Я всерьез увлекся гомосексуализмом.

Поскольку в этом вопросе полно лицемерия с обеих сторон. Я понимаю желание гомосексуалистов легализовать свои взаимоотношения на государственном уровне. Чтобы их союзы считались семьей, чтобы отсюда вытекало их близкое родство, совместная ответственность по кредитам, право не свидетельствовать против близких, вот это всё. Но я совершенно не понимаю их стремления заявить миру о собственной гомосексуальности или, например, сложных лингвистических умозаключений, согласно которым слово «гомосексуалист» — это плохо, а слово «гомосексуал» — хорошо. Но ведь слово не имеет никакого отношения к сути проблемы. А суть проблемы заключается в том, что гомосексуалистов боятся, как будто они заразны.

Ничуть не меньше лицемерия и с другой стороны. Скажем, одним из основных аргументов contra борцы с гомосексуализмом провозглашают тот простой факт, что у однополых пар не бывает детей. И именно поэтому гомосексуализм богопротивен, ибо Господь создавал человека для того, чтобы тот плодился и размножался. Однако вот незадача: самые, казалось бы, близкие в Господу люди, монахи, тоже не имеют детей! И не могут их иметь, иначе они не будут монахами! Нет ли здесь какого-нибудь противоречия? Я задавал этот вопрос Андрею Кураеву во время одной из дискуссий по-поводу гомосексуализма. Вот прямо так и спросил я: «Отец Андрей, а у вас дети есть?»

И блистательный Андрей Кураев, который за словом в карман не полезет… ничего не ответил мне на этот вопрос. Промолчал. Опустив глаза промолчал.

Нет, я совершенно не хочу сталкивать здесь адептов разных религий. Если кому-то хочется заниматься сексом так, а не иначе — это его полное право. Если кому-то хочется ненавидеть тех, кто занимается сексом так, а не иначе, — это тоже его полное право. Единственное, чего бы мне хотелось — это чтобы ни занятия сексом, ни ненависть не выплескивались бы в пространство публичности. Пусть расцветают сто цветов.

Однако есть один простой, утилитарный вопрос. Государственная дума собирается принять закон о запрете «пропаганды гомосексуализма». Я слышал много разных слов на эту тему.

Но я не слышал вопроса: а может ли пропаганда гомосексуализма сделать гетеросексуального человека гомосексуалистом? Ведь это единственный вопрос, который стоило бы задать, поскольку от ответа на него зависит правомерность обсуждаемого законопроекта.

За ответом я обратился к книге крупнейшего русского специалиста по сексологии (так считают «Яндекс» и Google) Игоря Семеновича Кона «Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви» (1998). Я бы обратился к самому Игорю Семеновичу, но он, к сожалению, умер.

И вот что я почерпнул из этой работы. Сто с небольшим лет назад Ломброзо считал, что гомосексуализм — это проявление психиатрического заболевания, которое как бы возвращает человека назад по линии биологической эволюции. Бехтерев считал, что гомосексуализм — это «несчастный результат внешних влияний в критический момент сексуального развития личности». Почти во всех приводимых им историях болезни несчастный результат возникал в период полового созревания под влиянием сверстников. Юнг же считал гомосексуальность врожденной.

Ах да, вы, конечно, ждете про Фрейда. Ну что же, Фрейд считал, что в человеке одинаково гомосексуального и гетеросексуального, поэтому конкретный результат зависит от воспитания и среды.

К сожалению, объема газетной колонки недостаточно для того, чтобы показать всю эволюцию взглядов по теме. Поэтому сразу же перенесемся в наши дни.

Итак, современная теория гомосексуальности считает ее побочным результатом биологической эволюции. Более того, работы американского биохимика Дина Хеймера обнаружили генетическое отличие гомосексуальных людей от гетеросексуальных. Это маркер в точке Xq28, расположенной на самом верху длинной руки Х-хромосомы, там же, где расположены гены дальтонизма и гемофилии. Однако, по утверждению того же Хеймера, лишь десятая часть гомосексуалистов является носителем этого гена. А вот природу гомосексуальности остальных девяти частей его исследование не объясняет. Однако если считать гомосексуальность приобретенным свойством, то возникает вопрос — почему современная высокотехнологичная медицина не может корректировать это свойство ни с помощью гормональной терапии, ни с помощью психотерапии. Никак.

И все же прямо процитирую Кона: «Спор — наследственность или воспитание — ученых больше не волнует. Гомосексуальность, очевидно, имеет определенные природные предпосылки, взаимосвязь которых остается пока что гипотетической. Но хотя природа задает предрасположенность, склонность к той или иной сексуальной ориентации, только социальный опыт индивида определит, как именно эта склонность проявится и что из нее разовьется».

То есть, как это ни печально, действенная пропаганда гомосексуализма возможна. Так говорил Кон.

Из чего, впрочем, совершенно не следует, что гомосексуальные люди отличаются от гетеросексуальных чем-либо большим, чем левши от правшей.

Хотя закон о запрете пропаганды левой руки, я уверен, не за горами.