На прошлой неделе Slon опубликовалпоследние данные ФОМ о рейтингах кандидатов в президенты. Выводы статьи о том, что рейтинг Владимира Путина вырос в результате прошедших в декабре-феврале митингов за честные выборы, показались экспертам излишне смелыми.

Григорий Голосов, директор «Межрегиональной электоральной сети поддержки», профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:

Заметка «Митинги разогнали рейтинг Путина» основана на интерпретации данных, содержащихся в последнем релизе Фонда «Общественное мнение» и включающих результаты опроса, состоявшегося 5 февраля. При этом для иллюстрации содержащегося в заголовке вывода автор привлекает и результаты, полученные двумя другими крупнейшими социологическими службами: «Левада-центром» и ВЦИОМом. Согласно всем трем службам, отношение общества к кандидатуре Путина на президентских выборах за последние недели немного улучшилось. Сходство полученных социологами из разных служб результатов не удивляет: известно, что все они для проведения опросов привлекают одних и тех же региональных партнеров, поэтому если между их публикациями и обнаруживаются какие-то расхождения, то они могут быть связаны (исходя из презумпции добросовестности всех трех) лишь с методологическими различиями.

Однако автор полагается в основном на данные ФОМ. Я не буду интерпретировать выделенную социологами динамику поддержки Путина, но должен заметить, что продемонстрированный метод анализа данных — вполне типичный для российской журналистики — дезориентирует читателя. Во-первых, нет абсолютно никаких оснований связывать эту динамику с митингами за или против Путина. Во-вторых, этот метод является технически некорректным.

Автор иллюстрирует вывод двумя графиками. Один из них — это динамика доверия к Путина, замеренного соответствующим вопросом. Но электоральный рейтинг и уровень доверия — это разные вещи. Строго говоря, рейтинг замеряется ответом на вопрос «За кого Вы проголосовали бы на выборах президента России?» И действительно, в релизе ФОМ этот вопрос занимает почетное первое место. Из данных следует, что в конце декабря рейтинг Путина составлял 44%, 29 января — 46%, а 5 февраля — 47%. Да, слабая положительная динамика налицо, и есть очень небольшой рост за последнюю неделю наблюдений. Но на чем же основывается вывод автора о «разгоне» путинского рейтинга?

Для иллюстрации этого вывода автор статьи привлекает другие данные — прогноз ФОМа. Действительно, в начале января ФОМ предсказывал Путину 52,2% голосов, 29 января — 54,6%, а 5 февраля — 58,7%. Это — довольно ощутимый рост за неделю, как будто согласующийся с приведенный интерпретацией. Но как же получилось, что рейтинг Путина вырос очень мало, а прогноз подскочил на 4%? Для ответа на этот вопрос надо понимать разницу между рейтингом и прогнозом. Первое — это сырые опросные данные, а второе — продукт манипуляции этими данными.

Употребляя слово «манипуляция», я не подозреваю социологов в недобросовестности, а просто имею в виду, что для получения прогноза опросные данные трансформируются с помощью поправочных коэффициентов, учитывающих то, что в опросных данных учтены избиратели, которые не пойдут на выборы или пока не приняли решения. Кроме того, социологи — основываясь на прошлом опыте — закладывают в прогноз свое представление о том, какая доля избирателей лжет о своих намерениях или меняет их ближе к выборам. Поправочные коэффициенты, используемые различными социологическими службами, представляют собой их ноу-хау и обычно не разглашаются. Как и все основанные на прошлом опыте инструменты, они консервативны. Именно этим объясняется то, что прогнозы социологических служб заметно разошлись даже с опубликованными, официальными результатами выборов 4 декабря: новые тенденции консервативный инструмент уловить не в состоянии.

Поскольку коэффициенты не публикуются, то обычно интерпретировать прогнозы трудно. К счастью, в данном случае это совершенно не составляет труда. Автор просто не обратил внимания на небольшой комментарий ФОМа, который исчерпывающим образом объясняет стремительный рост прогноза по Путину между 29 января и 5 февраля: «До 29 января сумма голосов в расчетах составляет менее 100%, так как часть голосов получал Григорий Явлинский». Снятие с выборов Явлинского сказалось на рейтинге довольно сильно: с 14 до 18% подскочила доля респондентов, затруднившихся с ответом на вопрос о намерении голосовать за того или иного кандидата.

Естественно, что в прогноз эти данные не могли быть включены непосредственно. Но они, конечно, были учтены косвенно, путем перераспределения уровней поддержки избирателей, затруднившихся с ответом, между отдельными оставшимися кандидатами. Из прогнозных данных ясно, что это перераспределение — очевидно, в соответствии с принятой в ФОМ системой коэффициентов — произошло в пользу Путина. Этим и объясняется скачок в прогнозе.

Понятно, что, разработав свои коэффициенты, ФОМ должен последовательно применять их ко всем массивам данных. Это — необходимая издержка такого рода прогнозирования. Но понятно и то, что в данном случае следование методике, скорее всего, привело к содержательному искажению: ведь избиратели снятого с выборов Явлинского вряд ли, в массе своей, будут голосовать именно за Путина. Таким образом, в действительности февраль не принес никакого скачкообразного роста поддержки Путина, а выделенный в прогнозе рост на 4% является артефактом, обусловленным методом прогнозирования.

