Сезон охоты инквизиторов-десталинизаторов открыт

Де-факто взят курс на то, чтобы оправдать практически все преступления, совершенные против Советской власти и ее представителей за все 74 года.

В апреле исполнилось ровно полгода со дня назначения М.Федотова – бывшего члена федерального политсовета партии СПС и действующего члена Комитета «2008: Свободный выбор» советником президента РФ и председателем Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.
Сам факт назначения либерала на столь ответственный пост (который предполагает заботу о правах как минимум большинства населения страны) уже не удивляет. Нынешний президент никогда не скрывал своего пристрастия именно к либеральным ценностям и фактически повсеместно демонстрировал поддержку именно этой, повсеместно и на всех уровнях обанкротившейся политической силы.

Обескураживает напор и последовательное наращивание усилий обновленного Совета при решении единственной задачи (четко сформулированной новым председателем сразу по вступлению в должность) – так называемой десталинизации России. Федотов, правда, объявил еще два каких-то направления, но они никому (похоже, и самому Федотову) не запомнились.
Поначалу эта риторика представлялась обычным пиаром. Но все оказалось серьезнее. И вот в конце марта на официальном сайте Совета был опубликован проект программы «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении». И сколько бы разработчики и лично Федотов по этому поводу ни скромничали – дескать, это всего-навсего рабочие материалы, даже поверхностное знакомство с документом позволяет сделать вывод – все очень серьезно. По меньшей мере, я, например, не помню за все три года медведевского президентства, чтобы какая-то его инициатива была столь детально и подробно проработана.

Зачем это нужно президенту – можно только догадываться. Возможно, таким образом власть пытается переключить внимание граждан с более насущных проблем и оценки очевидного провала проводимой экономической и социальной политики. А возможно, кому-то не дают покоя лавры прежней волны разоблачителей, торжественно въехавших во власть (как им казалось) на очернении прошлого. Только еще со времен Гераклита известно, что в одну реку дважды войти нельзя, а обычный житейский опыт подсказывает, что в грязную реку, а тем более в канализационный сток и в первый раз ступать не надо…

Проводить подробный «построчный» анализ этой так называемой программы, думаю, нецелесообразно. Хотя бы потому, что не заслуживает она этого. Тем не менее представляется необходимым обратить внимание на некоторые общие принципы деятельности проводников этой новой идеи, а также на особенности ведения пропаганды отдельных положений программы, по моему мнению, необходимо.

Сразу после того, как сведения о подготовке проекта программы просочились в СМИ, по всем основным телеканалам прошла (видимо, кем-то сверху инициированная и согласованная) волна передач, обсуждений и ток-шоу по проблемам так называемой «десталинизации». Сам Федотов показывался редко и немного. Что, возможно, объясняется невысокой телегеничностью борца с тоталитарным прошлым, а возможно, и очевидной спорностью аргументации.

Ну судите сами. На одном из первых обсуждений речь зашла о раскулачивании. И тут главный по правам человека рассказал такую «жуткую историю». Дескать, в бытность его при власти (министром или еще кем – неважно) получил он доступ к совершенно секретным архивам. И он своими глазами видел некий документ (статуса документа Федотов, естественно, не помнит) некоего органа власти (какой власти – партийной, государственной, судебной или просто органов правопорядка – тоже не было уточнено), в котором излагается просьба увеличить некоей губернии (которая тоже не называется, да не было губерний в 30-х гг. прошлого века) квоту на количество раскулачиваемых по первой категории на 10 тысяч человек. Ну и чтобы не у кого не оставалось сомнений в кровожадности режима, правозащитник уточнил – по первой категории, значит, расстрел.

