Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 — это смски. Сегодня в Москве было 2 митинга, свободных и рабов. Ну, было еще 2 пародии на митинг — один митинг проводила пародия на оппозицию, я имею в виду господ Новодворскую и Борового, и другой митинг проводила пародия на политическую партию, я именно в виду Жириновского. Мы это считать не будем, тем более, что хоть одна ложка меда в бочке дегтя, у нас выяснилось истинное число политических маргиналов. Вот как их было там не то 150, не то 500… Боровой кричит, что ему насчитали 150, а было 500, украли, в 3 раза занизили численность митинга. Бог с ним, с Боровым.

Было 2 митинга, свободных и рабов. Вот так получилось, что я ехала мимо Поклонной горы на Октябрьскую, ну, потому что я там живу, и видела вот эти вереницы, совершенно необычные для субботнего дня, гигантские вереницы иногородних автобусов, в которых туда свозились. Они мне напомнили, знаете, такие бочки с сельдью на колесах. Вот я сейчас читаю книжку Марка Кублански «Соль», и там большое количество времени отведено описанию процесса засолки анчоусов, как, вот, маленького анчоуса ловят, селедочку, как его чистят, как ее засовывают в бочку. И, вот, я ехала мимо таких анчоусов на колесах.

Было 2 митинга, свободных людей и анчоусов. И должна сказать, что стратегия Кремля победила — анчоусов было больше. Не существенно, на первый взгляд, больше — я думаю, там разница 15-20%, то есть если на пике на Поклонной было где-то около 80-ти, то на пике на Болотной было где-то 65. Соответственно, если брать все в целом, то, наверное, цифры бьются как 120-140.

Ну, как во всяком футбольном матче не имеет значения, каким образом были забиты голы, с помощью подкупа, с помощью шантажа, кого-то там убили за сценой. Имеет значение окончательная цифра — 120, 140. Анчоусов в России оказалось больше, чем свободных людей. Это имеет очень большое значение для того, что будет происходить после марта, даже, скорее, после инаугурации Путина, потому что за всякой революцией, если она не победила, следует реакция. Всякая власть, испугавшись, особенно такая власть, потом вымещает свой испуг. Маленькая злобная душонка всегда свой испуг вымещает. И ясно, что революция не победит. И стало быть, последует реакция. И сила этой реакции будет находиться, видимо, в прямой зависимости от того, насколько сильно заявили о себе свободные люди. И хотя они заявили о себе достаточно сильно, результат матча на 15% в пользу анчоусов.

У меня, если честно… Вот я ехала мимо этих бесконечных бочек с сельдью на колесах, другие мои знакомые… Я после митинга пошла на день рождения, день рождения обычного, такого, среднего класса. Там были, естественно, люди, которые были только на Болотной, там просто в голову никому не могло прийти пойти на Поклонную, хотя, практически всем этим людям звонили их друзья, работающие в госструктурах, работающие в Сбербанке, работающие в Мосстрое, накануне, утром и рассказывали, как их заставляли, как не хочется, как надо пойти. И, вот, один из этих людей, который был на дне рождения, бывший театральный режиссер вместе со своей женой живет на Поклонной. И, вот, он шел через эту толпу анчоусов, чтобы ехать на митинг на Болотной. Очень забавно рассказывает, как они спрашивали, кто спрашивал «Где пивка дают?», другой спрашивал «Где здесь деньги дают?» Но режиссер, естественно, спросил: «Сколько?» Ему ответили: «2,5 тысячи». Я думаю, это была аберрация, потому что, во-первых, 2,5 тысячи — это, скорее всего, какая-то из московских организаций решила поощрить своих работников. Я думаю, там 99% людей, особенно в этих бочках на колесах, иногородних… Заметьте, что… Это еще один важный момент, он в конечном итоге не считается, но важно понять, как произошел результат. Ведь, в подмосковных городах митингов не было в пользу власти, то есть всех анчоусов свозили в Москву. Из Калуги анчоусов свозили в Москву.

И, вот, 2,5 тысячи — это, вероятно, аберрация, большей частью эти люди приезжали по административной разнарядке. И я вдруг как-то поняла, что я абсолютно не испытываю никакого ни сострадания, ни понимания, ни даже чуть-чуть понимания мотивации этого быдла. Могу сказать, почему. Во-первых, свое отношение к этим людям как к быдлу продемонстрировала власть. Путин не пришел на этот митинг, митинг, собранный в его поддержку. Вы не можете себе представить, чтобы Обама не пришел на митинг, собранный в его поддержку против республиканцев. Путин продемонстрировал, как он относится к анчоусам. «Они — анчоусы», — сказал Путин.