Методологию прогнозирования итогов голосования Slon также прокомментировал президент Фонда «Общественное мнение»Александр Ослон:

— Александр Анатольевич, уточните, пожалуйста, почему в вашей публикации рейтинг Путина вырос всего на 1%, а прогноз результатов голосования — сразу на 4%. И значит ли это, что вы уверены, что будет только один тур?

— Знаете, мы публикуем результаты от всех опрошенных. То есть, если мы опросили 100 человек и 47 человек нам сказали, что будут голосовать за Путина, то 47, поделенное на 100, будет 47%. Но дело в том, на выборы идут не все. Нам больше 80% отвечают, что либо точно пойдут, либо скорее всего пойдут. По-разному. Для того чтобы получить рейтинг от этих людей, нужно, соответственно, эти 47 человек поделить уже не на 100, а на 80. Но дело в том, что среди этих 47 человек некоторые говорят, что «Голосовал бы за Путина, но на выборы не пойду», поэтому нам нужно переделить. Предположим, нам сказали, что за Путина и «пойду на выборы» — 40 человек, а всего сказали 80, что пойдут. Тогда мы делим эти 40 человек на 80 и получаем уже 50. Цифра 47% не сильно изменилась, а знаменатель, вот эти вот 80, изменилась. В одном опросе тех, кто сказал «и пойду, и проголосую», было 40 человек, а в другом опросе это не 40, например, а 45, а тех, кто сказал, что «пойду на выборы» не 80, а 75. Получается, что вроде бы примерно те же 47 сказали, что «проголосовал бы», но делить уже надо не 40 на 80, а 45 на 75, и цифра резко вырастает именно потому, что этот показатель зависит и от числителя, и от знаменателя. Мы обычно делаем только перед выборами такие расчеты, поскольку колебание этого показателя зависит от колебаний и числителя, и знаменателя.

Еще надо добавить, что среди тех, кто говорит, что «мы пойдем на выборы», часть говорят «точно пойду», мы считаем, что они точно пойдут. Часть говорят, что «скорее пойду», мы считаем, что половина из них пойдет. А те, кто говорит «возможно пойду», мы считаем, что из них пойдет четверть. Таким образом, мы получаем, что эти участники — это предполагаемая цифра, мы потом на нее же и делим.

Получается, что колебания прогноза, они совершенно не совпадают с колебаниями рейтинга, посчитанного от всех опрошенных. Вот и все, это чисто арифметическое явление.

— То есть это арифметика, на которую особенно не влияют происходящие вокруг события.

— Если мы рассматриваем вообще в принципе, какова атмосфера в обществе, да, по отношению к Путину, тогда мы используем рейтинг, а если мы говорим: «Давайте посмотрим, что же получится на выборах?», — то цифра [прогноза] будет колебаться не так, как рейтинг.

— То есть, на самом деле, сейчас этот один процентный пункт, это незначительный рост рейтинга для Путина перед выборами?

— Тенденция явно есть, очень медленно нарастающая тенденция. Эту тенденцию я объясняю следующим. Все больше людей задумывается над вопросом: «За кого я буду голосовать?», — то есть «если не Путин, то кто?». И в этом списке не находит никого, кто мог бы его заменить. Ну просто список такой. Но есть много людей, которые только начинают об этом задумываться. А часть людей вообще еще не задумалась, они будут задумываться накануне выборов, это всегда так.

Есть активные люди, политизированные люди, возбужденные люди, следящие за политикой, а есть пассивные, но они тоже ходят голосовать и их очень много. А пассивные так же точно задумываются об этом, как перед днем рождения жены: «Что я ей буду дарить?», в последний день. Тоже самое чисто календарное: «Выборы, скоро выборы, так, минуточку, а за кого я буду голосовать? А кто там? Какие? А вот эти, эти, эти. Ну, понятно».

— Александр Анатольевич, а как вы думаете, кому отойдут голоса, которые, возможно, были бы за Явлинского?

— За Явлинского, вы знаете, там так мало голосов было, если посмотреть динамику, там же у нас есть Явлинский в прошлых выпусках, там сколько? — там 2%, что ли? 2% кому-то пойдут. Это все настолько тонкие явления, что с нашим грубым инструментом сложно сказать.

— Ну, то есть вы считаете, что они, в принципе, сильно не повлияют?

— Нет. Эти 2% — это, грубо говоря, два миллиона человек. А в Москве рейтинг Явлинского, ну, не знаю, пускай 15%. В Москве живет 7 миллионов человек [избирателей] или 8, значит эти 15% составляют миллион двести в Москве, то есть в Москве огромный рейтинг, но Москва маленькая по сравнению со страной, получается по стране 2% рейтинг, а в Москве 15%. В масштабах страны, конечно, эти два миллиона они как-то расползутся между теми, кто не пойдет, теми, кто пойдет за кого-то, тут уже сложно сказать, на таких маленьких цифрах, в конце концов, этот вопрос очень глупый, слишком маленькая выборка.