Можно было бы всерьез к этому выпаду не относиться – все-таки источник ОБС по сравнению с таким описанием некогда виденной бумажки заслуживает большего доверия. Но в этой федотовской эскападе как в капле воды отразились приемы и методы, которые используются и будут использоваться либералами для обоснования своих горячечных измышлений.
Разберемся по порядку.
Во-первых, мягко говоря, неправдой является то, что раскулачивание по первой категории означало неизбежный расстрел. Да, постановлением ЦК ВКП(Б) от 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» было выделено три категории лиц, подлежащих раскулачиванию. Правильным является и то, что наиболее жесткие меры были предусмотрены для раскулачиваемых по первой категории. И все. На этом месте правда кончается и начинается обычная для либералов подтасовка.

В упомянутом постановлении к первой категории был отнесен контрреволюционный кулацкий актив, который предлагалось «немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии».
То есть ни о каких расстрелах только по признаку отношения к кулачеству в постановлении речь не идет. Напротив, из процитированного текста явно следует, что высшая мера репрессии может быть применена только к террористам, контрреволюционерам и бандитам – то есть тем кулакам, которые совершили конкретные уголовные преступления (по которым в качестве меры наказания допускалось и применение смертной казни).
Были расстрелянные среди раскулаченных? Конечно были. Только кому придет в голову называть жертвами тоталитаризма убийц Павлика Морозова, участников банды, обливших бензином и поджегших Петра Дьякова (помните: «прокати нас Петруша на тракторе»), убийц учительницы Игнатовой из Подмосковья и сотен, тысяч других уголовных преступников.

Во-вторых, озвученная цифра в 10 тыс. человек, дополнительно раскулаченных по одной «губернии» и только по первой категории, тоже вызывает большие сомнения. Дело в том, что в упоминавшемся постановлении были установлены не квоты или задания, а ориентировочные (контрольные) цифры. Для тех, кто принципиально не желает изучать правила, по которым осуществлялось планирование, может показаться, что разницы никакой. На самом деле – различия концептуальные. Любые планы, утверждаемые на уровне союзного, республиканского, областного или районного органа власти, основывались на информации, полученной с мест. При этом, когда речь шла о чем-то вроде раскулачивания или репрессий, запрашиваемые снизу показатели, как правило, уменьшались. С этой точки зрения сам факт появления запроса об увеличении контрольной цифры представляется весьма вероятным и обоснованным. Однако область (или губерния, как ее называет Федотов) не имела права обращаться непосредственно в Москву. Ориентировочные показатели устанавливались по республикам (Украина, Белоруссия, Казахстан) или экономическим районам (Средняя Волга, Урал, Сибирь). То есть либо запрос был направлен из области в республиканское правительство, либо в Москву, но с уровня республики или укрупненного района. Вероятно, поэтому Федотов и «забыл» название «губернии». Ведь одно дело, когда, например, Воронежская область просит разрешения на отстрел 10 тысяч кулаков, и совсем другое – когда, к примеру, Сибирь просит уточнить ранее представленные данные о количестве террористов и контрреволюционеров, подлежащих заключению в лагеря на то же количество.
Впрочем, число 10 тысяч применительно к одной области вызывает серьезные сомнения. В том самом постановлении установлено общее ограничение по числу раскулачиваемых – общее число ликвидируемых кулацких хозяйств должно было находиться в пределах 3–5 процентов от общей численности (хозяйств). И цифра эта не с потолка взята. Те, кто принимал решение о раскулачивании, ясно представляли себе ситуацию с классовой структурой в деревне (в отличие, например, от нынешнего историка Мединского, который как-то поведал, как в одной деревне единовременно репрессировали 20 кулаков, причем только с детьми до одного года). 3–5 по-настоящему кулацких хозяйств на деревню в 100 дворов – предельное количество. Помимо кулаков и бедняков (которые тоже не все были поголовно безлошадными) в деревнях имелось и значительное количество середняков, которые ни при каких условиях батрачить на кулака бы не пошли. Другими словами, более пяти процентов кулачества русская деревня просто не смогла бы обеспечить рабочей силой.

