20-летнему Евгению Тюленеву, скончавшемуся от вспышки пневмонии под Москвой, вызвали врача-офицера, чтобы поставить капельницу, но тот так и не явился.

После массовой гибели солдат срочной службы от вирусной пневмонии Министерство обороны заявило, что врачи оказывали адекватную медпомощь умершим, однако, родственники погибших заявляют, что солдат фактически бросили на произвол судьбы.

Life News удалось выяснить подробности последних дней 20-летнего военнослужащего Евгения Тюленева, первым погибшем от тяжелой болезни.

— Моего сына призвали 28 ноября, а 28 декабря мне вернули гроб с телом, — плачет убитая горем мать Жени, Ольга Николаевна.

7 декабря родители Евгения приехали в Москву, чтобы присутствовать на присяге сына.

— Мы сняли гостиницу, и Жене дали увольнительную на сутки. Мы вместе провели этот день, — продолжает Ольга Николаевна. — Тогда он уже кашлял, видимо, подхватил простуду во время присяги, погода была сырая, шел мокрый снег, было холодно, я ему купила таблетки.

На следующий день парня отправили в Теплый Стан, в 27-ю мотострелковую бригаду.

— Он звонит и кашляет, — рассказывает Ольга Николаевна, — Я попросила, чтобы он показался врачу. Он обратился к медикам, но там не обратили на болезнь никакого внимания и отправили его обратно.

Через пять дней кашель усилился и ротный Евгения Тюленева снова отправил в его санчасть. Призывнику дали таблетки и средство для полоскания горла, и снова послали в казарму.

— У них даже фонендоскопа (медицинский прибор для прослушивания хрипов в легких, — прим. ред.) нет, его не прослушали и не сделали никаких снимков, — продолжает Ольга Николаевна. — Женя сказал, что у него ОРВИ. 16 декабря он снова попал в санчасть, но у них не оказалось машин, чтобы переправить его в госпиталь. Автобус он ждал два дня. 18 декабря ему собирались поставить капельницу, но так как медбратья не могли попасть в вену, вызвали врача-офицера, Женя прождал весь день, но капитан так и не явился.

В госпиталь Тюленев попал лишь на следующий день, там его определили в отделение пульмонологии. Евгению поставили диагноз: пневмония. Родители срочно выехали из Курска в Подольск.

21 декабря Женя сообщил отцу и матери, что начал кашлять кровью.

— Он уже не ел, все время спал, — плачет мать, — мы обратились к начальнику отделения Калугину, он заявил, что поговорит после того как освободится, позже он в палате у сына сообщил, что состояние тяжелое.

Родители, навестив сына, ушли в город, чтобы снять на ночь квартиру. А когда вернулись в госпиталь — у Евгения температура уже зашкаливала за сорок.

— Мы подняли тревогу, и температуру сбили. Вечером Женя уже нам не позвонил, — вспоминает каждую мелочь Ольга, — врачи говорили, что они ему колют антибиотики четвертого поколения, когда ему уже требовалась вентиляция легких.

В реанимацию Тюленева перевели 24 декабря, за двое суток до смерти.

— 26 декабря отцу позвонили и сообщили, что Женя умер в шесть часов утра, — продолжает Ольга Николаевна. — Причем нам сказали, что скончался он из-за того, что у него тромб оторвался.

Родители Тюленева снова выехали к сыну, к тому времени тело их сына отправили на повторное вскрытие в Москву.

— Нам сообщили, что его повезли в госпиталь Бурденко, чтобы провести экспертизу на уровне ДНК, — говорит Ольга Николаевна. — Ночевали мы в тот день на вокзале.

По словам матери представители войсковой части предложили разместить их в гостинице. Родители солдата отказались, не желая получать никакой помощи от тех, кто угробил их сына.

29 декабря бывший студент Курского университета Евгений Тюленев был похоронен с воинскими почестями на родине.

— Смерть Жени осталась бы безнаказанной, если бы не умерло еще несколько человек, — уверены родители парня.

Их товарищи по несчастью — отцы и матери других жертв вспышки эпидемии — считают, что молодых ребят убило безразличие командиров и отсутствие квалификации у военных медиков в воинских частях.

— Это целенаправленное убийство замечательных, красивых, здоровых детей, — плачет мама другого умершего от пневмонии солдата — Дмитрия Соколова. — Я позвонила, он кашлял, и я попросила его сходить в медсанчасть, он успокоил меня: «Мам, не волнуйся, схожу».

В санчасти 23-летнему Соколову (его призвали 9 декабря, после окончания Санкт-Петербургской юридической академии Генеральной прокуратуры) прописали фурацилин и аспирин. До 21 декабря Дмитрий находился в санчасти, затем его отвезли в госпиталь в Иваново, а потом перевели в окружной госпиталь в Подольск.

— Сына кидали из одной клиники в другую в таком состоянии, — говорит мама Димы, Татьяна Алексеевна. — Нельзя было созвать консилиум там же, пригласить туда специалистов? Мы даже из Питера отправляли реанимационную бригаду. Я не знаю, что они им давали, но дети все время спали, может снотворное.

После скандала представители Минобороны разместили на своем сайте, что врачи пытались предотвратить гибель заболевших солдат: «На протяжении всего периода лечения военнослужащих военными медиками госпиталя проводились регулярные консилиумы с привлечением ведущих пульмонологов Минобороны России и применялись современные медикаментозные средства и методики лечения», — сообщается на сайте военного ведомства.

Родители погибших ребят сейчас объединяются, чтобы совместно добиться привлечения к ответственности виновных в смерти их сыновей. Как сообщили Life News в ГВСУ СКР, военные следователи уже начали проверку обстоятельств гибели солдат-срочников. Помимо уголовного преследования командирам военнослужащих грозят гражданские иски от родителей, потерявших своих детей.

— Мы будем добиваться наказания тех кто виновен в смерти детей, и подадим в суд гражданский иск о возмещении вреда, — говорит Ольга Тюленева.