Реформа Нургалиева и «правильные» перемены Колокольцева

Новый министр МВД начинает «правильные перемены» и надеется не обмануть ожиданий граждан.

Глава МВД Владимир Колокольцев, судя по всему, запускает «перезагрузку» с треском провалившейся «реформы Нургалиева». При этом руководство полиции намерено избежать едва ли не главной ошибки своих предшественников: не решать все кулуарно, в тайне от общественности. План грядущих перемен в МВД, который в этом ведомстве называют «дорожной картой», в ближайшее время будет представлен на официальном сайте для широкого обсуждения. По словам Колокольцева, его министерство «…и впредь будет учитывать мнения всех слоев общества, гражданских институтов и объединений, экспертов и правозащитников о дальнейшем совершенствовании деятельности органов внутренних дел».

«СП» решила в числе первых принять участие в обсуждении новой реформы. Мы обратились к представителям этих самых гражданских институтов с вопросом: «В каких еще реформах нуждается наша полиция, чтобы граждане не боялись, а уважали людей в форме и доверяли им»?

— Система МВД нуждается у нас в коренной перестройке, — считает руководитель Комитета против пыток Игорь Каляпин. – То, что Колокольцев об этом заговорил, — это в любом случае хорошо. По крайней мере, он признает, что реформа, проведенная Нургалиевым, не удалась. Проблем она, действительно, не решила, но тем же Нургалиевым были объявлена законченной. Вот это, насколько я понимаю, было и в обществе воспринято негативно, и привело к резко негативным явлениям в самом МВД. Мы, например, очень четко увидели: бить стали даже больше, чем до реформы. Все эти переаттестации, переименования, смена вывесок, нашивок и проч. – это все ничего не дало. Произошло даже некоторое ухудшение ситуации.

«СП»: — В чем причина?

— Не было сделано главного: не изменили структуру управления и систему оценки деятельности полиции. Т.е. две вещи, которые нужно менять кардинальным образом. И дело даже не в «палочной системе» — все равно какая-то система формальных показателей должна быть. Сейчас эти «палочки», «галочки» и оценки полиция выставляет себе сама. Вот это, на мой взгляд, основной идиоматический дефект. Потому что когда человек измеряет самого себя в самом себе – это шизофрения. Система замкнута на саму себя. Она сама себя оценивает, сама у себя внутри технологическую службу содержит, статистическую…. В том числе там есть инспекция по личному составу, которая, будучи в погонах, оценивает своих подчиненных в погонах. Все инструменты оценки находятся все у того же полицейского начальства.

«СП»: — Система фактически пока неподконтрольна обществу?

— Абсолютно. Государственный контроль у нас законом предусмотрен. Есть прокуратура, которая должна осуществлять надзор. Но делает она это крайне неэффективно, плохо. То, что она там выявляет, прокуратура вынуждена фактически согласовывать с полицейским руководством.

То же самое со Следственным комитетом, который, собственно говоря, должен разбирать все жалобы граждан на действия полицейских. Следственный комитет у нас имеет право независимой проверки, может возбуждать уголовное дело при необходимости, осуществлять расследование. Но на самом же деле это делается по согласованию с полицией. То есть: «Разрешите, мы вас проверим?» Ну, что это такое? И это я говорю не про какие-то отдельные, «плохие» регионы или «плохие» управления. Я говорю о ситуации, которая де-факто, к сожалению, существует практически во всех субъектах нашей страны. Ну, а про гражданский контроль вообще говорить не приходится.

«СП»: — Почему?

— Он у нас существует в абсолютно декоративном виде. В виде неких общественных советов при управлениях МВД, в которые, чаще всего, набирают абсолютно лояльных системе людей — артистов, бизнесменов, общественных деятелей. А еще — бывших прокуроров и руководителей ветеранских милицейских организаций. Например, у нас в Нижегородской области (я раньше состоял там в таком общественном совете) было аж четыре генерала. Два действующих и два — бывшие начальники нижегородской полиции. Я там был, в общем-то, единственным правозащитником. Этакой «бабой Ягой в тылу врага». Естественно, меня оттуда вычистили…

«СП»: — Значит, у граждан не скоро отношение к человеку в форме изменится к лучшему?

— Не скоро. Мы ведь живем в полицейском государстве. У нас полиция, по сути, делает, что захочет. И, по-моему, ловит от этого кайф. Эти люди в форме считают, наверное, что они напрямую, через своего министра, подчиняются президенту. А все остальные существуют для того, чтобы им мешать. Как к помехе относятся и к судам, и к прокуратуре, и к Следственному комитету. Про прессу и граждан и говорить нечего…. Мне, например, частенько приходилось слышать от полицейского руководства: мол, какая может быть оценка деятельности полиции гражданами, если граждане полицию ненавидят?

«СП»: — Получается, сотни миллиардов, потраченные на первую реформу, «выброшены в пропасть»?

— Бог бы с ним. Государство наше сейчас небедное. И потратить деньги, даже большие деньги, на то, чтобы у нас наконец-то появилась хорошая полиция, мне, например, не жалко. Другое дело, я очень боюсь, что это опять будет реформа не столько полиции, сколько мнения о полиции. На эти деньги проведут очередной ребрендинг, теперь уже не Нургалиевым, а Колокольцевым. Снимут еще полсотни сериалов про идеальных ментов, которых в природе не существует: борцов за справедливость, нестяжателей… нНу, и часть денег истратят на борьбу с Комитетом против пыток, «который полицейских незаслуженно очерняет».

Эксперт «Движения за права человека» Евгений Ихлов обращает внимание не только на закрытость системы МВД, но и на то, что вся ее деятельность «подчинена политике». Плюс, по его мнению, ситуацию отягощает «палочная система» показателей раскрываемости, бороться с которой собирались уже много раз, но безрезультатно:

— Что бы ни говорилось, все равно нормативы существуют, а это неизбежно приводит к злоупотреблениям. Отсюда нежелание принимать заявления от граждан о преступлениях и правонарушениях, очень низкий уровень расследования, затянутые сроки и т.д. Я уже не говорю о прямых фальсификациях, допустим, тех же административных протоколов о задержаниях во время демонстраций и митингов, о жестокостях, которые творятся в отделениях полиции.

«СП»: — У вас есть конкретные предложения для Колокольцева?

— Первое – Департамент собственной безопасности должен быть выведен из прямого подчинения МВД (или на первый момент с сохранением прямого подчинения только министру), как это собственно произошло с выделением Следственного комитета из прокуратуры. Это должно быть правоохранительное ведомство с приемной, куда граждане обращаются, и которое работает уже практически как контрразведка внутри полиции. Вторая очень важная мера – общественные советы при МВД должны иметь право голоса при решении кадровых вопросов. Они должны утверждать важные кадровые перемещения. Или, по крайней мере, с ними эти перемещения должны согласовывать. Члены советов также должны получить право ставить вопросы об увольнении сотрудников, нарушивших права граждан. Это очень существенные вещи. Пока многие общественные советы бессильны и бесправны. С другой стороны, Департамент собственной безопасности очень часто покрывает преступления в полицейской среде.