Поэтому простое увеличение количества раскулаченных по первой категории в несколько раз с пропорциональным увеличением репрессированных по другим категориям на практике могло бы означать полную ликвидацию и запустение сельского хозяйства в отдельно взятой области. Этого не произошло. Следовательно, и контрольные цифры, если и были превышены (по отдельным областям), то не столь значительно, как бы этого хотелось десталинизаторам.
Для справки: изначально предполагалось раскулачить по первой категории (заключить в концлагеря – при наличии оснований для такого заключения по иным статьям УК) 60 тыс. человек (в том числе по всей Средней Волге – 3–4 тыс. человек, по всей Сибири – 5–6), по второй категории – сослать за пределы области 150 тыс. чел., по третьей категории (высылка в пределах административного района) ориентировочные показатели не устанавливались. Фактически общее количество раскулаченных оказалось примерно больше. По разным оценкам общее число заключенных и высланных (вместе с членами семей) колеблется от 1,8 до 2,5 млн человек. В любом случае это количество заведомо меньше трех процентов от общей численности сельского населения в то время. Причем большая часть высланных относилась к третьей категории, была переселена всего на несколько (от силы несколько десятков) километров от родной деревни. Позднее, оказавшись на оккупированной территории, ранее раскулаченные активно сотрудничали с оккупантами, осуществляли зверские внесудебные расправы с бывшими колхозными активистами и просто теми, кто поддержал раскулачивание, а при наступлении наших войск многие предпочли эмигрировать вместе с отступавшими гитлеровцами. Нам, что, и их считать невинно пострадавшими?!

Еще один пример. На другом канале редактор московской газеты с весьма неоднозначной репутацией гневно прокричал: «Да у меня отца в ГУЛАГе расстреляли». И никто из немногочисленных оппонентов (не попавших в стоп-лист и, возможно, дорожащих этим) ничего по данному поводу не возразил. А вопрос-то напрашивался: вы разберитесь сначала – таки расстреляли или в ГУЛАГе? Расстрелянные до лагерей не доезжали, а заработать расстрельную статью в лагере было чрезвычайно трудно (там для этого возможностей практически не было).
На самом деле тема более глубокая, чем представляется на первый взгляд. В течение последних 25 лет обществу втемяшивают мысль о миллионах и десятках миллионов невинно пострадавших, расстрелянных за неосторожное высказывание или политический анекдот. Фактически формируется убежденность в том, что все, осужденные по печально знаменитой 58-й статье, – невинные жертвы тоталитаризма, борцы с тиранией и проводники идей настоящего светлого будущего.
В известной докладной записке (подписанной генпрокурором и двумя министрами – МВД и юстиции), представленной Хрущёву еще в 1954-м году, значатся такие данные: за время с 1921 года по 1954 год за контрреволюционные преступления было осуждено 3777380 человек , в том числе к ВМН – 642980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2369220, в ссылку и высылку – 765180 человек.

Таким образом, каждый пятый из репрессированных по 58-й статье даже не был в заключении.
Но и три миллиона – цифра довольно внушительная (для нормального человека в отличие от реформаторов 80–90-х гг. прошлого века, которые швырялись миллионами жертв, как шелухой от семечек). И здесь возникает еще один интересный вопрос: а, за что, собственно, эти люди были привлечены к уголовной ответственности?
58-я статья УК к 1937-му году содержала 14 частей, которые охватывали 17 различных преступлений. Так как официальная (антисоветская) пропаганда этот факт предпочитает обходить стороной, у обывателя складывается мнение, что все эти три миллиона (включая расстрелянных) осуждены почти исключительно за антисоветскую агитацию и пропаганду. Ну еще допускается какой-то процент невинно пострадавших по доносам завистливых коллег по обвинению в шпионаже.
Исключительно расстрелом каралась измена Родине, совершенная военнослужащим (58-1б). Если измена была совершена другим лицом, при наличии смягчающих обстоятельств выс­шая мера могла и не применяться.