Более того, у нас, насколько я понимаю, тут в «Вестях» или где выступал Патриарх Кирилл и сказал, что христиане на митинг не ходят. Это потрясающее откровение — я не думаю, что большинство людей, которые пришли на Болотную, было много дела до нашей Православной церкви, которая скоро изменит христианские догматы и у нее вместо Троицы станет четвертый член Троицы — бог-сын, бог-отец, дух святой и Путин. Но Патриарх Кирилл продемонстрировал свое отношение к тем, кто пришел на Поклонную, потому что, видимо, он даже забыл, что они, оказывается, пришли на митинг. Ну, какая у анчоуса душа?

Это об отношении к этим анчоусам тех, кто их туда созвал, загнал, вернее. Почему у меня нет к ним никакого сострадания кроме такого брезгливого? Вот этот режиссер, говоря об их пустых глазах, не агрессивных, но пустых, почему-то вспомнил как раз Освенцим. Говорит: «Вот, наверное, такие в Освенциме печки топили и объясняли, почему это нужно».

Потому что сейчас не 37-й год. И когда тебя заставляют, вот те люди, которые туда пришли, первое, они ничего бы не потеряли, если бы не пришли, и они ничего не выгадают даже в карьерном смысле от того, что пришли. Они ничего бы не потеряли, потому что власть достаточно труслива. И если человек говорит «Ой, да у меня болит спина, нога, вот я тут поскользнулся, у меня любовник сбежал, у меня дочка заболела», ничего ему не будет. Более того, верно обратное. Никак этого человека не премируют, если он придет. И если он думает, что он придет ради карьерного роста, я напоминаю историю, которая случилась у нас после прежних парламентских выборов. Помните? Я забыла, как какая-то тогда из наших квазифашистских организаций молодежных (честно говоря, не помню, это была какая-то вот эта Молодая гвардия, какие Молодые поросята, Молодые ягнята), они помогали и они устроили большой шум (некоторые их члены), потому что им обещали должности и не дали. Вернее, не должности, а депутатство. И не дали.

Естественно, им не дали, потому что таких вот идиотов, люмпенов, которых бесплатно за карьеру пупок рвать, очередь. Их можно старых выкинуть, новых набрать бесплатно и опять поманить их сыром в мышеловке, в которой даже и мышеловки-то нету. Это мне напоминает одну фразу из средневековых хроник, историю про человека, который предал своего сюзерена, ему заплатили фальшивым золотом. Он говорит: «Ну как же так вот? Золото-то мне заплатили фальшивое». А ему отвечают: «А тот, кто предал своего сюзерена, недостоин настоящего». Вот, анчоусам платили фальшивым золотом. Ничего они не выиграют (те, кто пришли) и ничего не случилось бы с теми, кто не пришел.

Конечно, потрясающий вот этот момент самоорганизации, потому что когда я видела эти бесконечные автобусы, дикая пробка была на Поклонной. И этих свозили автобусами. Люди к Октябрьской приходили сами, пробки никакой не было. И это мне напомнило историю 1973 года, войны израильской, когда, если вы помните, Израиль очень поздно объявил мобилизацию. На самом деле, для любого государства, в котором армия собирается из-под палки, а это просто бы государство не успело бы отмобилизовать армию. Но помните, как… Представьте себе, как Советский Союз в 1941 году, начиная даже не с июня, а с мая эшелонами свозить людей к границе и, как известно, к 22 июня они так и не успели развернуться, потому что все это свозилось эшелонами.

В 1973 году, когда Израиль очень поздно объявил мобилизацию, тем не менее, резервные танковые бригады, в том числе, например, та, которой командовал Шарон, они мобилизовались буквально… То есть в них ничего не было кроме командного состава и законсервированных танков. И, вот, к вечеру, утро объявляется мобилизация, а к вечеру танковая бригада полностью на ходу. И мало того, что все расконсервировано… Потому что люди съехались сами со всей страны на автомобилях. Ну, правда, Израиль — не большая страна, ее можно проехать за несколько часов. Так мало того, что они съехались на автомобилях, они еще съестное с собой привезли. Так мало того, что съестное, они спросили: «А вам автомобили наши для армии не нужны?» Это принципиальная разница между логистикой добровольного митинга или армии, которая защищает свою землю и свою свободу как Израиль в 1973 году и свою жизнь, и, вот, такими вот армиями, состоящими из анчоусов — не важно, они идут на войну или на митинг.

