Дискуссии о том, позволительно ли в борьбе с отечественными иродами звать на подмогу иностранцев, прерваны на самом интересном месте. Сбор подписей под всеми петициями, связанными с расширением «списка Магнитского», прекращен. Белый Дом солидарен с подписантами и продолжает «поднимать… беспокоящие… вопросы на переговорах с правительством России», но расширять список за счет избранных наших иродов не намерен. Всем спасибо, все свободны.

Раньше бывало по-другому.

Открытые письма советских диссидентов публиковались в западных СМИ. Кампании в защиту узников совести разворачивались сразу на всех уровнях: как политическом, так и общественном. Однако тогда речь шла о взрослых людях, отбывавших свои сроки в лагерях, тюрьмах и ссылках, сидевших в отказе, подвергавшихся газетной травле. Сегодня сюжет принципиально иной. Акт Магнитского посвящен памяти погибшего в тюрьме российского юриста, который впрямую не занимался правозащитной деятельностью. Петиции, обращенные к американским властям, касаются исключительно детей, которые в силу возраста и болезней никакого участия в нашей общественной жизни не принимают.

Тогда, если вспомнить поправку Джексона-Вэника, речь шла преимущественно о торговле, хотя, случалось, на Западе не желали видеть ни советских ученых, ни артистов, ни, к примеру, врачей-психиатров. Однако в частном порядке партийные бонзы или какой-нибудь Сергей Михалков могли безнаказанно гулять по Парижу. Сегодня у начальства возникли именно частные проблемы. Собравшая рекордный урожай подписей петиция призывала сделать невъездными в Америку всех депутатов Госдумы РФ, проголосовавших за известные поправки к легендарному законопроекту.

Новая реальность порождает новую стилистику в отношениях между Россией и США. Задетые за живое российские депутаты высказываются по адресу Америки даже решительней, чем в советские времена. Единоросы-международники заговаривают о разрыве дипотношений, а бабушка-коммунист Светлана Горячева, погрузившись в мир страшных детских сказок, рассказывает о том, что заокеанские изверги вывозят наших сирот, чтобы надругаться над ними или расчленить на органы. Если оценивать подобные речи с точки зрения пропагандистского искусства, то до таких высот не поднимался и сталинский агитпроп. Короче, депутаты взволнованы.

Напротив, американцы, если сравнивать с советскими временами, реагируют на все это весьма хладнокровно. Сам закон Магнитского неспешно, месяцами рассматривался в профильных комитетах и, не склоняя к особым дискуссиям, ставился на голосование в обеих палатах Конгресса. Скандальные поправки в Охотном Ряду вызывали в Вашингтоне официальную «озабоченность», но не более того. Посол Макфол выражал «сожаление» по поводу законопроекта, одновременно похваливая Путина за добрые слова в отношении простых американцев-усыновителей. Изъявив осторожное сочувствие петициям на своем сайте, Белый Дом отказался использовать их в политической игре.

Объяснять это можно по-разному. Понятным желанием подержать паузу в полемике, в ходе которой оппонент чуть ли не каждый день дискредитирует себя дикими поступками и словами. Вот вам, дескать, зеркало: глядитесь в него и разговаривайте с ним. Стремлением переадресовать письмо в Кремль: почитайте на досуге, это многие ваши граждане пишут. Эксклюзивными сведениями о здоровье российского президента, которые, быть может, склоняют партнеров по перезагрузке к осторожности и заботливой сдержанности. А скорее всего американцы выжидают потому, что присматриваются к российскому обществу, пытаясь понять, как оно трансформируется в эти дни, и не желая слишком уж явно вмешиваться в данный процесс. По той хотя бы причине, что явное вмешательство могло бы стать контрпродуктивным.

Между тем российский социум действительно меняется. И речь даже не о сравнении с советскими временами, хотя немыслимо себе представить, чтобы в ответ на какую-нибудь особую пакость родной рабоче-крестьянской власти десятки тысяч людей стали писать письма в Вашингтон с требованием отменить визит Брежнева или отобрать въездные визы у членов секретариата Союза советских писателей. Переламывается эпоха. Ни «Норд-Ост», ни Беслан не порождали массовых протестов, а тут какие-то подлые поправки к законопроекту вызывают у десятков тысяч людей такой взрыв ненависти к власти, что самые смелые демонстрируют у Думы, а самые глобализированные подписывают петицию в Вашингтон. И этих людей уже так много, что они усиливают позицию дяди Сэма на закулисных переговорах с дядей Вовой.

В элитах российских тоже шатание и разброд: на детях «сломались» многие, начиная с министра Лаврова и кончая вице-премьером Ольгой Голодец. Забеспокоился вроде и Путин, который, как можно заметить, в последнее время дословно повторяет фразы своего пресс-секретаря. И если раньше тот говорил о жесткой эмоциональной реакции депутатов, а Владимир Владимирович цитировал его на своей пресс-конференции, то сегодня имеет смысл прислушаться к новым речам Пескова. Завтра Путин может вслух призадуматься о разногласиях в его кабинете министров и то ли их всех уволит вместе с Медведевым, то ли присоединится к разноголосым.

А полемика о том, позволительно ли в борьбе с отечественными иродами звать на подмогу иностранцев, наверняка будет еще продолжена, и не раз. Это же вечные наши споры. Ответы разнообразны, как сама российская жизнь, которая иногда меняется то к лучшему, то к худшему под давлением чужестранцев, но по сути слабо подвержена посторонним влияниям. Капитально ее изменить могут только граждане РФ. А если это невозможно, то надо хотя бы спасать детей.