Санкции по большей части преступлений, состав которых содержится в других частях статьи 58, является идентичным. Он был предусмотрен статьей 58.2 и имел совершенно невероятные пределы. За одни и те же преступления можно было получить три года лишения свободы (при смягчающих обстоятельствах), быть лишенным гражданства СССР и высланным за его пределы или быть приговоренным к высшей мере социальной защиты.
Из других «расстрельных» статьей (или подстатей статьи 58) можно выделить такие, как:
58.2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах;
58.5. Склонение иностранного государства или каких-либо в нем общественных групп путем сношения с их представителями, с использованием фальшивых документов или иных средств к объявлению войны, вооруженному вмешательству в дела Союза ССР;
58.8. Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации;
58.9. Разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов и иных сооружений или государственного и общественного имущества и т.д.
Интересно, какой процент населения сегодняшней России будет возражать против введения смертной казни по перечисленным составам преступлений? И кому из жителей нашей страны придет в голову мысль даже о возможности оправдания (реабилитации) преступников, совершивших подобное?!

Кстати, практически ни одна из «расстрельных статей» статьи 58 под действие Закона о реабилитации жертв политических репрессий не подпадает – это прямо следует из текста статьи 4 закона. Фактически на законодательном уровне закреплена возможность включения в перечень жертв политических репрессий только тех, кто попал под действие самой «популярной» среди десталинизаторов и либералов статьи 58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58.2–58.9), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания. Вопреки распространенному (и, отметим, активно навязываемому некоторыми новоявленными «историками») мнению, «десятку» за политические анекдоты автоматом не давали. Санкция статьи начиналась с шести месяцев лишения свободы. То есть, по существу, статья 58.10 являлась наиболее мягкой из всех «контрреволюционных». Кстати, Мандельштам был дважды привлечен к уголовной ответственности примерно за одно и то же. И ни разу по максимуму (10 лет) срок ему не назначали.

Справедливости ради отметим, что была в статье 58.10 и вторая часть, по которой можно было получить от трех лет до расстрела (как по статье 58.2), но только при условии, что указанная пропаганда и агитация осуществлялись при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении. В 35–38 гг. оснований для применения части второй, как представляется, не было.
Таким образом, получить высшую меру наказания по «чистой» 58.10 было невозможно. Однако она могла идти «в букете» с другими статьями – терроризм, измена Родине, вооруженное восстание и т.п.
Поэтому, если кто-то будет рассказывать, что его дед, прадед, двоюродный дядя был расстрелян в годы репрессий, обязательно уточните – за что конкретно. И, если человек будет упорствовать, утверждая, что предок пострадал исключительно за антисоветскую пропаганду и агитацию, разрывайте с ним отношения. Он лжет.

Да и признавать осужденных по статье 58.10 репрессированными, наверно, не совсем оправданно. Давайте разберемся.
Если дела возбуждались, а приговоры выносились в условиях действующей абсолютно легитимной правовой системы, спокойно принимаемой подавляющим большинством населения (всех групп, классов и прослоек), то представляются беспредметными даже разговоры о правомерности применения мер уголовного преследования за действия, содержащие состав преступления. Напротив, если при наличии соответствующей уголовной статьи государство бы бездействовало, был бы повод поговорить о том, насколько полно и четко оно выполняет свои функции.
Почему-то не обсуждаются действия самих правонарушителей (преступников). Антисоветскую агитацию или пропаганду нельзя проводить по недоумию, по недоразумению, по неосторожности. Подобные действия всегда являются продуманными и умышленными. То есть все те, кто попал в ГУЛАГ по статье 58.10, точно знали, на что шли. Сейчас это можно трактовать как попытки борьбы с «тоталитарным режимом». Но де-юре и де-факто она велась незаконными, противоправными, преступными методами!
Ну и отсидеть несколько лет за умышленное преступление в то время, когда страна напрягается в смертельной схватке с внешним врагом (а «политические» в большинстве своем на войну так и не попали), – такая ли уж трагедия?