В данном случае эта принципиальная разница оказалась не на пользу свободного мира, и, собственно, это, на самом деле, тяжелая история. +7 985 970-45-45. Хотя, еще раз повторяю, что разница в 15-20% людей в пользу людей несвободных… Ну, да, казалось бы, она не критическая.

Да, и еще один важный момент. Вот так получилось, что мы на митинг подошли вместе с Акуниным. И когда я ему рассказала про вот эти автобусы на Поклонной, он даже обрадовался и сказал: «Ха! — сказал он. — Эти люди… Я абсолютно рад, эта власть топит сама себя. Эти люди, которых свезли, которых так унизили, они проголосуют против Путина, потому что человек не прощает унижения». Вот, я боюсь, что я тут с Григорием Шалвовичем не согласна, потому что, как я уже сказала, те люди, которые были настолько мелки, которые были настолько анчоусы, что приехали, несмотря на то, что, конечно, могли откосить и несмотря на то, что им за это ничего не воздастся, они и галочку побоятся-то поставить. Ну, есть же масса технологий — вон мне в том же самом интернете пишут, что, вот, в Екатеринбурге на выборах заставляли фотографировать свой бюллетень с галочкой напротив «Единой России», там свозить в таком виде, показывать начальству. Да даже если анчоус останется наедине с кабинкой для голосования, он будет думать, что там вот сзади стоит недреманное око Путина, вот, вертикальное как у Саурона, и, вот, не дай бог, лучше поставить галочку этой самой уже не «Единой России», уже Путину.

А, кстати, единственный положительный момент во всей этой истории, — это то, что на митинге на Поклонной горе «Единая Россия» не упоминалась, депутатам от «Единой России» запретили выступать. Ребят, я, все-таки, что-то не понимаю: у нас «Единая Россия» то ли правящая партия, то ли, если она оскандалилась и если она проиграла выборы… Если она проиграла выборы, почему ее большинство в парламенте? Если она выиграла выборы, почему она не выступала на Поклонной горе и почему там людям типа Исаева, которые хотели, насколько я понимаю, выступать, был дан от ворот поворот и было запрещено упоминать «Единую Россию», выступали вместо этого телеведущие с проповедью оранжевой угрозы? Что, кстати, достаточно смешно, потому что, вот, я пытаюсь понять, там, что значит митинг против оранжевой революции? Вот, что такое оранжевая революция? Это когда страна как при Шеварднадзе или Кучме является псевдодемократией и власть в ней проводит псевдовыборы. Там власть при этом уверена, что победит, оппозиция при этом должна проиграть, а народ вдруг голосует за оппозицию, потом отстаивает свое право голоса на улицах. То есть бороться против оранжевых революций — это, в общем, бороться против демократических выборов. Это открыто заявляют, что нам накласть на народ, как он голосует, для нас выборы лишь ширма, мы не позволим народу превратить эту ширму в реальность. Оранжевая революция бывает только там, где нет выборов — не может быть оранжевой революции в США. Но вы представьте себе, что, вот, на выборах побеждает Обама, тут встает Буш и говорит: «Нет, президентом должен быть Маккейн. Оранжевая революция в США. Мы не допустим». Но, тем не менее, это все теория. Тактика оказалась эффективной, Володин оказался эффективнее Суркова. Нас ждут тяжелые времена.

+7 985 970-45-45. Собственно, одна из важнейших вещей, о которой надо сказать, что с оранжевой революцией у нас боролись на этой неделе на двух фронтах — на внутриполитическом, где, безусловно, Володин одержал победу, и на внешнеполитическом, боролись, заступаясь за Сирию. Это, конечно, производит некое неимоверное оглушающее впечатление, на мой взгляд, когда пытаешься разобраться резоны, по которым Кремль заступается за правительство Асада, которое расстреливает своих граждан из пушек. У нас, помните, во время грузинской войны, когда грузины пушками обстреляли Цхинвали, рвали на груди наши начальники тельняшку и кричали: «Как же так? По мирному городу, да из пушек?» Правда, потом выяснилось, что после того как грузины из пушек обстреляли Цхинвали, судя по всему, российская артиллерия, включая Грады и включая самолеты, 2 дня сносила Цхинвали, на улицах которого были грузинские танки вместе с этими танками с лица земли… Но это ладно, да? Вот, предлогом официальным для начала войны с Грузией было то, что грузины обстреляли Цхинвали из пушек. Тут у нас в Сирии не десятки, а сотни раненых при артиллерийских обстрелах городов, при этом сирийская армия наполовину убегает, потому что не все сунниты хотят сражаться за алавита Асада. И единственная страна, которая последовательно занимает позицию в пользу власти, расстреливающей свой народ, — это Россия. Мне кажется, очень интересно тут то, что, действительно, впервые Кремль демонстрирует, Путин демонстрирует то, что он, там, полностью верит той картине мира, которая проповедовалась сегодня в митинге на Поклонной против оранжевых революций. Потому что по-другому это не объяснишь.

