Год, в который ничего не случилось

Разумеется, нам еще предстоит по советской традиции отметить конец света по старому стилю, но и григорианский календарь, и календарь майя показали нам, что был прав Станислав Ежи Лец, когда говорил, что не стоит ждать слишком многого от конца света.

«Акт Магнитского» принят — это факт, ответный законодательный порыв также случился, и уже практически принят «закон Димы Яковлева». В США, в свою очередь, прошла кампания за включение всех депутатов Госдумы и даже президента России в «список Магнитского», а в ответ могло последовать… Казалось, дело могло дойти аж до разрыва дипломатических отношений между Россией и США… Но не дошло. И уверяю вас, не дойдет.

Ответ на соответствующие интернет-петиции был в общем-то известен заранее — сразу после остановки электронного голосования администрация Барака Обамы ответила сухим бюрократическим языком, что, мол, американские власти озабочены вопросами гражданских свобод в России и продолжают внимательно следить за развитием ситуации… Как и следовало ожидать, включить в опальный список российских парламентариев и представителей исполнительной власти России Америка не могла себе позволить. Ведь не устраивать же дипломатический конец света, ей-богу! Выиграл бы выборы дуэт Митта Ромни и Пола Райана, ничего бы не изменилось. Риторика была бы громче и жестче, а на выходе — тот же результат.

Надо отметить, что интернет-алгоритм, по всем статьям уподобленный американскому, введен и у нас — наберите столько-то подписей в интернете, и ваш вопрос рассмотрят. И вам даже почти наверняка ответят. Тоже сухим бюрократическим языком. Вы там чего-то хотели? Замечательно. Мы озабочены этим вопросом и продолжаем пристально следить за… тут уж впишите волнующее вас: местное самоуправление, самооборона, налоги, малый бизнес, здравоохранение, пенсии, дороги, пожары, тарифы ЖКХ, полиция, армия, госзакупки, коррупция, общественный транспорт и т.д.

Рассмотрим. Озабочены. Следим… Но не факт, что что-то поменяется. Осенью стало понятно, что примерно тем же языком в совершенстве владеет и оппозиция, и от нее в конце концов отвернулась и улица, и те классовые группы, которым, казалось бы, есть что сказать, которые могли бы быть заказчиками перемен. Вы вышли на площадь — молодцы! Вас много — ура! Это значит, что мы все озабочены… Однако же «быть озабоченным» и «следить» можно аж до конца света. Который так и не случился. И много чего еще не случилось. Как сказал тот же Станислав Ежи Лец, «всё слагается в историю, и всё в ней разлагается».

Оппозиция не стала выразителем интересов сколь-нибудь широких групп граждан России, и даже те, которым хочется перемен, в большинстве своем предпочли в конце концов статус-кво, поскольку политических алгоритмов этих самых перемен никем предложено не было. Обличительный пафос всегда приедается, если на вопрос, куда грести, отвечать сбивчиво и переводить разговор на другую тему.

Власть тоже понимает, что перемены нужны, но куда двигаться? В декабре–марте «выручало» осадное положение — казалось, что речь идет об очередной битве за Москву. Но вот накал страстей схлынул, и стало понятно: с прежними полицией, судами, МЧС, армией и абсолютно неэффективным (но при этом очень даже дорогим) ЖКХ невозможно далее быть страной — глобальным игроком, равно как и государством, в которое верят собственные избиратели, где бы и по каким бы причинам они крестик или галочку ни поставили.

Наши родственники и друзья продолжали нам присылать апокалиптические картинки с федеральных трасс и из областных центров, нас по-прежнему считали народом, которому нельзя давать право на самооборону, пить кефир и валокордин, а в сериалах на федеральных каналах наших адвокатов выставляли не защитниками закона, а пособниками преступлений. Несмотря на рекордное количество коррупционных скандалов и отставок, тон новостей оставался примерно бравурным, а тон интернета — раздраженным.

Год назад казалось, что 2012-й станет годом если не перемен, то до боли необходимых улучшений. Ну а кто-то предрекал катастрофу — были и такие.

В действительности в 2012 году ничего не произошло, даже конца света. Нас пугали внешней угрозой, нам — с другой стороны — объясняли, что внешней угрозы нет; нам, как обычно, разъясняли, почему нам нельзя то и это (что можно всем другим), и никто никому и ни во что не верил.

Мы стали больше платить за свет и воду, мы по-прежнему с боями и унижениями лечили своих родственников и устраивали детишек в садик. ГЛОНАСС так и не заработал, ракета-носитель «Протон» так и не стала надежной, разгонный блок «Бриз» так и остался синонимом неудачи, «Булава» так всерьез и не полетела, а о полетах нашего истребителя 5-го поколения Т-50 мы уже давно ничего не слышали. Не говоря уже о том, что вставший костью в горле всего отечественного гражданского авиапрома на три четверти импортный «Суперджет» терпел неудачу за неудачей.

И еще одно печальное обстоятельство. Взаимное доверие власти и общества, мягко говоря, не упрочилось. Для этого не появилось никаких оснований. Чиновники не перестали считать себя привилегированным сословием, мы, хоть иной раз и голосовали за некоторых из них, не стали их считать своими.

Разговоров о гражданском обществе было по-прежнему много, но мы не стали обществом граждан, осознавших свои права и обязанности, понявших, что права надо отстаивать безо всяких отговорок в виде бесполезности этого занятия, а обязанности исполнять, исполнять даже тогда, когда невыгодно, неприятно или не хочется.

Мы упустили 2012 год. И накануне Нового года надо себе в этом признаться. Пусть это станет нам всем уроком. И поскольку мы находимся отнюдь не в том положении, когда отсутствие новостей является доброй новостью, я хочу пожелать нам всем, чтобы в наступающем году всё же что-нибудь произошло. Лучше всего — если мы сможем сами что-то изменить к лучшему.