Все сказанное выше, конечно, не является какой-то находкой. Эти и иные факты неоднократно и, наверно, более детально озвучивались и рассматривались профессиональными историками и политиками. Необходимость повторения прописных истин обусловлена только нездоровой активностью Совета по правам человека и лично его председателя.
Помимо всего прочего в упомянутом проекте программы (приложение 5) предлагается расширить перечень категорий лиц, попадающих под действие (а расширять, как мы выше убедились, особо-то и некуда), а также установить жертвам тоталитаризма два мемориальных комплекса и много-много памятных знаков и обелисков.То есть де-факто взят курс на то, чтобы оправдать практически все преступления, совершенные против Советской власти и ее представителей за все 74 года.

Только лично меня, например, никто не заставит чтить память убийц, предателей, изменников Родины и террористов, какими бы благими целями их преступления ни пытались оправдать. Террорист остается террористом независимо от времени, политической системы и политической же конъюнктуры. Если же кто-то будет настаивать на обратном (и понуждать меня отдавать почести памятникам и обелискам, установленным в честь новоявленных героев), я молча открою действующий УК РФ и ткну оппонента носом в статью 205.2. «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма». А если упорствующий окажется еще и юристом, выражу сомнения в его профессиональной состоятельности.
Заезженной пластинки о «жертвах политических репрессий» новым десталинизаторам показалось мало. Они посягнули и на самое святое – нашу Победу. Пусть пока не явно, исподволь и лицемерно. Но только слепой не заметит – готовится широкомасштабная и продолжительная по времени акция по полному пересмотру итогов Великой Отечественной и Второй мировой войн.
Не удивлюсь, если вскоре будет нарисована следующая схема. Сначала весь советский период объявляется тоталитарным, то есть юридически неправомерным. В результате все решения по отражению внешней агрессии будут подвергнуты сомнению. Потом будет поставлен знак равенства между СССР и фашистской Германией. Затем имя Гитлера будет незаметно спрятано в тень (имена Муссолини, Хорти, Антонеску, Квислинга, Петена уже спрятаны, не говоря уже о Маннергейме). Останется только агрессивный и кровавый коммунистический режим во главе со Сталиным. И – в качестве последнего гвоздя – будет выдвинута какая-либо совершенно отвязная версия. Например о том, что цивилизованное европейское сообщество хотело помочь отсталой России в становлении и развитии демократических институтов и послало мирную делегацию в составе пяти с половиной миллионов человек, а эти варвары ничего не захотели слушать и со всей звериной ненавистью обрушились на Европу, половину оккупировали на целых 40 лет, и только доблестные американо-английские войска смогли остановить это нашествие на Эльбе.
Скажете – невероятно? А кто бы еще 20–30 лет назад мог себе представить, что обвинения в оккупации последуют со стороны всей Прибалтики, половины Украины, всего так называемого «Восточного блока», а жители страны, давшей миру Сталина и Кантарию, позволят открыть в своей столице музей оккупации?

Другой вопрос: получится ли у них? Конечно нет. Русский народ через все века смог пронести и свое безмерное великодушие и доброту, смог сохранить память о былинных богатырях, победах русского оружия и русских же воинов, высочайшие достижения архитектуры, литературы и искусства и даже свои языческие праздники (вон Красную горку отметили). И с этой напастью как-нибудь справимся. И этот морок как-нибудь, да стряхнем. Жаль только времени, сил, нервов уйдет много…
Сегодня надо констатировать одно – брошен вызов не только нашей истории, но и нашему национальному суверенитету. И объявленной десталинизации, детоталиризации страны нужно противопоставить курс на ее дефедотизацию…

Внимательный читатель спросит: при чем здесь инквизиторы, упомянутые вначале? Да почти ни при чем. Просто организовывать охоту на ведьм имеет смысл только тогда, когда численность инквизиторов заведомо и существенно превышает количество еретиков. А если ведьмами объявляется 98 процентов населения страны, то нетрудно догадаться, кто в конечном счете окажется в шутовском колпаке на аутодафе истории…