Авиация лучшего друга россиян, президента Сирии Башара Асада начала сегодня мощный обстрел оплота оппозиции — города Хомса. Оппозиционеры утверждают, что на город падают четыре ракеты в минуту. Это не война с «сионистским агрессором», которым сирийских детей и взрослых пугали шесть десятилетий. Это не западные поработители, которые пришли уничтожить гордый сирийский народ. Это свои, родные ракеты. Вернее, чего уж греха таить — российские.

Башар Асад расправляется со своими соотечественниками ракетами российского производства. Я еще не успел написать этот абзац, а от бомбы, произведенной умелыми руками простого российского оружейника — или оружейницы, как знать? — наверняка погибла такая же простая жительница Хомса. Или старик. Или ребенок. Ракеты не выбирают — даже поставляемые страной Владимира Путина.

Я не стану возлагать ответственность за сирийские убийства на работников российского ВПК. Но вот российское государство несет за них самую непосредственную ответственность — и этого нельзя не осознавать. Советский Союз — а затем и Россия — вооружали семью людоедов даже не для того, чтобы им платили, а для того, чтобы самовлюбленно ощущать себя «влиятельными» хозяевами Ближнего Востока.

Россия не прекратила поставлять оружие Сирии даже тогда, когда появились неоспоримые доказательства того, что это оружие поставляется экстремистским группировкам и используется для обстрелов Израиля и убийства его мирных жителей. Российские руководители и дипломаты смеялись в лицо своими израильским собеседникам, когда они предоставляли неоспоримые доказательства такого сотрудничества. Россия не перестала поставлять оружие Сирии даже тогда, когда стало ясно, что Башар Асад использует его для убийства соотечественников. И наконец, она заблокировала резолюцию Совета Безопасности ООН, которая позволила бы хотя создать возможности для прекращения бойни. Да, Россия не нарушила при этом международное право. Конечно, нет. Это преступление против человечности, совершаемое в рамках международного права. Может быть, Владимиру Путину или Сергею Лаврову будет с этим легче спать?

И то, как на самом деле относятся в Москве к обычной человеческой жизни, сегодня видит весь мир. Никакие митинги на Поклонной горе, никакие ролики и анаболики не убедят россиян в том, что они страстно любят Владимира Путина. Никакой жалкий пикет благодарности у российского МИДа не убедит арабский мир, что Россия на его стороне. Нет, она на стороне тех, кто убивает арабов. Кто обрушивает на них смертельный ракетный дождь российского производства.

Арабов десятилетиями пытались убедить, что Советский Союз и Россия их лучший друг. Невозможно было объяснить им, что не любить евреев — это еще не означает любить арабов. Что хотеть, вместе с безумными вороватыми диктаторами, уничтожения Израиля — это еще не означает любить арабов. Что обучать террористов, похищавших израильских детей, — это еще не означает любить арабов. Что приглашать в Москву вождей ХАМАСа — это еще не означает любить арабов.

Любить арабов — это хотеть, чтобы женщина, только что погибшая в Хомсе, осталась жива. Чтобы ее ребенок, которому в эту минуту оторвало руку, не остался калекой. Чтобы Сирия не оставалась во власти безумца, защищающего свои деньги и власть со страстью загнанной в угол гигантской крысы. Эту крысу в Москве действительно любят — и в Кремле, и в Белом доме, и на Смоленской площади. Эта крыса позволяет Медведеву и Путину чувствовать себя хозяевами мира, а Лаврову — отключать телефон, когда ему звонят из Госдепартамента в последней попытке спасти вот этих вот, только что погибших или искалеченных людей.

Но арабы-то тут при чем? Люди-то тут при чем? Почему власть, относящаяся к собственным гражданам как к мусору, вообще должна кого-то любить? Арабов, евреев, русских — да кого угодно? Она умеет только использовать и наказывать. И в этом смысле те, кто предоставляет сегодня Башару Асаду возможность убийства, действительно ближе к нему, чем к тем, кого он убивает.