Чем ближе день выборов 4 марта, тем отчетливее сознаю: победа Владимира Путина неизбежна и предопределена. В его активе есть такие аргументы, которые не способен предъявить никто из его оппонентов. В свое время он принял страну, находящуюся, по сути, уже за гранью развала, и пребывающую в состоянии полного политического и экономического коллапса. В 2008 году он передал своему преемнику уже иную России, достигшую определенного стабильного положения.

Но если победить в ходе нынешних выборах на успешном багаже прошлого Путину и удастся, то я прекрасно понимаю, в насколько сложной он окажется ситуации. Для того, чтобы страна вновь сплотилась вокруг него, как это произошло в начале двухтысячных, Владимиру Путину придется выстроить новую конфигурацию политической власти и управления, или капитальнейшим образом перестроить уже имеющуюся, что, скорее всего, будет еще сложнее. Почему? Да потому что сегодня, накануне своей очередной победы (давайте называть вещи своими именами) он оказался на руинах выстроенной им же некогда политической системы. Противостояние власти и общества, всегда присущее России и оно, затихшее в последнее десятилетие, сегодня обозначилось вновь. Причем, противостояние просматривается уже внутри власти, внутри путинской команды и это тоже весьма тревожный симптом.

Когда Владимир Путин пришел к власти, перед ним стояла одна стратегическая цель — воссоздать сильную Россию. А это, в свою очередь, подразумевало решение многих внутренних задач в политической, экономической и общественной жизни страны, порой весьма непопулярных и ущемляющих интересы сложившейся к тому времени политической элиты. Президенту как воздух была необходима сильная команда сподвижников, способных противостоять, как и той самой старой элите, так и угрозам безопасности страны, которых существовало великое множество. И Путин создал такую команду в полном соответствии с традицией тех лет по системе сдержек и противовесов. Так в Кремле образовалось два клана: «силовики», с присущим им консервативно жестким подходом к решению любых проблем и более либеральные «гражданские». Считается, что первых возглавил вице-премьер Игорь Сечин, а вторых — заместитель руководителя администрации президента Владислав Сурков. Наверное, изначально идея была абсолютно правильной. «Силовики» жесткими методами предстояло быстро сплотить страну на уровне региональных политических элит, консолидировать отечественный бизнес и направить его интересы прежде всего на решение задач страны. Задача «гражданских» больше лежала в экономической плоскости — разработка и осуществление реформ в этой сфере.

И все, возможно, сложилось бы хорошо, если бы не одно немаловажное обстоятельство. Правит, безусловно, глава государства, а управляет от его имени окружение. А в окружении сложилась конструкция, при которой две конкурирующие группы с одной стороны работали на благо страны, а с другой, имея совершенно разные взгляды, подходы к проблемам и стратегии действий, в реальной жизни боролись друг с другом. Для укрепления личной власти президента это, несомненно, удобно, а для эффективного управления страной, похоже, не очень. Хотя, нельзя не признать: на первом этапе, в начале двухтысячных, именно доминировавшая политика «силовиков» привела к усилению страны. Как на внутреннем, российском поле, так и в отношениях с внешним, окружающим ее миром, появилась определенная стабильность. Но стабильность не должна переходить в стагнацию, поэтому нет никакого парадокса в том, что в обстановке достигнутого относительного благополучия власть а вместе с ней и нити оперативного управления стали понемногу переходить в руки «гражданских». Нужно было смотреть в будущее, строить платформу для очередных предстоящих экономических преобразований.

Маятник власти окончательно качнулся в 2008 году, когда Владимир Путин выбрал в качестве своего преемника отнюдь не «силовика» (в политических кулуарах тогда активно обсуждалась кандидатура Сергея Иванова), а Дмитрия Медведева и вместе с ним клан «гражданских». Возможно, таким образом, Путин хотел сохранить некий устоявшийся баланс сил, лишь слегка сместив акценты в внутриполитической иерархии, а не приоритеты в действующей структуре власти. Но получилось все с точностью до наоборот: баланс сил между кремлевскими кланами был нарушен. Властный ресурс «силовиков» сузился, а предложения «гражданских» свернуть идеологию централизации экономики и контроля над крупным бизнесом и вовсе выбили почву у них из-под ног. Клан «силовиков», хоть и сохранил влияние на определенную часть чиновничьего корпуса и некоторые крупные кампании, стал рассыпаться и уходить в тень.