Это очень важный момент, потому что все другое можно было объяснить по-другому. Когда, скажем, Россия накладывала вето на резолюции против Ирана, можно было думать, что Россия просто хочет поднять цену на нефть. Ну, ведь, выгодно же? Когда Россия предпринимала усилия, которые в конечном итоге приводили к тому, что у Ирана, возможно, появится ядерное оружие, можно было сказать: «Ну да, это противоречит стратегическим интересам России как страны, но, ведь, это увеличивает доходы господин Тимченко, там, других друзей Путина, которые у нас теперь продают нефть». То есть то, что является стратегическим ущербом для России, является тактической выгодой для компании Гунвор. То есть понятно, почему Кремль действует в интересах, скажем, компании Гунвор, хотя и ущемляя интересы России. А в данном случае, в случае Сирии мы уже не можем так сказать, потому что, ну, смешно говорить, что из-за нескольких пусть даже сотен миллионов долларов поставленного Сирии вооружения… А там же, кстати, замечательное вооружение — там вот эти вот учебные самолеты, которые мы сейчас поставляем, у них уникальные тактико-технические характеристики: на них ставят пулеметы, которыми можно расстреливать толпу. Я не знаю, будет ли такая технология применена в борьбе с российской оранжевой революции, но, вот, опробуется это в Сирии.

Вот это поставляем мы. И в ответ на вопрос «Зачем?» уже нету никакого другого ответа как только «Затем, чтобы нагадить США». Это важный момент в двух моментах. Во-первых, мы видим, что, в конце концов, эти ребята поверили в те сказки, которые они рассказывают быдлу на озере Селигер. Это, казалось бы, невероятно, потому что, ну, вот, все эти ребята учат своих детей за границей, отдыхают за границей, виллы покупают за границей, счета держат за границей. Потом они приходят на озеро Селигер и рассказывают, что Запад нас не любит и Америка нам враг. Ребят, если Америка вам враг, то почему вы покупаете квартиры на Манхеттене? Если оппозиция не может ходить в американское посольство, можно спросить, а чего на следующий день после американского посольства Владимир Владимирович Путин 3 часа беседовал с Генри Киссинджером? Немцову нельзя, а Путину с Киссинджером можно?

Так вот, значит, это некая идеология, которую они предлагали, некая квазифашистская идеология, которую они предлагали на озере Селигер и в которую они, очевидно, не верили, когда сами ездили за границу. Очевидно нельзя себе представить, что коль скоро у нас бывшую нефть Юкоса экспортирует человек, который имеет финское гражданство и живет в Женеве, очень сложно представить себе, что Финляндия там нам враг, она периодически зажимает интересы российских граждан, детей, старушек, бабушек. Потому что она же, наверное, тогда зажимала бы интересы господина Тимченко.

Так вот. Казалось, что люди сохраняют здравость рассудка. Нет, в случае Сирии мы видим, что они честно верят тому, что сами рассказывают. И это тоже очень серьезная история, потому что, в общем-то, современный мир — ленивый мир. Европа ушла на пенсию, Европа готова глотать все.

