Можно долго критиковать издержки реформ: снижение производства, потерю технологий, продовольственной независимости, обороноспособности, межнациональные конфликты и т.д. но это второстепенные вещи. Они конечно не случайный побочный продукт, реформ, но и не их цель. Все это средство достижения главной цели — уничтожения «совка».

Уничтожение науки, промышленности и сельского хозяйства разрушили среду обитания «совка». Разрушение школы, очернение истории, растление детей и подростков с помощью СМИ — разрушали его воспроизводство. Для открытого насилия использовались межнациональные конфликты, ставившие «совка» вне закона. Его оказалось можно безнаказанно убивать, грабить, насиловать, изгонять из собственных домов.

Как же все это стало возможно?

Утопия гражданского общества подразумевает равенство и универсальность. Но на практике какие-то группы всегда исключены из гражданского общества: то негры, то крестьяне, то женщины, то индейцы, то японцы, и оправдать такую ситуацию сложно. Достаточно мощное общественное движение заставляет принять исключенных.

Как уже говорилось в предыдущей статье «Сталин и гражданское общество», русская революция преодолела внутренний колониализм, включив крестьян, составлявших подавляющее большинство населения, в гражданское общество России. Но возможен и обратный процесс. Антисоветская революция Горбачева и Ельцина выбросила большинство населения «совков» из гражданского общества. В круге избранных остались пресловутые «геи, правозащитники, либеральные журналисты»(с)

Чтобы выбросить социальную группу из гражданского общества, ее замазывают грязью. Не доросли, мол по тем или иным причинам, до демократии. Ни у них морального чувства, ни самодостаточности.

Мы помним со времен перестройки и видим сейчас водопад грязи, выливаемый либералами на «совков». Но мы воспитаны на «историческом материализме» и связь между ушатами грязи, льющимися на рабочих и колхозников, и уничтожением заводов и колхозов для нас не очевидна. Грязь — «идеализм», а заводы «материализм».

Рассматривать экономическую составляющую реформ без учета цели — уничтожения «совков», бессмысленно. Вот придворный экономист Горбачева Н.П. Шмелев ставит задачу — уничтожить 1/3 рабочих: «Сегодня в нашей промышленности 1/3 рабочей силы является излишней по нашим же техническим нормам, а в ряде отраслей, городов и районов все занятые — излишни абсолютно».

Что значит «абсолютно излишни»? Они ничего не делают? Наоборот, другой экономист, академик Аганбегян, разъясняет что они делают слишком много, столько стали, тракторов, грузовиков, зерна «не нужно».

Кому «не нужно»? По данным воекноматов треть призывников получает отсрочку из-за дистрофии. Может быть зерно было нужно для производства мяса и молока, чтобы эти дети не росли дистрофиками? Трактора были нужны чтобы выращивать это зерно, а сталь чтобы делать эти трактора, строить дороги, дома и много чего еще?

«Абсолютно излишние» значит что Шмелев с Аганбегяном не считают этих рабочих частью гражданского общества, так же как американские колонисты не считали индейцев частью своего. Американские колонисты раздавали «абсолютно излишним» индейцам зараженные оспой одеяла, российские реформаторы раздали комсе и фарце заводы, на которых работали «совки», комса и фарца распилила их на металлолом и совкам стало негде работать. «Демократия не означает благополучия» (с)

То же и на селе. Вот слова архитектора перестройки, А.Н.Яковлева: «Нужны воля и мудрость, чтобы постепенно разрушить большевистскую общину — колхоз. Здесь не может быть компромисса, имея в виду, что колхозно-совхозный агроГУЛАГ крепок, люмпенизирован беспредельно. Деколлективизацию коллективизацию необходимо вести законно, но жестко».

