…и еще у меня есть замечательный вопрос про пост Кончаловского, который был опубликован на «Эхе Москвы» о том, что, вот, у российского народа феодальное сознание, о том, что Россия не готова к демократии. Ну и там дальше Соловьев, Струве, Ключевский.

В общем, все то, что стремление индивидуума к развитию собственной годности и продуктивности — это, вот, черта западного общества, а в сознании, цитирую, «русского человека, который вышел из крестьянской общины, индивидуум подавляется безжалостно, отсюда безответственность и стремление к паразитизму». Ну, собственно, старая история о том, что Россия не готова к демократии. Я, кстати, ее услышала как-то, помню, очень отчетливо в какой-то дискуссии у господина… Не важно.

Я — по натуре пессимист, но не демотиватор. Вот, демотиватором я работать не люблю, и, вот, каждый раз, когда я слышу глубокомысленную фразу о том, что русские из всех народов мира избраны быть особо убогими и к демократии именно русские не готовы, там, со ссылкой, естественно, на времена князя Игоря, у меня всегда возникает вопрос: «А что же нам, убогим-то делать? Ну, вот, как нам к ней, к демократии подготовиться-то?»

И я всегда вспоминаю свой диалог с грузинским оппозиционером Дато Сапашвили. Он как-то ругал при мне Саакашвили, и вот я не выдержала и спросила его, говорю: «Ну, слушайте, ну, вот, неужели Саакашвили вообще ничего хорошего не сделал? Ну, вот, например, полиция теперь не берет взяток». И Дато горячо говорит: «Это не заслуга Саакашвили, это заслуга всего грузинского народа». Чего ж грузинский народ-то раньше не переменился при Шеварднадзе-то?

Я совершенно не собираюсь отрицать, что национальный характер существует и что национальный характер, скажем, англичанина, который основывал Плимут или Шанхай, и тут же учреждал самоуправление, коренным образом отличается, скажем, от характера китайца, который о городском самоуправлении не подозревал в принципе, потому что для него со времен Яо и Шуня городом управлял чиновник.

Но вот у меня вопрос, отчего же, все-таки, зависит национальный характер? Он у нас что, в ДНК дан? Вот, были свободолюбивые греки, а потом стали те же самые греки раболептами-византийцами. Там что, гены за тысячу лет переменились? Так я вам точно скажу, что у нас зафиксировано точно не то, что столетие, в которое переменились гены, а день и час их изменения, благодаря Плутарху. Который писал, как свободные Афины покорил Димитрий Полиоркет и как свободные Афины тут же предложили каждое действие местного нового гаранта приравнять к божественному. Вот такие эпигенетические изменения, понимаешь. Вчера до завоевания он был свободолюбивый грек, а завтра он жил в местной Единой Элладе, то есть, простите, Единой России. Вот, вопрос: у него национальный характер поменялся или форма правления?

Вот были трусливые средневековые евреи. И уж как их там всякие Вальтер Скотты и Шекспиры поносили за трусливость. Потом евреи переехали в Израиль, война 1948 года, 6-дневная война, война судного дня, там, несколько миллионов евреев отбивают атаки 150 миллионов арабов и 6-ти арабских государств. Генетика, что ли, изменилась от переезда? Тогда, извините, объясните мне, в чем разница между генетикой евреев и арабов, двух близкородственных семитских народов? Или изменилась, все-таки. не генетика, а общественные условия? Потому что, ну, насчет трусости трудно давать гордый отпор испанскому идальго, если за твой гордый отпор сожгут все гетто.

Еще один пример (я его очень люблю). В XVII веке в Европе была нация, знаменитая пьянством, ленью и необязательностью. Эта нация называлась «немцы». Потом в XVIII веке Фридрих Великий устроил из части немецкой нации государство, которое называлось Пруссия, и внедрил в ней жесточайшую бюрократию. Кстати, если вы заметите, в XVIII веке очень редко употребляются слова «немецкий порядок», чаще говорят «прусский порядок». А потом канцлер Бисмарк объединил Германию, вместо прусского порядка стал немецкий. Почитайте там «Симплициссимуса» Гриммельсгаузена. Ну, про «Песню о нибелунгах» я не говорю. И найдите в этих двух произведениях немецкой культуры хоть один раз слово «орнунг». У прусаков что, изменился национальный характер в день и час восшествия на престол Фридриха Великого, да?

Вот Северная Корея, Южная Корея. У них разный национальный характер? Если Северная Корея хочет хорошо жить, им просто надо трудиться как в Южной, и все у них будет хорошо.