Как-то, я помню, мне замечательно объяснял немецкий дипломат. Когда я его спрашивала «Ну что же, вот, вы позорный доклад комиссии Тальявини, что же вы пропустили войну с Грузией?», они говорят: «Ну, легче решать все вопросы в Европе с Россией, чем против России». Но только один вид авторитарных правителей, все-таки, наказывается в мире — это авторитарные правители, которые не ограничиваются тем, что они делают зло своим собственным народам, это авторитарные правители, которые переносят свою агрессивность вовне. Вот, все-таки, когда Муаммар Каддафи начинал взрывать самолеты, когда Саддам Хусейн заходил в Кувейт, когда взлетали на воздух башни-близнецы, никому не было дела до талибов до той поры, пока они заставляли свое население носить паранджу и обращались с женщинами как в Средневековье. Вернее, в Средневековье так с женщинами не обращались — как по их мнению было в Средневековье. Но когда гость талибов Осама Бен Ладен взорвал башни-близнецы, это стала другая история. А, вот, Путин, который там разъясняет своему народу, что Запад нас не любит и называет Америку «Третьим Рейхом», это одна история, а Путин, который помогает Сирии, надо понимать, что это другая история. Это, прежде всего, конец Перезагрузке, потому что вся политика Перезагрузки для Америки сводилась к тому, что, вот, Россия с ее картонным флотом и картонной армией нам не страшна, Путин изображает бумажного тигра, пусть она ведет себя как хочет, но пусть она будет солидарна с нами по отношению к Ирану, который представляет из себя реальную опасность и реально шизофреническое государство. Если ясно, что любое шизофреническое государство будет поддержано, то какая Перезагрузка? Зачем? Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, +7 985 970-45-45, и продолжая историю про Сирию, мне, конечно, все это напоминает 1849-й год, австрийскую революцию, на которую Николай I бросил подавлять 150-тысячный корпус просто из принципа, потому что, вот, революции ему не нравились. Как известно, когда монархи начинают действовать из принципа, кончается это плохо для их же собственных стран. И Австрия воздала России сполна, спустя несколько лет, когда во время Крымской войны потребовала… Ну, когда во время Крымской войны сделала России все гадости, которые могла. Вот, собственно, поддержка всех самых отвратительных режимов, которые есть на планете, она стала для России так же характерна как поддержка всех самых реакционных режимов для Николая I. Вот, просто из принципа. Это вообще, на мой взгляд, такая, интересная вещь, потому что, вот, я пытаюсь понять, какую идеологию нам сейчас предлагают обществу. И, в общем-то, эта идеология сильно оформляется вот в этом володинском митинге на Поклонной. И мы видим вообще такое окончательное оформление нашизма как официальной идеологии режима. Потому что каждый режим нуждается в легитимности. Есть разные способы легитимизации режима. Можно сказать, что, вот, монархический способ — вот, он государь, он, значит, помазанник божий, он получил мандат неба и так далее. Очевидно, это способ в России не действует. Есть тоталитарный коммунистический — вот, мы строим новый мир, а кто против, тот империалист и капиталист. Ну, понятно, новый мир Путин не строит — там смешно считать новым миром… Разве что строит дворец под Геленджиком. Даже там деклассированному люмпену не втюхаешь идею, что Гунвор господина Тимченко есть высшая форма развития производительных сил и производственных отношений.

Опять же, режим может быть легитимизирован через демократию: «Вот такого-то выбрало большинство». Но мы видим, что режим как раз отчетливо позиционируется как враг демократических стран. Основной слоган — «Не позволим каким-то выборам решать, кто будет во главе России». И остается такой чисто физиологический способ легитимизации: «Я хороший, потому что я главный, а кто против меня, те плохие».

Это самый древний способ легитимизации в истории человечества. Так правили тираны в Греции, в средневековой Италии, так правил Муссолини, Стресснер, Дювалье, Маркос. Совершенно несправедливо называть этот режим фашизмом, на мой взгляд, потому что основные привычки этого режима древнее фашизма не то, что на 2 тысячи лет или 5 тысяч лет, а древнее, ну, наверное, миллионов на 7 лет как минимум. Потому что эта форма правления общая у людей и шимпанзе. Вот, все остальные формы правления у людей и шимпанзе различны, а именно эта — общая. Ее можно назвать такой, регрессной формой правления, а можно назвать ее «альфизмом».

Да, вот фашизм в этом смысле — это сравнительно недавнее воплощение этой регрессной формы правления. И, конечно, то, что существует в России, по ряду параметров очень сильно отличается от фашизма, по ряду параметров совпадает. И среди фундаментальных отличий — это, конечно, то, что основной идеей фашизма была идея модернизации. Фашизм надеялся победить открытое общество в войне, полагал, что в подготовке к этой войне он добьется более впечатляющих технических успехов, чем механизмы, которые способны задействовать открытое общество. Вспомним эстетику итальянского фашизма, все эти летающие аэропланы, мощные эсминцы, Дуче в их окружении. Это свидетельствовали об основном посыле власти, то есть великий вождь обеспечивает подготовку к грядущей войне лучше, чем частная инициатива.

Нашизм — это, конечно, имитация модернизации войны, это идеология общества, которое живет как сырьевой придаток к открытому обществу. И существует до той поры, пока открытое общество покупает у него сырье и продает ему все остальное. Ни о какой реальной войне не может идти речи, потому что если победить открытое общество, там, откуда потом брать Мерседесы и в каких банках потом держать деньги, и куда посылать детей учиться?

