В последнее время тема миграции, а особенно миграции нелегальной, стала одной из самых больных и жгучих для нашей страны.

В ней есть два момента, две ключевые, якорные составляющие. Первая — реальные проблемы миграционного процесса, затрагивающие миллионы людей, — как в России, так и за рубежом. И вторая — спекуляция на этих процессах новоявленных отцов-пилигримов — господ Жириновского и Рогозина, которые с присущей им театральностью в последнее время активно манипулируют общественными предпочтениями, искусственно транспонируя эти процессы на взаимоотношения между гражданами России. Развернув острие своего «праведного гнева», они в итоге сталкивают и стравливают меж собой не только представителей разных народов, но умудряются противопоставить друг другу целые регионы — ту же Центральную Россию и Северный Кавказ. Чего стоит одна только эмоциональная филиппика Рогозина на Ярославском международном политическом форуме о том, что «либо периферия подчинит себе центр и варваризирует его, либо центр модернизирует периферию». А по проблемам миграции, где надо досконально знать тему и уверенно ориентироваться в джунглях всевозможных, порой взаимоисключающих нюансов, он вообще прошелся вскользь, отметив нежелательность и опасность нелегальной миграции для современной России.

А ведь эта проблема на самом деле достигла в России колоссальных пропорций. И у нее тоже есть несколько принципиальных составляющих, достойных отдельного рассмотрения. Первая. К сожалению, как ни парадоксально, несмотря на то, что вот уже двадцать лет миллионы мигрантов осаждают Россию, миграционная политика у нас не выстроена до сих пор. В свое время в 2000 году мы подписали соглашение между правительствами Республики Беларусь, Казахстана, Киргизской Республики, Российской Федерации и Республики Таджикистан о взаимных безвизовых поездках граждан. В нем черным по белому написано: «Положения Соглашения не затрагивают право сторон принимать особые меры по защите своих границ и территории при чрезвычайных обстоятельствах, в ситуациях, угрожающих их безопасности, общественному порядку или охране здоровья населения».

На сегодняшний же день ситуация такова, что России впору задействовать эту статью в полном объеме. Прямым следствием этого соглашения стала поистине беспрецедентная нелегальная миграция в нашу страну. По данным Всемирного банка реконструкции и развития, благодаря безвизовому режиму на территорию России ежегодно въезжает от семи до десяти миллионов человек в год. Статистика прискорбная и тревожная — в итоге по размерам нелегальной миграции мы занимаем «почетное» второе место в мире после Соединенных Штатов, южные границы которых денно и нощно ожесточенно штурмуют бесчисленные полчища мексиканцев. Причем когда гражданин того же Таджикистана пересекает границу России, имея на руках только свой национальный паспорт, над ним не зависает дамоклов меч местного законодательства, и он живет здесь, не испытывая никаких существенных ограничений, если не брать во внимание спорадические визиты местного участкового. По данным этих же международных организаций, из этих десяти миллионов пять уезжают обратно, а добрая половина остается. Причем до одного миллиона «везунчиков» — на постоянное место жительства. Остальные же продолжают мигрировать, находятся в некотором броуновском движении.

Этот поток людских масс, больше напоминающий полноводную реку, породил такие глобальные вызовы всему нашему обществу, не отвечать на которые как минимум недальновидно, а как максимум — преступно. Первый — резкий рост наркотиков, ибо нелегальная миграция и наркотрафик из государств Центральной Азии суть процессы взаимосвязанные и глубоко переплетенные между собой. Второй — резкий рост проблем терроризма. И даже более того — открытие полноценного второго фронта терроризма уже непосредственно на территории России. На одной из пресс-конференций директор ФСБ назвал все эти центрально-азиатские террористические организации, имеющие корни. Это Хезбе-Тахрир аль-Исламия, Исламское движение Туркестана и многие другие — список этот, увы, обширен. Эти организации уже стали застрельщиками боевых столкновений моджахедов с представителями органов правопорядка в Татарии, Астраханской области.

И, наконец, третья проблема нелегальщины — нелегальный же вывоз из России огромных денежных масс. По данным Всемирного банка, только за прошлый год из России гастарбайтерами было вывезено восемнадцать с половиной миллиардов долларов. Причем это только то, что легально прошло через банковские структуры и было как-то учтено и зафиксировано. Эксперты же полагают, что «конвертной» почтой было вывезено в два-три раза больше. То есть вот уже почти двадцать лет из России бесперебойно идет никем не ограниченный вывоз капитала. И, наконец, четвертое, и самое больное — это резкое обострение межнациональных отношений в стране. Изменение демографической структуры государства, трансформация его «человеческого одеяла» происходит буквально на наших глазах. По переписи, которая проводилась в стране 6 — 7 лет назад, в России было 79,8% русских. А по последней переписи (результаты которой нам решили дальновидно не показывать, чтоб не травмировать нашу психику), русских в России осталось уже 66,1%. То есть фактически на наших глазах произошло феноменальное сокращение государствообразующей нации. И не за горами время, когда русские составят от силы половину населения России.