Возможно, и в этом не было бы ничего плохого. В конце концов, ничто не вечно и отдельные элементы политических структур как порождаются велением времени, так и со временем при отсутствии необходимости в них отмирают. Но выяснилось, что и внутри «гражданского» клана отношения складываются не лучшим образом. Он никогда, в отличие от «силовиков», не отличался большой сплоченностью и в отсутствии внешних оппонентов их стали искать в собственных рядах. Споры между «гражданскими» о том, какие лучше проводить реформы в экономике, внутренней политической и общественной жизни, каким образом это делать, стали существенным образом сказываться на ситуации в стране. Сильное негативное влияние на их планы оказал и мировой экономический кризис. Кроме того, нарастающие внутри клана разногласия не удалось сохранить в тайне, их отголоски выплеснулись за кремлевскую стену. Так, страна узнала о конфликте между Сурковым и президентом Дмитрием Медведевым, и россияне в прямом телеэфире увидели публичную ссору главы государства с бывшим теперь уже вице-премьером и министром финансов Алексеем Кудриным. В итоге последний, уйдя вроде бы в добровольную отставку, стал заигрывать с несистемной оппозицией и все чаще высказывается в пользу создания новой партии. А с перемещением в правительство на невразумительное ииновационное направление Суркова «гражданские» лишились лидера и политического влияния. В конечном итоге, оба некогда могущественных клана лишились власти, и если не развалились пока еще окончательно, то уж точно потеряли большую часть своего влияния на российскую политику. И это накануне выборов. И это, именно в тот момент, когда стало набирать силу антикремлевское движение. По большому счету, впрочем, не столько антикремлевское, сколько антипутинское.

Последнее тоже нуждается в объяснении и понимании. Стабильность, даже если она, несмотря на экономические сложности и небольшие политические потрясения по инерции успокаивает страну, далеко не всеми ее гражданами воспринимается адекватно. Годы относительного благополучия привели к тому, что у россиян появилось ощущение безопасности. Их не пугают возможности экономического, социального или политического кризисов. И у части из них выработалось мнение, что «спаситель отечества», а именно Путин, в силу имеющихся прежних заслуг перед Россией претендующий именно на эту роль, им больше не нужен. Тоже, кстати говоря, просчет власти и всех составляющих ее кланов и группировок. Они даже не подумали о том, что за прошедшие годы вырастет поколение людей, переживших переходный период еще не в сознательном возрасте и уж тем более не знающие, что такое Советский Союз. И не продумали и, тем более, не провели никаких изменений в своей политике.

Положение приходится исправлять на ходу, в страшной спешке и используя простейшие инструменты, вроде митингов и шествий в поддержку Путина. Но какую бы пользу они не приносили, в противостоянии с оппозицией митинги не заменят понимания, куда, каким курсом пойдет страна после выборов. Его формирование еще только началось и известно, что этим занимается преемник Суркова в администрации президента Вячеслав Володин. Известно и то, что политик он, в отличие от своего предшественника, не столь изощренный, по оценке экспертов преимущественно прямолинейный.

Но даже с учетом этой вводной, времени для изменения политического ландшафта у Путина практически не остается. До выборов с решением этой задачи вообще вряд ли удастся справиться. Рассчитывать же на то, что после них протестная волна спадет — не приходится. Противостоять ей, а также всем политическим, экономическим и социальным проблемам страны Путину придется в полной мере. Но с кем он будет это делать, каким окажется его окружение? Это важно, потому что от окружения зависит стратегический курс развития государства.

В конце января Владимир Путин пообещал, что после выборов предстоят крупные кадровые перестановки. Но сути не пояснил, дав лишь понять: массовых увольнений не будет. Что это должно означать -восстановление устоявшейся система кланов и группировок с теми же персоналиями?

Но, на самом деле, россияне ждут от президента Путина совершенно иного. Очень востребованы сегодня обществом идеи о развитии политической системы, о реформировании партии власти с обязательным появлением в ее рядах совершенно новых людей, с новыми программами, носящими, прежде всего, объединительный характер, о создании гражданского фильтра для предотвращения появления в политике коррупционеров и проходимцев. И таких идей много. Посмотрим, какие из них войдут в новый курс президента России Владимира Путина.