Ни о какой реальной модернизации, опять-таки, речи не идет, потому что модернизация создает средний класс, независимый от власти, угрожающий регрессной форме правления, соответственно, под видом модернизации и программы перевооружения происходит чистая пилежка денег — там, Ангара не летает, Сколково не сколкает и так далее. И среди самых больших сходств — это культ физической привлекательности альфа-самца. Вот все эти календари там, «Леса отгорели, а я еще горю», вот все эти фотосессии с голым торсом — это все, ведь, глубоко не случайно. Но, опять-таки, это не часть специфическо-фашистской идеологии, это часть регрессной идеологии, основанной на почитании альфа-самца.

И вот нашизм в России долгое время носил характер квазидобровольный. Никто так ничего особо не скрывал, были вот эти отряды люмпен-молодежи, выкинутой из жизни. В том числе ввиду отсутствия в регрессной путинской России социальных лифтов отряды вербовались в городах, находящихся в 8-10 часах езды от Москвы на автобусе, чтобы в случае возникновения ситуации вроде нынешних их можно было за ночь привезти в Москву. Идеология их отличалась от фашистской еще и тем, что не была официальной. То есть, вот, объясняли, в принципе, тоже, что кругом — враги, что мы против парламентской болтологии и за настоящего вождя, против финансовых спекулянтов и за настоящего труженика. Но делало это не официальное лицо, там, типа Геббельса или Гитлера, а какие-то, вот, псевдополитконсультанты.

И, вот, мое ощущение, что в мае, после инаугурации, когда, повторяю, начнется неизбежная реакция (революция если не заканчивается победой, всегда вызывает реакцию), эта идеология станет более официальной.

+7 985 970-45-45. Другой вопрос, насколько стратегически выгодна подобная идеология и насколько стратегически выгодны подобные режимы? Я сейчас отвлекусь, потому что я уж слишком долго рассказываю о сегодняшних историях. Кстати, одна история, которую я забыла рассказать по поводу платы за участие в митинге, — история, которая меня очень огорчила. Я сидела, болтала уже после митинга со Светланой Конеген, она мне рассказала, что она шла от ЦДХ с колонной ребят, на которых были повязаны шарфики Прохорова, то есть они шли на Болотную. И вот эти ребята… Ей было очень неприятно, потому что эти ребята обсуждали между собой, кому уже заплатили, а кому потом заплатят. Я спросила: «Светлана, а сколько денег-то было?» Она говорит: «А это они не обсуждали — они обсуждали «Вот ты уже получил, а ты еще получишь». Такая, досадная история для меня, потому что я очень неплохо отношусь к Михаилу Дмитриевичу. Думаю, что я в любом случае буду голосовать за него на президентских выборах, потому что, ну, не за Зюганова же, по крайней мере, в первом туре, тем более, что второго не будет.

И даже история с этими мальчиками и с этими шарфиками не умаляет моего к нему отношения. Но это очень неприятно. Прохоров уже один раз накололся на такого рода политконсультантов, советующих ему вести такого рода кампании перед парламентскими выборами — мы все помним, что получилось.

Так вот. О стратегических последствиях такой идеологии. Не могу не рассказать совершенно замечательную историю. Дело в том, что я последний месяц была вне России и так получилось, что последние несколько дней я была в Израиле (это были какие-то частные мои проблемы). А когда я в Израиле, я всегда обязательно стараюсь вытащить один день из своего расписания и куда-нибудь поехать с моей знакомой, которую зовут Зоя Брук и которую нельзя назвать экскурсоводом, потому что… Ну как? Ну, это все равно, что Леонардо Да Винчи назвать маляром. Ну, действительно, маляр.

Зоя знает в Израиле все абсолютно обо всем, и я все время надеюсь, что когда-нибудь найдется тот телеканал, который просто снимет большой телесериал «Израиль с Зоей Брук». И от этого нельзя будет оторваться как от многосерийной приключенческой ленты.

И вот мы поехали на Голанские высоты, поехали, потому что мне для книжки было нужно. И я спросила: «Зоя, ты знаешь, я пишу книжку, в ней есть базальт. Где в Израиле есть базальт?» Она сказала: «На Голанах». Мы поехали на Голанские высоты, которые в своей верхней части представляют из себя это жуткое лавовое плато, это такая абсолютно достаточно пустынная равнина, на которой когда-то катились гигантские лавовые потоки, которые застыли вот этими вот гигантскими камнями. Это средняя часть Голлан. Там есть также орошаемые поля, очень плодородные, но вот эта вот средняя часть — в ней можно делать только 2 вещи, пасти скот и выгуливать танки. Соответственно, там пасется 40% израильского скота и происходят практически все израильские танковые учения, потому что замечательное в этом смысле место.