Как показывает трагический опыт других многонациональных государств, резкое изменение демографической ситуации внутри стран с заявленной имперской парадигмой развития (как раз таких, как Россия) ведет к необратимым тектоническим общественным сдвигам — социально-политической дестабилизации ситуации внутри страны, а в недалекой исторической перспективе — к распаду государства. Это при том, что значительная часть обосновавшихся в России мигрантов по своей ментальности, базовой системе ценностей и мировоззренческой парадигме не ассимилируются в российском обществе и не собираются интегрироваться в него и в будущем. Мигрант 1991 года и мигрант 2011 года — это два разных мигранта, два разных поколения, два разных мира. Мигрант начала девяностых — это наш бывший соотечественник, бывший гражданин СССР, как правило, неплохо знающий русский язык, изучавший в школе Пушкина и Лермонтова, объединенный с нами общими скрепами одной системы ценностей. А мигрант-2011 — это совершенно другой человек. Он, как правило, не знает русского языка, его совершенно не интересует российская культура, ему глубоко чужд духовный мир россиян. А многие из них вообще являются убежденными носителями откровенно враждебной для нашей страны идеологии.

Поэтому вопрос с этой категорией мигрантов надо было решать еще вчера. Каким образом? Нам надо снова обратиться к четвертой статье этого злополучного (или уж не знаю, как его еще назвать) соглашения и ввести ограничения на въезд на территорию РФ граждан Таджикистана, Узбекистана и Киргизии, через территорию которых в Россию идет основной поток афганских наркотиков, убивающих нашу молодежь. В этой необъявленной войне мы уже несем потери, как на огромных полях массовых кровопролитных сражений. В 2009 году был опубликован доклад Управления по борьбе с наркотиками ООН, где говорилось, что в России от наркотиков гибнут от 30 до 40 тысяч человек в год. Для сравнения — в Афганистане за 10 лет мы потеряли пятнадцать тысяч. Сейчас число смертей увеличилось в разы и, по мнению экспертов, достигает ста тысяч человек в год. То есть за год мы теряем население областного центра. Из трех стран-транзитеров наркотиков наибольшую опасность для нас представляет, несомненно, Таджикистан, имеющий 1443 километра никем не охраняемой границы с Афганистаном. На памирском участке (это почти 900 километров) вообще ветер свищет. Вот и идут через него из Афганистана караваны, а значит, будет работа для российских могильщиков и похоронных бригад.

В итоге наши межгосударственные отношения представляют собой непостижимый парадокс. С одной стороны, Россия дает этим странам-наркотранзитерам уникальную возможность увеличивать свой государственный бюджет в разы за счет денежных поступлений от работающих на нашей территории мигрантов. На сегодняшний день государственный бюджет всех этих стран в два-три раза меньше того денежного транша, который они получают от своих соотечественников, трудящихся в России. Один из высокопоставленных киргизских руководителей недавно признался, что за аренду базы «Манас» американцы начисляли киргизам 60 миллионов долларов в год. А по данным Государственного киргизского банка, за тот же год из России в Киргизию пришло переводов от мигрантов на общую сумму в 1 миллиард 258 миллионов долларов. Как говорят в Одессе, «почувствуйте разницу и трезво содрогнитесь». По сравнению с тощим американским денежным ручейком это просто денежный водопад.

По логике вещей и всем базовым законам геополитики, мы, казалось бы, должны были иметь в этих странах законный приоритет в решении всего пакета политических вопросов. Не тут-то было. Когда мы говорим таджикской стороне: дайте нам возможность поучаствовать в совместной охране таджикско-афганской границы — они стоят насмерть. Когда мы предлагаем расквартированной в Таджикистане 201-й бригаде разрешить воздушное прикрытие аэродрома «Айни», таджикская сторона непрошибаема, как скала. А за то, чтобы та же бригада могла там оставаться и дальше, они с чистым незамутненным взором, не испытывая ни капли смущения, просят 308 миллионов долларов. Налицо — феноменальное торжество абсурда. Вы представляете, чтобы нанятый кем-то охранник за свою работу не только не получал денег, но и сам приплачивал охраняемому лицу? Нет? Я тоже. Но в российско-таджикских отношениях этот театр абсурда и торжество геополитического идиотизма длятся уже много лет. Причем на фоне этого абсурда в регионе с каждым годом неуклонно усиливается влияние Соединенных Штатов. Но мы в отличие от прагматичных американцев даже в ситуации, которая играет на нас, словно парализованные или загипнотизированные, не в состоянии претворить в жизнь свои уникальные возможности.

Поэтому нам критически, жизненно важно срочно менять свой визовый режим. Иначе нехоженые джунгли внутренних проблем, возникших на его фоне, грозят превратиться в совершенно непроходимые. Межнациональные отношения обостряются на глазах, национально-демографическая ткань общества чревата непоправимыми и необратимыми социально-политическими последствиями… Но наши политики, балансируя на гребне волне дешевого популизма, цинично спекулируют на этих по-настоящему болезненных для любого общества процессах, подменяя тяжелый и мучительный поиск вариантов их решения крикливыми лозунгами и провокационными заявлениями, которые стравливают меж собой представителей разных народов — тех же русских с кавказцами. Те глашатаи, которые на всех публичных площадках ратуют за попранные права русских и с эксклюзивным ожесточением лупят в антикавказский барабан, на деле занимают антирусскую, а в целом — антироссийскую позицию, ориентированную на развал нашей многонациональной страны.