Логику вырождения пролетарских праздников в нынешней «правопреемнице» СССР легко просчитывать. Пьяное мурло в щетине, которое некогда вручало счастливым идиотам-писателям «Нацбест» — организует в День Комсмонавтики концерт под названием «День Алконавтики» или что-то в этом роде. Этому ярчайшему событию дня дают эфир: Шнур что-то бурчит перед камерами, отыгрывая запойный имидж, стервозно завывает бэк-вокалистка «Ленинграда», в трубы дуют трубачи… Ну, собственно — вот и вся национальная гордость. Ради таких вот потомков штурмовали космос умы и техника сталинской эпохи? Лабавший для вечеринки Прохора Куршевельского на своём дредноуте с «Рублём» — знает, как и кому угодить. Это было недавно.

Опять же, наблюдение: всероссийский полиглот и всезнайка в гостях у «Крис & Энжи», то есть у «Одной за всех» демонстративно щегольнул георгиевской ленточкой — хотя кому, как не ему знать, какого цвета было Знамя Победы. Но даже эрудиты ерундят в главном, политическом. И всё это — от спутанной идентичности (есть такой в психологии термин).

Если перестроечное общество как бы было озабочено поисками правды — причём, в прошлом, то нынешнее уже от правды бежит куда подальше. Надоела правда — нудна и придирчива она. А хочется покоя — так устали от непосильных трудов в борьбе за зарплату насущную…

И, конечно, хочется встречать весну не по-сермяжному, не по-советски — чтоб с флагами и песнями, массами по Пресне… А как японцы — сесть и офигевать перед сакурой, попивая божоле. Вот это — по-постсоветски, это нам понятно. Ну а для этого надо подальше от демонстраций и вообще от коллективов — такое счастье даётся лишь одиночкам.

Частная собственность! Она во всём — она магнит, притягивающий размышления, мотивацию, наконец, идентификацию. Если пробежать взглядом все акценты, которые возникали накануне Великой Деградации — акценты идентичностей экс-советского народа, то получится довольно широкий спектр.

Начиналось в конце восьмидесятых полноценным космополитизмом — это была чистокровно либеральная волна. Думали уже — причём тут СССР? Какой к чертям социализм — и чего в нём нашего? Нет — мы хотим в рокынролл плыть вместе со всем миром, и ничем от него не отличаемся! А чем отличаемся, того легко лишаемся — и даёшь нам здесь и сейчас «Рок на баррикадах» (был и такой фестиваль у Белого дома в 1992-м)…

Перестроечный космополитизм, однако, вскоре сменился антитезой — нацсепаратизмом. И это, как раз, доказало регрессивность процесса, который охватил СССР с началом перестройки. Подтачивая экономические и правовые основы социализма (а тут именно советская идентичность создавала субъекта права, и социализм в его законно оформленном виде), контрреволюция била в самое сердце народа — в имя его. Советский как слишком общий, некровный, неродной — стал чужд, непонятен, излишним стал. Странная волна, возможно, сравнимая с настроенностью на мировую революцию начала двадцатых — в начале девяностых давала иллюзорное ощущение единства с миром (капиталистическим) всем вчера советским. Но у мировой революции в основании новой идентичности лежала пролетарская солидарность, а что было в 1991-м? Антипролетарская — «господа»…

Но завтра была уже Россия. И тут национальный реваншизм, а точнее — желание пользоваться благами национально ограниченных государств (желание правящего буржуазного класса, само собой), уже диктовало политику самокопания. «Выдавить из себя раба» буквально означало — выдавить из себя социализм. И тут идиотизм данной формулы становился афористически конкретен: все орали «общее — ничьё» в то время, как это «ничьё» ещё являлось их по закону.

Эх, сограждане, пока оно было «ничьё», то есть в социалистической собственности, оно (образование, медицина, наука, производство, полезные ископаемые) — было ваше! А вот когда стало «чьё» — теперь точно уже не ваше. Вот и весь трюк приватизации — как в сказке про вершки и корешки.

Ну, а теперь — опустили руки. Вся банальность этого отчаянья заключается в том что вернуть-то даже не пытались — впали в фатализм, православие и прочие экс-идентичности. А что ещё спасёт? Тут уж никак иначе, то есть трезво-то не взглянешь — стыдно и страшно. Социализм был системой очень сложных общественных отношений, однако простота капитализма не вызывает такого восторга, на который рассчитывали реформаторы. Лишившись «ничейного», граждане СССР лишились важнейшего — и теперь не только человеческое вымирание на руинах СССР, но безжалостно вырубаемые леса Архангельской, например, области — доказательство того, за какую «гуманную» систему боролись демократы. Кто успел отхватить куш — спешно множит капиталы. Наверное, так бы действовали нанявшие беляков концессионеры, дорвись они в ходе Гражданской до власти в России. Ибо понимают — регресс есть антиобщественный, губительный процесс, который противен большинству. Но пока большинство не станет таковым осознанно — через идентичность, — можно стричь купоны. Быдло не очнулось — бабло к буржую качнулось.