Так вот. И я не про Голланы. В свое время одной из причин шестидневной войны, как известно, было то, что сирийцы, которые сидели на Голланах, стали перегораживать воду, которая поступает в озеро Кинерет, это которое в свою очередь орошает большую часть Израиля. Они сидели в 20 метрах от воды, им было очень обидно, что они не имеют самого озера Кинерет, началась война. Сирийцы были отброшены прочь с Голлан, несмотря на то, что все Голланы представляли из себя, по сути, укрепленный бункер и больше там ничего не было. И это одна история. Да, и сирийцы перед войной стали строить водоотводную канаву, чтобы воду не пускать в озеро, что было, собственно, для Израиля смерть, и это одна из причин такой реакции.

Это, вот, пример того, как у людей есть некий ресурс (в данном случае вода), они думают, как сделать плохо своим врагам и в результате делают плохо себе. Они думают, что мы такие умные, мы сейчас в эту воду или эту газовую трубу, или еще что-то всем вставим, всем надрючим, всем завернем. И в результате получается не так, как планировали.

Так вот я, собственно, эту историю бы не рассказывала, если бы не одна деталь. Ехали мы по Иорданской долине вдоль Иордана — а это, как известно, граница с Иорданией. Собственно, бежит такая граница, стоит сеточка, периодически эта сеточка прерывается такими, большими бетонными плитами — это плиты, за которыми раньше укрывались автомобили во время достаточно частых обстрелов. Потому что в 60-х годах эта граница была границей смерти. Несколько поколений детей выросло в школах, которые учились в бункерах, потому что по-другому учиться было нельзя. Вокруг дорог были посажены эвкалипты, чтобы иорданские наводчики не видели, едет ли по дороге машина, не могли корректировать огонь. Эвкалипты выполняли роль защиты от иорданского огня. И, конечно, по ту сторону жило несколько десятков тысяч боевиков организации освобождения Палестины, которые жили в чудовищных условиях в лагерях, специально заточенных под профессию под названием «убийство», они деньги получали, вернее, не деньги, а кормежку получали из того, что они убивали. Они периодически переходили на израильскую сторону и убивали. И кончилось это, как известно, тем, что в один прекрасный момент организация освобождения Палестины сообразила, что Иордания — это, собственно, Палестина, там 98% палестинцев и хашимитская династия, поставленная англичанами, и почему бы не освободить Иорданию? Перед тем как перерезать евреев, почему бы не перерезать королевскую хашимитскую семью? Началась взаимная резня, король Хусейн послал танки, которые выутюжили эти поселения, погибло там бесчетное количество человек (гораздо больше, чем когда-либо за что-либо убили евреи), при этом, естественно, арабский мир молчал. Да, собственно, и весь западный мир молчал. Но я, собственно, вот о чем. Потому что когда резня кончилась, король Хусейн подумал, а что, собственно, ему делать с оставшимися. И тогда Израиль отказался от своих прав на воду реки Ярмук, которая впадает в Иордан, и была построена оросительная система, которая позволила этим людям зарабатывать на жизнь, производя овощи. И сейчас, поскольку это плодородное место, они производят где-то 80-90 процентов овощей, которыми питается Иордания, Иордания — страна бедная и она овощей ест очень много. И кроме этого, уже с помощью израильских специалистов были в том же месте построены птицефабрики, которые, опять-таки, дают значительное количество курятины, которую есть Иордания, и Иордания стала последней страной, которая когда-либо нападет на Израиль, потому что если она нападет на Израиль, то, вот, начнется проблема с овощами и курятиной.

Это я к чему? Вот эти 2 разные стратегии — стратегия короля Хусейна и сирийская стратегия — когда ты имеешь некий ресурс. Ты можешь в одном случае воспользоваться водой… Вернее, израильская стратегия и сирийская стратегия. В одном случае сирийцы воспользовались имеющимся у них ресурсом (водой) для того, чтобы поставить на колени своего стратегического противника и получили в лоб, и бежали, и оставили Голланы. В другом случае стратегический ресурс отдали противнику и превратили его в друга, если не в друга, то, по крайней мере, в страну, неразрывно связанную экономическими узами с тобой и которая никогда не нападет.

На мой взгляд, это очень важная история, потому что, к сожалению, мы видим, что в мире выигрывают те страны, которые демонстрируют второй, израильский тип поведения. А Россия под руководством нынешней власти относится к странам, которые демонстрируют первый, сирийский тип поведения, причем не только по отношению ко всему миру, но и что гораздо важнее, по отношению к собственным гражданам.

