-татарской среде. Уже отмечен рост заинтересованности крымско-татарской молодёжи в исламистской риторике: тон информационных ресурсов исламской направленности становится более агрессивным, предметом обсуждений становятся фигуры северокавказского бандподполья, а политический ислам приобретает всё большее число приверженцев.

Одновременно с этим активизировались межрегиональные связи между северокавказскими субъектами РФ и АРК. Как пример, приведем факт открытия в с. Воинка Красноперекопского района в присутствии муфтия Чечни очередной мечети, которая теперь считается лучшей сельской мечетью полуострова. Среди ряда украинских экспертов это вызывает настороженность. Их аргументация: дальнейшее политическое сближение РФ и Украины приведёт к увеличению социально-информационной коммуникации между АРК и нестабильным Северным Кавказом, а это, в свою очередь, к росту влияния на полуострове северокавказских сепаратистов, возникновению совместных идеологических проектов между крымцами и северокавказскими активистами. Не стоит, однако, забывать, что часто эти эксперты лоббируют интересы Запада в Черноморском бассейне и работают больше над задачей нейтрализации российского влияния в регионе.

Из радикальных исламских движений, в разное время замеченных в Крыму, можно назвать три: «Хизб-ут-Тахрир», «Джаамат Таблиг», «Ат-Такфир валь Хиджра». Последователи «Джамаат Таблиг» не были замечены в откровенно террористических или экстремистских действиях, хотя есть мнение, что эта организация занимается пропагандой радикального ислама, но делает это исключительно в проверенном информационном поле, не переходя к акциям прямого действия. Против членов «Ат-Такфир валь Хиджра» в 2009 г. возбуждалось уголовное дело по статье 255 Уголовного кодекса Украины (создание преступной организации). Но наиболее мощным информационным потенциалом обладает на сегодня «Хизб-ут-Тахрир», конкурирующая с меджлисом в борьбе за сердца и души крымских татар. В ряде стран СНГ, в т.ч. в РФ, деятельность «Хизб-ут-Тахрир» запрещена законом. На Украине «Хизб-ут-Тахрир» действует вполне легально, и это в разы увеличивает результативность её агитационной деятельности, к тому же эта организация располагает собственными информационными ресурсами.

На обывательском уровне крымские татары отдадут предпочтение той политико-религиозной силе, которая сможет эффективно разрешить стоящие перед ними бытовые проблемы. Сейчас авторитет меджлиса гораздо выше авторитета представителей «Хизб-ут-Тахрир», но в силу сложившейся ситуации меджлисовцы вынуждены иногда выступать в защиту своих более радикальных оппонентов, особенно после совершения теми резонансных преступлений, опасаясь бесконтрольной радикализации крымско-татарского общества и утери «цивилизованного лица» национальным движением крымских татар, главным воплощением которого является меджлис.

Есть тактические расхождения и внутри самого меджлиса. Молодые лидеры, готовые прийти на смену многолетнему председателю М. Джемилёву, могут оказаться более радикальными, учитывая широкие возможности общения крымско-татарских активистов с зарубежными исламскими центрами. О том, что угроза экстремизма всё-таки не столь туманна, свидетельствует намерение Духовного управления мусульман Крыма (ДУМК) реализовать программу противодействия влиянию религиозных сект на мусульман и жителей АРК. Как говорится в заявлении ДУМК, программа создается с целью «эффективного отпора наплыву религиозных спекулянтов различных толков, а также систематизации полученных сведений о деструктивном влиянии и деятельности религиозных сект в Крыму».

Представитель другой исламской структуры – Духовного управления мусульман Украины (ДУМУ) муфтий Шейх Ахмед Тамим ещё в 2007 г. призывал положить конец экстремистским сектам, которые расширяют своё информационное присутствие. Согласно заявлению ДУМК, на полуострове учреждены десятки религиозных общин, за которыми стоят экстремистские организации «Ат-Такфир валь-Хиджра» или «Хизб-ут-Тахрир» («Адет», «Давет», «Азамат», «Иман» в Симферополе, «Минарет» в Евпатории, «Эски-Юрт» в Бахчисарае, печатные издания «Возрождение», «Минарет», «Мирас», информационные порталы «Вилаят Крым», «Возрождение»). Отношения между ДУМК и ДУМУ нельзя назвать безоблачными. ДУМК пользуется авторитетом среди крымских мусульман. В то же время ДУМУ пока только пытается потеснить ДУМК в АРК. Легальное существование двух независимых исламских центров (ДУМК и ДУМУ) не способствует нормализации внутриконфессиональных отношений мусульманской уммы.

Крымские татары составляют 260-270 тысяч жителей полуострова. Славянское население (с учетом Севастополя) – около 2,2 млн. Говорить о тревожной радикализации Крыма пока не приходится. Радикальным настроениям подвержены не более 10% крымско-татарского населения. Но крымско-татарское общество психологически интровертно и достаточно закрыто, и контролировать эти 10% затруднительно. Инициатива ДУМК по реализации программы противодействия влиянию религиозных сект на мусульман и жителей полуострова кажется весьма своевременной.

Тут многое зависит от украинских властей, которые, как видно, больше опасаются роста пророссийских настроений, закрывая глаза на активизацию радикального крыла крымско-татарского движения, пока ещё, к счастью, немногочисленного. Однако в полном умиротворении крымско-татарской проблемы не заинтересованы и геополитические оппоненты России.