Опасные нынче в России наступили времена. Не то чтобы предыдущие были воздушно безоблачные. Разумеется, нет. Но все же ту, медведевско-президентскую (ну, или — путинско-премьерскую), опасность можно было как-то измерить, предугадать и, если не предотвратить, то хотя бы минимизировать ущерб. Другими словами, в репрессивных действиях властей угадывалась какая-то логика. А теперь поди угадай…

— А что, голубчик, помещики в ваших краях сердитые? — Лютуют, барин. — А что лютуют? Урожай был плохой? — Урожай изрядный… По свойству характера лютуют, по зову, так сказать, души…

Ну да, вполне резонно предположить, что душа у г-на Володина, который теперь курирует внутреннюю политику нашей с вами Федерации, чернее, чем у г-на Суркова, подвязавшегося на этом поприще на предыдущем историческом отрезке. И если последний предпочитал решать вопросы цивилизованными методами — с помощью подкупа, шантажа, угроз, «разводок» и постепенного уничтожения различных демократических институтов, то Вячеслав Володин, парень из российской глубинки (никакой ксенофобии, чисто констатация), всем этим иезуитским хитростям предпочитает любимый народный прием — просто взять лопату и начать фигачить ею по головам направо и налево. Так он, собственно говоря, и поступает… Конечно, попадает-то по большей части тем, кому и положено. Но и случайным людям достается.

До недавнего времени казалось, что обыски у губернатора и вызов его на допрос — вещи в путинской России невозможные. Потому что противоречат всей концепции вертикали власти. То есть получается — пахан ошибся в выборе? А по нынешним временам, выходит, это уже не крамольное допущение. И теперь нам объясняют, что главой целого региона является ворюга, укравший весь местный спирт. Ударили, заметьте, по самому больному: оказывается, вятский народ недопивает (или переплачивает за сакральный продукт) по вине собственного руководителя! «Ах, блин! А мы-то думаем, чего у нас водка такая дорогая?! На вилы гада!» Но этот призыв еще впереди, а пока аналитики принялись наперебой объяснять подоплеку беспрецедентной истории. Основная подоплека, разумеется, налицо. Называется — Алексей Навальный. Что ж, такая комбинация вполне отвечает букве и духу правоприменительной практики путинских правоохранительных органов…

Итак, берем за задницу Белых, вменяем ему самую популярную нынче провинность — распродажу госсобственности по заниженным ценам — и прозрачно намекаем (говорим в лоб), что, как он, сука, уже, наверное, понял, неприкасаемых у нас нет, и если уважаемый губернатор не соизволит рассказать родным органам, как вражина Навальный спи…. умыкнул весь народный вятский лес и деньги Чубайса из СПС, то ему придется худо. Настолько худо, насколько бывает в тюрьме… И это, уверяю вас, вовсе не пустая угроза. Посмотрите Вячеславу Володину в глаза — у него рука не дрогнет.

Но раз уж мы помянули Анатолия Борисовича, то тут самое время рассказать, что уходящая неделя выдалась антилиберальной не только из-за прямого наезда на вятского губернатора. (Который, как известно, записной либерал.) На допрос по делу о спи…. украденных деньгах СПС во время предвыборной кампании 2003 года вызван не кто-нибудь, а Леонид Гозман — правая рука г-на Чубайса, который до недавнего времени тоже проходил у нас по разряду неприкасаемых, поскольку олицетворял собой все лучшее, что есть в либеральном крыле отечественного истеблишмента — лояльность, лояльность, лояльность и еще раз лояльность. Ну, и еще, пожалуй, личную преданность… И вот, правую руку такого человека вызывают на допрос. Что это означает, волнуется общественность.

А вот что: теперь перед волюнтаризмом, произволом и идиотизмом силовиков все равны! Ну, или почти все. Еще один тому пример — наезд на депутата Булавинова. Уж, кажется, записной единоросс, никогда не слова, ни полслова против, и на тебе — чего-то там не так приватизировал, будучи мэром Нижнего Новогорода. И чего? А ничего, просто зацепило лопатой. А могло — соседа по фракции. Это, извините, называется «издержки массовых репрессий». Лупим прямой наводкой по недовольным, но осколками задеваем и случайных.

Тут есть еще один важный фактор — разогнавшаяся машина следственных органов. Теперь в эту топку постоянно нужно подбрасывать дрова. Кажется, почему нельзя «закрыть» того же Навального по какому-нибудь одному делу? Например, по «Кировлесу»? А потому что пока не было команды, и мы, чтобы не простаивать и чтоб клиент не расслаблялся, наваливаем на него новые и новые сугробы. Про Болотную площадь переварили? А вот вам еще одно уголовное дело. Про Кировлес. Проглотили? А на подходе очередное. Про СПС. А что у нас с Болотной все-таки? А никто уже и не помнит толком!

Вот, собственно, в этом и состоит главная опасность нынешнего времени — в непредсказуемости набравшей бешеную скорость репрессивной машины. Ну и, как мы помним, в черной душе ее рулевого…

Мы с вами как-то ни разу сегодня не упомянули Путина Владимира Владимировича. Как будто он ко всему вышесказанному никакого отношения не имеет. Но вы же понимаете, что это не так. Некоторое все же имеет…