Статьей «С русским размахом», опубликованной на настоящем портале, мною начата серия статей о беловежском переделе, безумном (это определение касается только русских, ибо другие участники дележа были если и не очень умны, то, несомненно «себе на уме»).

Не постесняюсь повторять вновь и вновь, где только можно, что анализ исторических данных, углубленный переговорный процесс, необходимость международной правовой экспертизы, честные референдумы (общесоюзный и региональные) были проигнорированы группкой опьяненных честолюбивыми мечтаниями самодержавных президентов, гетманов, ханов, «баши», мелкопоместных горских князьков, рвавшихся к местному и местечковому абсолютизму.

В результате «младшие братья» вышли из пресловутой «тюрьмы народов» с существенными земельными приобретениями, «старший брат» сам себя, все 150 миллионов оскопил, с русским размахом подтвердив нерушимость старых республиканских границ в качестве межгосударственных. Собственно Россия «обрела независимость» с аннексиями со стороны «сокамерников» по той удивительной тюрьме, где не было тюремщиков, одни заключенные на самообслуживании.

Здесь поговорим о русских землях, находящихся южнее совремённой границы РФ приблизительно до 50-й параллели и отошедших неизвестно кому. «Как неизвестно!? — удивится иной читатель. — Нашим братьям по Золотой орде и иным ордам наследников Чингисхана, то есть казахам. Может и киргизам, кто их разберёт».

Хм, вы уверены? Я — не очень. Сомневаюсь. Впрочем, посмотрим…

Степь — общий дом

Открываем справочник (СЭС, 1989): Казахская ССР, площадь 2717,3 т. кв. км, население 16 244 т. ч., в том числе казахов (себя они называют «казак», «всадник», есть мнение) — 5,3 млн. ч. (около 30 % от всего населения республики); русских — 43 % (!), украинцев — 8,3 %, немцев — 7,1 %… Таким образом, два десятка без малого лет назад «коренные» (по нынешней терминологии — «титульные») составляли треть населения, а «нацменьшинство» — две трети, в сумме. Но одни из нацменов, собственно русские, также превосходили «титульных» числом — на треть. Сейчас положение изменилось. Масса славян и немцев, других «инородцев» выехала кто куда, в основном в Россию. Только вряд ли приобщенные к оседлости «всадники» сегодня доминируют. Думаем, соотношение хозяев и, простите за выражение, диаспоры (с примкнувшими, обрусевшими из аборигенов) примерно одинаково. Разумеется, соотношение на просторах мелкосопочника и в северных городах существенно иное, а черноземный север и Прикаспийская низменность отличаются не только рельефом и климатом, но и расово.

Ученые историки в Астане и народные акыны в аулах, наверное, расскажут вам, что в незапамятные времена между Западно-Сибирской равниной и южными пустынями, между Каспием и Алтаем кочевали тюркоязычные племена, люди на конях, всадники, казаки-казахи, которые с полтысячи лет тому назад объединились в жузы (синоним — «орда»). Ни на одной карте не найти границ жузов-орд. Только буковки бегут по бумажному полю, не перегруженному деталями: Младший жуз (между реками Урал, Эмба, Иргиз), Средний — скачет на восток к Иртышу. Южнее названных кочует на приволье между Аралом и озером Балхаш, на правобережье Сырдарьи Старшая орда. Действительно, какие еще границы?! Даже Золотая орда границ не имела, ибо не признавала. Куда ни ступит копытом степной скакун, повсюду орда. Это еще Чингиз и Батый доказали. Вот и наши резвые жузовцы и на левый сырдарьинский берег, бывало, перебирались, и братьев туркмен с плато Мангышлак вытесняли, и киргизов единокровных обижали; лошадей своих ничтоже сумняшеся пасли в Монголии, Китае и Афганистане, во влажных, обильных речными водами долинах, недавно приобретенных последним Рюриковичем и осваиваемых первыми Романовыми. Ханы племен и племенных объединений, жузов (а были они Чингизидами), искренне полагали, что мир поднебесный един и состоит из орд, каждая из которых вольна кочевать в любом направлении, пока не иссякнут лошадиные силы и стрелы в колчане, да не притупится кривая сабля.

Мир тесен. Пришло время встретить ордынцам на северной равнине товарищей по скитаниям. Они и называли себя, похоже, хотя были православными, — казаки. Так же доверяли лошадям, владели кривой саблей, только за спиной у них — не лук, а пищаль. Еще одна особенность славян-казаков: их общим домом была не «безразмерная» орда, а государство в четких границах; и за расширение этих самых границ платил им жалованье царь-батюшка землей, порохом и поначалу, на новом месте, хлебом.

За казаками шли колонисты, вольные хлебопашцы; нужда в хлебе отпадала. А там, где хлеба вдоволь, смягчаются нравы, оживляется торговля, исполняются законы, царят доброта и мир. Всем этим поманила суровых кочевников расширяющаяся на восток и юг Россия. Правящая верхушка Младшего и Среднего жузов соблазнилась уравниванием в правах с российским дворянством, простой кочевник — царскими амбарами в голодные степные зимы, а все вместе — надежной защитой от эмира Бухары, ханов Хивы и Коканда. Последний уже возвел крепость Ак-Мечеть, угрожая Старшему жузу; тот же, в свою очередь, по степной привычке тиранил единоплеменников Младшей и Средней орд. Лучше уж «Белый Царь», даром что христианин, неверный.