На практике это выглядело так: «в 1991 г., когда была предпринята интенсивная идеологическая кампания, поставившая по сути колхозы вне закона началась лавинообразное нарастание грабежей и краж скота. Зачастую грабители даже не скрывались, а представляли свои действия как борьбу с «тоталитарным колхозным строем». Иногда скот демонстративно забивали на глазах связанных доярок (а в одном случае у живого быка отрубили и увезли в автомобилях задние ноги).» («Интеллигенция на пепелище родной страны» С.Г. Кара-Мурза)

Оставив российского крестьянина без работы, реформаторы не унимаются. Слишком долго «абсолютно излишние» русские не дохнут. Надо бы ускорить. Вот разглагольствует 1-й проректор Высшей школы экономики Лев Любимов:

Одно делать нужно немедленно — изымать детей из семей этих «безработных» и растить их в интернатах (которые, конечно, нужно построить), чтобы сформировать у них навыки цивилизованной жизни, дать общее образование и втолкнуть в какой-то уровень профессионального образования. То есть их надо из этой среды извлекать. А в саму среду всеми силами заманивать, внедрять нормальные семьи (отставников, иммигрантов и т. д.), создавая очаги культурной социальной структуры. «Стародум: Право на безделье» http://derevnyaonline.ru/smi/1893

Конечно первый проректор лукавит. Систему профессионального образования они давно разрушили. Зачем нужны ПТУ и техникумы, если «абсолютно излишни» подготавливаемые там рабочие?

Изымать детей у аборигенов любили австралийские колонизаторы. Для них аборигены тоже были «абсолютно излишни», как индейцы в Америке и «совки» в России. Изъятие детей, кстати, подпадает под определение геноцида, равно как уничтожение среды обитания. Так что по Льву Любимову и его подельникам плачет Гаагский трибунал.

Геноцид невозможен без моральных оснований. Шмелев предлагает нравственную основу: «Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно, — безнравственно и, наоборот, что эффективно — то нравственно».

Моралист-экономист явно манкирует. Экономические интересы совков не считаются, значит удовлетворять их экономически неэффективно, значит учитывать их безнравственно, потому-то они и не считаются. Циклический аргумент, грубая работа, но если всякое лыко в строку и никто не возражает — сойдет. Большую часть работы по очернению советского народа сделали гораздо раньше.

Советский народ вынес на своих плечах мировую войну, своими руками построил сверхдержаву, и чтобы выбросить его из гражданского общества, мазать его грязью пришлось долго. Начиная с Райкина и Гайдая, совка стали выставлять бракоделом, лодырем и пьяницей. Были ли для этого реальные причины? Да нет же! В мире было всего две сверхдержавы: СССР и США. Пьяница и бракодел сверхдержаву бы не построил.

Воспитанной на «материализме» интеллигенции были непонятны стимулы, заставлявшие работать советского человека. Понятны только материальные кнут и пряник. Их-то интеллигенция мысленно и прикладывала к народу, то кнут:«Надо Федя, надо», то пряник «материального стимулирования». Идею что «совок» работает потому, что сильный должен помогать слабым, например, профессор политэкономии высмеивал в институте как «идеализм». По «материалистическим» теориям, без кнута и пряника советский человек не должен был работать, а потом уж выдумали что он и на самом деле не работает. Кто только построил дома, в которых мы все живем.

Интеллигент видел прилавки западных магазинов, набитых китайским барахлом и проклинал «совка», который не наделал ему столько же барахла, да еще сам осмеливался что-то потреблять, строить себе заводы, трактора, дома, школы и больницы.

Интеллигент под микроскопом искал к чему бы прицепиться. А.П. Паршев в книге «Почему Россия не Америка», популярно объяснил почему советский рабочий и крестьянин в принципе не мог достичь производительности западного. Но было уже поздно. Черные мифы о «совке» уже живут собственной жизнью.

К некоторым мифам мы настолько привыкли, что считаем их фактами, а факты приводят в ступор. Вот например всем «известно» что советские рабочие и крестьяне плохо работали, потому что много пили. Казалось бы, объективный факт. Для демонизации советского человека при президенте создан специальный орган — «общественная палата». Для нее группой «экспертов» был подготовлен доклад об алкоголизме в России. Вот цитата оттуда:

«Важным фактором стало повышение уровня жизни и покупательной способности населения в 1960-е гг. После выхода с середины 1960-х гг. потребления алкоголя на экстремально высокие, компрометирующие страну в международных сравнениях, уровни, государство закрыло статистику по алкоголю, вплоть до 1988 г. Таким образом, при недооценке алкогольной угрозы, алкоголь стал источником доходов государства…