Нашим, расеянским Первомаем мало кого порадуешь. Ну, выгонят своё поголовье ФНПР и ЕР… Уныло-радужное шествие памяти административно-командного Первомая всё тех же перестроечных лет, когда и я хаживал взглянуть на Горби Мавзолейного, ещё до того, как арнархи орали ему «по-зор!», а он бежал с трибуны… Слишком одутловаты и демонстрации системной оппозиции. Будет наш «Антикап-2011», но о нём — в новостях.

Интересно заглянуть не к нам в первомайское «единение трудящегося меньшинства» (поскольку большинство разъедется по дачкам), а в Европу — уж коль скоро на неё молятся те, кто ведёт страну неведомо куда. А там Первомай становится днём и агрессивных действий масс — поскольку это редкий случай ощутить себя обществом воочию. А когда видишь за своей спиной тысячи единомышленников, однопартийцев, товарищей по профсоюзу — никакие полицаи не преграда, это я помню с 2006-го года в Афинах, когда мы запалили там «бикфордов шнур» революции на 4ЕСФ.

И вот тут-то матушка-Европа всегда даёт пример экс-советским лузерам — затрещат витрины, закувыркаются машины. но цель не в этом, конечно, это мишура и репетиция. Цель — движение. А оно пока мерцает, но силу массовых мышц ощутить — это вам не божоле попить. В такие дни есть редкий шанс понять, что же такое история человечества, в каком ритме и настроении и в каких количествах людских она свершается — вовсе не в телевизионных, поймёте вы, вдохнув «человечинки». Это не самый приятный запах — но он и есть правда. Сей дух стоял у БД в 1991-м и 1993-м. Не переходящий на более высокую стадию общественного развития, этот дух загнивает мгновенно, и у «символов свободы» начинает смердеть хуже, чем у бомжатников…

Для России сегодня вопрос революции — это вопрос идентичности. Безродное «расеянское» в сущности есть отрицание советского в его социалистической основе. Это юзерство и лузерство. Использование завоеваний и технической базы социализма вопреки его назначению, то есть — пускать в распыл то, что планировалось как ступень к коммунизму. Любая идентичность, отрицающая советскую, числящая себя древнее неё — вражеская. За ней легко услышать голос правящего класса нефтесосов и прочих жиголо. Считая себя только православными или только русскими — ох, какие же мы русские! — дорогие россияне вновь свершают контрреволюцию, воспроизводят нынешнюю иерархию и олигархию. Сплотиться под именем Советский Народ — значит бросить очень нежелательный вызов силовигархии! Это ж хозяин их нефти и газа пришёл — чего-то требует. Это его векселя, это у него приватизация выкрала будущее, его миллионы вымирали на территории всего СССР, а не одной Эрэфии…

Есть дни прорыва — пролетарские праздники. Это просто повод взглянуть на братьев по величайшему в истории человечества несчастью — но взглянуть не с тоской, а с надеждой и светлой классовой яростью. Люди спокойно читающие декларации кремлёвских миллиардеров — этих людей самих миллионы. И они легко могли бы вытряхнуть грабителей из ими награбленного — да вот запутались в исторических покаяниях за «издержки социализма». Понять, что социализм и СССР — не где-то в мифологизированном и заплёванном прошлом, а всё ещё здесь, и особенно в «местах массового скопления», — значит, немного вернуть себе родину.

Но, конечно, вернуть её можно лишь революцией. И всякий Первомай — маленькая революция. А потому — будьте сегодня с нами и плюньте на прочие идентичности. Наша родина — СССР, наша цель социализм, наше будущее — коммунизм. И в этот день мы шагаем с миллиардами в ногу именно в этом направлении, так как заплетаться под либеральную аритмию регресса уже даже некому: вымираем ударно, миллионно. А кто живой и стремится к жизни — стремится к революции и коммунизму, ибо рабство наёмного труда не развивает ни личности, ни страны-трубы. Прорыв обязательно будет — и объяснять десятилетия регресса нам с вами. Готовьте тезисы и списки. Тут одного ума будет точно мало — каяться придётся не за дела полувековой давности, что пытались делать геронтократы в КПСС, а за то, что происходило на наших глазах и с нашего согласия.