Зуд державотворчества

Россия не стала ждать просьбы Старшего жуза — отвоевала у Кокандского ханства его степного вассала. Так все три казахские орды оказались к середине 19 века в составе России. Новых подданных, равно как и ойратов, русские именовали чаще всего киргизами. Это имя полюбилось и большевикам, питавшим страсть к любовному выписыванию границ на местности и картах. На плане 1922 года видим: Киргизская АССР; в скобках — Казахская. Их киргизо-казахи совсем не привычные для нас киргизы, недавно подданные Акаева. Тех на плане 80-летней давности и в помине нет. Они, невидимые, в восточном углу новорожденной и вскоре почившей в Бозе Туркестанской ССР, в теле которой, как заноза по течению Амударьи, — Хорезмская и Бухарская республики; советские, но не социалистические (?!). Годами позже всамделишных киргизов обнаружили по берегам озера Иссык-Куль и Нарына; в связи с этим, чтобы не путаться, за ордынцами-жузовцами окончательно закрепили имя «казахи», а спустя еще несколько лет автономию в составе РСФСР (видимо, в компенсацию за все обиды) повысили до статуса союзной республики (1936 г.), передав ей часть земель бывшего автономного, также в составе РСФСР, Туркестана. На остальной же части последнего сочинили четыре союзные республики: Туркменскую (для уже знакомых нам кочевых туркмен), Узбекскую, втиснув в нее потомков подданных Бухарского эмирата, Хивинского и Кокандского ханств, придав ей для солидности «ничейных» каракалпаков с их пустынным плато Устюрт и болотистой дельтой Амударьи. Памирским горцам подарили чуточку Бухарской НСР (хотя она, мы помним, административно не входила в состав СССР) и сказали: «Вы — граждане Таджикской ССР». Истинным киргизам ничего не досталось чужого.

Казахский вопрос

Описанное державотворчество показывает, насколько легко на обширной «общей» территории сочинять государства, давать им имена и проводить между ними «нерушимые» границы. Занятнейшая игра. Кто там из четырех среднеазиатских государств «последнего пошива» в территориальном выигрыше, кто в проигрыше, успел ли кто из них отщипнуть с юга от суверенной державы Назар-бая, нам неведомо; и сегодня нас, русских России, не касается. Их личное дело. И проблема соотечественников, оставленных там, решается без увязки с земельным вопросом.

Иное дело — Казахстан. На его широченных азиатских просторах «русский вопрос» туго завязан с «вопросом земельным», потому что русские в большинстве своем компактно сидят там на своей земле. Ведь, занимая ее, границ суверенного Казахстана они не нарушали. Таковых в природе не было, как не было государства казахов. Хорошо, пугает вас призрак аннексии, скажем иначе: общая земля, совместные владения. По поводу «аннексий»: Казахстан (правда, в безвольном лице КазССР) аннексию в отношении России неоднократно совершал. Мы потеряли исконные земли яицких (уральских) казаков, Гурьев и устье р. Урал, обширную южную территорию, заселенную сибирским казачеством. Потомкам семиреченских казаков есть, что спросить у новых хозяев исторической Джетысуйской области (к югу и востоку от оз. Балхаш). Кстати, эта область, как и Сырдарьинская, Казахстану не принадлежала по размежеванию в 1925 году. Потом, можно ли считать казахскими области, плотно, до 90 процентов от всего населения, заселенными русскими, освоившими целину, недра, судоходные речные и озерно-морские пути, построившими крупнейший в мире стартово-космический комплекс? Да, в первую очередь говорится об определенных районах Кустанайской, Петропавловской, Кокчетавской, Целиноградской, Карагандинской, Павлодарской, Семипалатинской областях. При этом я и мои единомышленники не призываем власть и общественность к однозначному решению вопроса: верните — и баста! Пусть русские казаки, как им положено на роду, стерегут оба государства от «транзитных» ходоков и пассажиров с контрабандой в тайниках, живя по строгим казачьим уставам, следуя законам двух стран, обе считая своими суверенами. Кажется, это называется кондоминиумом, совместным управлением. Пусть русские разночинцы, коих в том или ином регионе Казахстана две трети и более, сами решат, на какой стороне образовать автономию — Целинную, Прииртышскую, Семиреченскую… Может быть, остаться в составе надежного союзника России, Казахстана, но с четкими гарантиями углубленной автономии? Может быть, русское большинство здесь и там удовлетворит объявление нашего языка вторым государственным на всей территории с образованием одновременно Казахской Федерации? Ведь территория севернее 50-й параллели, изначально «ничейные», точнее, «общие» степные пространства, за 200 последних лет освоенные и заселенные преимущественно русскими, должны принадлежать тем, кто осуществил эту казацкую и крестьянскую колонизацию, позднее — промышленную. Мало кто настаивает на праве России, как единственной владетельнице Семиречья, приуральских и прииртышских земель, «Целинноградья»; поле для дискуссии на эту деликатную и опасную тему открыто для всех.

Можно начертать много схем, и жизненных и фантастических, дискутировать и интеллигентно и сшибаться лбами. Но справедливое решение должно быть вынесено за «круглым столом». Время заставит власть двух стран сесть за него, ибо во времени всегда есть мы, русские.