Рост потребления регистрируемого алкоголя продолжился в 1970-е гг., максимум отмечен в 1979 г. – 10,6 л. Таким образом, уже в 1970-е гг. Россия вышла на экстремально высокий уровень потребления алкоголя…»

Ну что «повышение покупательной способности» совка безнравственно мы уже знаем, тут лишнее доказательство — не в коня корм. Понятно также что жадному советскому государству доход важнее человека, поэтому оно безнравственно повышало уровень жизни, наплевав на здоровье населения. Давайте про «экстремально высокие, компрометирующие страну в международных сравнениях, уровни». Нашел цифры потребления алкоголя в литрах на душу сейчас:

США 8.6
Франция 11.4
Люксембург 15.6
Чехия 13.0
Венгрия 13.6
Германия 12.0
Хорватия 12.3

Где «экстремально высокий уровень» потребления алкоголя в брежневском СССР? На пике потребления алкоголя, СССР в этом списке на предпоследнем месте. Это «компрометирующий уровень»? Мало пили? Сегодня конечно положение исправилось. 18 литров на человека в год. Государство нынче доброе, за доходом не гонится, жизненный уровень не повышает, больницы закрывает. Спасибо дустом не морит.

Как «эскперты» делали свои «международные сравнения»? По голливудским фильмам? Там конечно американцы из баров не вылезают, дуют крепкий алкоголь, но никогда не пьянеют. По домам разъезжаются на собственных машинах. Джеймс Бонд выпил наверное половину отпущенного Голливуду алкоголя, и ни в одном глазу. Зато русские всегда на «компромитирующем страну уровне». Им для этого даже пить не обязательно.

Можно было бы предположить что интеллигенция предъявляет очень высокие требования, но ведь одновременно с демонизацией «совка», шла реалибитация преступного мира. Начиная с песен Высоцкого и фильма о симпатичном уголовничке «Калина красная», и кончая сегодняшним наплывом бандитского жаргона и романтизацией бандитов в СМИ и литературе. Неужели убийца, насильник, грабитель, вор лучше работяги, которому он проломил череп и забрал получку или учительницы, у которой, угрожая ножом снял часы? А может воры все поголовно трезвенники?

Почему когда речь идет об уголовниках или предателях вроде Власова, интеллигенция гуманно снижает стандарты: «человек — мерило всех вещей», но сразу забывает об этом, когда речь идет о «совке»? Почему в гражданское общество приняли уголовников, но изгнали тружеников? Почему «абсолютно излишние» слесарь дядя Вася и учительница Марья Ивановна, а не шмелевы, любимовы и аганбегяны?

Я считаю что мы буквально распяли наших работяг на вдолбленном нам доцентами политэкономии «материализме». Не обеспечили рабочие и крестьяне прилавки полные продуктов как на Западе. А с уголовников какой спрос? Их дело не наполнять прилавки, а обчищать карманы. Но мы добрые, по христиански простим преступному миру убитых, покалеченных, ограбленных, да и украденного не жалко. «Материализм» у нас не от жадности, а токмо из марксистской «науки».

Как же с этим бороться? При таком рассмотрении, проблема сопротивления режиму сводится к борьбе за гражданские права, сродни движению за гражданские права негров в США. Основной упор надо делать на несправедливом подавлении и исключении рабочих, колхозников, инженеров, врачей, учителей, офицеров из гражданского общества. Надо демонстрировать нетерпимость к очернению «совков», разоблачать всякое зло, творимое подавляющим меньшинством как преступление против «совка».

А как же заводы? Наука? Образование? Медицина? Армия? Мы все любим и ценим наши «железки», но рабочие вызывают больше сочувствия чем их предприятие. Самый эффективный способ защитить предприятие — защищать его рабочих. То же с крестьянами, солдатами, населением провинциальных городов, поселков и деревень.

Очерненные рабочие «бракоделы и пьяницы», солдаты «деды», провинциалы «деревенщина» вызывают меньше сочувствия. Поэтому очернению «совков» надо препятствовать. Точно также очернитель с подмоченной репутацией утрачивает моральный авторитет и становится неэффективен. Поэтому необходимо реагировать на очернителей так жестко, чтобы очернять «совков» стало неприлично.