Вот Китай времен Мао, когда 60 или сколько-то там миллионов китайцев умерло с голоду, и вот Китай нынешний — за 20 лет из нищеты поднято 400 миллионов человек. У китайцев изменился национальны характер, да? Как умер, так и изменился. Как умер Мао, так и изменился характер.

Вот, тот же Пекин. Там 10 лет назад все тротуары были заплеваны. А в Сингапуре, где тоже живут китайцы, 80%, на тротуарах нет ни единого плевка. Это, ведь, национальный характер, не правда ли? Вот, просто у сингапурских китайцев, когда к власти пришел Ли Куан Ю, изменилась, наверное, та часть ДНК, которая отвечает за плевки на пол. И это изменение ДНК чудесным образом совпало с тем, что за каждый плевок штрафовали на 200 долларов.

Еще раз. Национальный характер, бесспорно, есть. Есть даже у обезьян. Вот, этологи выяснили удивительную вещь, что разные стада шимпанзе ведут себя по-разному. И поведение, грубо говоря, зависит от поведения лидера. Если лидер — злой, то и стадо — злое. Поведение лидера в первую очередь зависит от поведения предшественника. Предшественник был сволочь, то и новый лидер чаще всего сволочь. См. историю про Аль-Каиду, которая сменяет господина Асада.

Я могу согласиться с Андреем Кончаловским в одном. Я тоже считаю, что Россия не готова к демократии, потому что, как я уже сказала, я считаю, что ни одна страна в мире не готова к демократии, если под оной подозревать всеобщее избирательное право. И как я уже сказала, я считаю, что мы живем в эпоху, когда демократия (подчеркиваю, не выборы, не самоуправление, а идея всеобщего избирательно права и гласа народа как гласа большинства всегда правого) начинает обнаруживать свою некоторую историческую несостоятельность. Но, вот, у меня вопрос в другом сейчас, позитивный. А как же нам бедным, нечесаным и феодальным измениться? И ответ совершенно очевиден, потому что есть разные способы изменения национального характера. Но, вот, начиная со времен шимпанзе, один из самых действенных способов изменения характера народа, это изменение характера власти и системы правления.

Могу привести один маленький пример. Мне было, не знаю, 5 или 6 лет, и меня родители вместе с моим тогдашним приятелем Антоном Носиком, то есть мы с Носиком знакомы ровно 40 лет, в Крыму повезли в отдых на бухту. Был там какой-то местный родник и завален он был весь стеклом от битых бутылок, рядом лежали еще парочка бутылок. И мы как увидели это битое стекло, тут ж начали эти бутылки бить. «Вы чего делаете?» — говорят родители. В следующий час мы, дети с тем же увлечением, с которым мы это стекло били, мы его, наоборот, выгребали и вытаскивали битые бутылки из родника.

Я понимаю, что мотивация взрослого человека сложнее, чем мотивация детей. Вот, каждый раз, когда я приезжаю в Грузию и вижу грузинских полицейских, я вспоминаю этот родник и эти бутылки. Потому что да, грузинский полицейский не берет взяток из-за высокой зарплаты, из-за страха наказания, из-за неминуемой в случае увольнения потери социальных бенефитов. Глава грузинского МВД Вано Мирабишвили не случайно стоит в здании патрульной, а не криминальной полиции. Потому что во всем мире патрульные — это самая большая проблема. Но еще нынешний грузинский полицейский тащится от того, что он не берет взяток — он от этого ловит кайф, у него драйв. Вот, 6 лет назад он, вернее, тот его предшественник, который сейчас выгнан из полиции, угонял машины, торговал наркотиками, крал людей. От всего этого он тоже тащился. Он кайфовал, что он такой крутой, что все лижут ему подметки, что он может зайти к любому обувщику в квартале и попросить бесплатно починить ему сапоги. А сейчас у него кайф от того, что он не может зайти и не может попросить бесплатно. У него изменился национальный характер.

Так вот из этого следует 2 вещи. Первая. Вот, всякие разговоры о том, что менять надо де не власть, надо начинать с себя, расти, духовно развиваться, это все фарисейство. Менять надо именно власть. Стадо ведет себя, так ведет вожак. Стоять на фоне кооператива Озеро и рассказывать, что, вот, мол, в фальсификациях виновата некая там забитая злобная тетка из УИКа, которая подкидывает бюллетени, это безнравственно и бессмысленно. Рыба гниет с головы, Россия гниет с Кремля.

Второе. Мы в распаде нашего общества дошли до той стадии, когда реформа без революции невозможна. Но и революция без реформы бессмысленна. А реформа, если не обесценивать этого слова, реформа с большой буквы — это именно когда государственный деятель, не президент, не политик, государственный деятель меняет характер нации. Всего лучшего, до встречи через неделю.