И еще один очень важный момент, почему бежали сирийцы и почему никогда не уйдут с этого места израильтяне? Потому что у сирийцев на Голланах ничего не было кроме бункеров. Совершенно непонятно, как эти бункеры можно было взять — когда едешь по этой дороге, ты видишь, что, вот, узенькая дорога, по которой, в принципе, не могут пройти танки, но они прошли и прошли очень быстро. И бункеры прямо вдоль этой дороги, которые должны теоретически заградить любой танк. Но люди из этих бункеров разбежались и бросили оружие. А когда ты взъезжаешь наверх, ты понимаешь, почему они бежали. Потому что там наверху у сирийцев не было ничего кроме военных поселений. И над этими военными поселениями росли эвкалипты, по которым тоже очень было удобно вести израильской артиллерии огонь. И солдат, сидевший в бункере, — это была не его земля. Там за ним, за его спиной был, ну, разве что офицер, который строил его раком. А сейчас, как я уже сказала, там либо зеленое поле орошаемое, либо место, где выпасаются 40% израильского скота, потому что, ну, больше ничего с этим местом сделать нельзя — там такие глыбы базальта в половину человеческого роста валяются, поле из этого не сделаешь.

+7 985 970-45-45 — это смски. И, собственно, возвращаясь к сегодняшнему митингу, возвращаясь к тому, что будет после выборов, к тому, что будет, видимо, после торжества реакции. Вот… Ну, в общем, на сегодняшнем митинге же решался очень серьезный вопрос — вопрос, кто выиграет, Путин или Россия. И на стороне Путина, на стороне нынешней власти очень много факторов, которые, к сожалению, способствуют выигрышу.

Первый фактор заключается в мирном характере современного мира. Потому что раньше страны, дисфункциональные существующей российской власти, они просто не доживали, они просто погибали, их начинали захватывать со всех сторон, там, с какой-нибудь стороны Швеция, с какой-нибудь стороны Турция, с какой-нибудь стороны Япония. Сейчас мир ушел на пенсию и никто особо не воюет и не только благодаря ядерному оружию. И дисфункциональная страна может продолжать существовать достаточно долго. А раньше этого просто не происходило, потому что либо страна погибала в результате завоевания, либо кто-то получал табакеркой в висок или что-нибудь в этом роде, потому что элита страны понимала, что страна иначе не выживет. И, кстати, это к вопросу о роли Петра I в истории России: надо отчетливо понимать, что если бы Петра I в истории России не было, то не было бы России. Был бы кусок Швеции, был бы кусок Турции, был бы кусок Японии.

Вторая вещь, которая на стороне Путина, — это, бесспорно, всеобщее избирательное право, демократия. Я уже говорила, что современная демократия — да, она сильно способствует в победах анчоусов на выборах. Вне зависимости от того, это американские анчоусы, которые, действительно, голосуют за Обаму, потому что они считают, что, вот, несправедливо, слишком много богатых в Америке, или российские анчоусы, которые ни за кого не голосуют, которые ходят на митинг за то, чтобы не голосовать.

Третья вещь, которая на стороне нынешнего режима, это очень высокий уровень развития производительных сил в современном мире. Именно благодаря этому уровню любое Конго может жить экспортом тантала, а любая Россия может жить экспортом нефти. Если в любых странах в XIX веке при модернизации появлялся средний класс, который заинтересован в свободе, то в странах, которые живут за счет экспорта природных ископаемых и импорта всего остального, среднего класса по определению мало. В России, да, появился средний класс, но, к сожалению, а) в современных странах средний класс, в принципе не так многочисленен, как он был, допустим, скажем, во Франции времен Великой Буржуазной революции. А, во-вторых, в сырьевых странах существует принципиальная установка власти на минимизацию количества представителей того среднего класса, который, действительно, занимается производством, и на максимизацию представителей того среднего класса, который представляет из себя майоров, полковников и прочих чиновников, берущих взятки.

То есть, вот, я обратила бы внимание, что да, на любые авторитарные системы, желающие исповедовать государственный строй, который называется «альфизм», что системные факторы, существующие в нынешнем мире, да, они работают на эти режимы. Что работает против нынешнего режима, это его собственные ошибки.

Вот, например, одна из этих ошибок, я только что говорила, что режим явно начинает верить в свою собственную идеологию. Смотрите историю, которая происходит с Сирией и которая реальн