Украину больше возбуждают красные флаги, чем нацистские шествия.

Это была едва ли не единственная внятная попытка хоть что-то противопоставить бандеровскому маршу в столице Украины. Два красных флага, копии знамен Победы, реяли на недосягаемой высоте, на балконе седьмого этажа — над националистической колонной, двигавшейся по улице Богдана Хмельницкого. Вдобавок из усилителя грянула песня «Священная война».

В ночь с 14 на 15 октября эта история имела неожиданное продолжение… Квартиру на Богдана Хмельницкого, в которой засели четверо активистов, встретивших бандеровское шествие красными флагами, — милиция пытались взять штурмом. Не удалось. Наутро антифашистов оставили в покое. А страна узнала их имена.

Накануне националистического марша, приуроченного к годовщине создания УПА, партия власти без боя сдала парламентский зал последователям Бандеры и Шухевича под их художественную самодеятельность. Президиум Верховной Рады был облеплен бандеровским агитпропом. Имея большинство в парламенте и изрядно подпорченную репутацию, депутаты от Партии регионов не воспользовалась возможностью как-то реабилитировать себя в глазах избирателей — хотя бы с помощью убедительного мордобоя, как в былые времена… А просто удалились из Рады. В знак протеста.

Неудивительно, что и бандеровские шествия, проведенные 13 и 14 октября во многих городах Украины, почти не встретили препятствий. Были, правда, небольшие отклонения от курса, незапланированные исключения. Например, в нескольких населенных пунктах Донбасса «неуловимые мстители» разбивали лобовые стекла в микроавтобусах, перевозивших националистов на марш в Киев, — и бесследно исчезали…

Реальные антифашистские выступления в эти дни не имели ничего общего с декларациями украинской власти. Они скорее напоминали деятельность подпольщиков, тех же молодогвардейцев…

Инициатор киевской акции с красными флагами — Владимир Рогов, житель Запорожья, глава движения «Славянская Гвардия». Из квартиры, которую осаждала толпа милиционеров в ночь с 14 на 15 октября, он вышел на люди в форме красноармейца времен Великой Отечественной…

«СП»: — Владимир, со знаменами Победы оказаться над многотысячной толпой последователей ОУН, УПА, «Нахтигаля» — это не только внятный протест. Это ведь еще и апелляция к излюбленной позе местных либералов — быть над схваткой?

— 14 октября я с моими киевскими друзьями Владимиром Фалеевым, Александром Стрикуном, Александром Медвинским таким образом отметил день освобождения родного города — Запорожья. Заодно, глядя на колонну, мы обсуждали планы, как нам отпраздновать предстоящий день освобождения Киева.

Пролог этой истории таков. В поезде «Севастополь—Киев» я ехал среди молодых людей, которые учились «зиговать». Я им сделал замечание. Мне стало как-то не по себе, когда я пригляделся к ним и почувствовал за этим вояжем хорошую организацию. По прибытии в Киев впечатление усугубилось. Я наблюдал, как прибывающие группы таких же молодых людей организованно проходят в кафе, столуются — и направляются дальше…

А потом меня поразило, что в Киеве нет никакого противодействия маршу партии «Свобода» и ее попутчиков. Впервые нацисты беспрепятственно прошли по Крещатику. И где все эти антифашистские фронты, возглавляемые партией власти? Столица срочно нуждается в антикоричневом «субботнике». Но Партия регионов не в состоянии его провести. Власть способна только вызвать чувство брезгливости и презрение к себе. Она откровенно заигрывает с нацистами и даже поддерживает их. По всему пути следования националистической колонны практически не было милиции. Этому шествию создавали «зеленую улицу». Безопасность была отдана на откуп службе собственной безопасности партия «Свобода». Сразу вспоминается известная германская партия и ее служба безопасности, которая потом перерастала в СС, в СД.

Думаю, Украина — после подписания Соглашения об Ассоциации с ЕС — станет полноценным экспортером национал-социализма.

«СП»:— Вид с краснознаменного балкона седьмого этажа на националистическую колонну — впечатлил? Когда вы врубили песню «Вставай, страна огромная…», — как реагировала толпа?

— Да, с балкона, кстати, хорошо было видно, что в колонне не 25-50 тысяч, как это подавали некоторые источники. По нашим прикидкам, было тысяч пять — семь. Выделялись там фактурные «штурмовики». А чего стоит этот вариант проявления стадного чувства, когда десятки молодых людей попрыгивают с криком: «Кто не прыгнул — тот москаль!»

На флаги Победы и на «Священную войну» — реагировали крайне агрессивно. Каждый второй крутил нам дулю, показывал средний палец, «зиговал» или жестами призывал спуститься вниз…

«СП»: — На линчевание?

— Ну, там, среди этой публики, много «массовиков-затейников», с соответствующими задатками… А ракурс был такой, что картинка получалась символичная: в праздник Покрова Божьей Матери нацисты тычут дули и «факи» в небеса.

«СП»: — Фотографии ваших знамен над улицей Богдана Хмельницкого сразу же появились в социальных сетях. А ближе к ночи в интернете прошла тревожная информация о готовящемся штурме этой краснознаменной квартиры. Был слух, что там есть заложник, к тому же народный депутат…

— Честно говоря, у нас тоже был напряг: мы не понимали, зачем понадобились несуществующему депутату! При этом от нас требовали: «Пусть он нам что-то ответит». А с другой стороны, у силовиков вроде как были опасения, что кто-то у нас есть в заложниках. Поэтому они боялись штурмовать.

«СП»: — Что было ночью: попытки проникнуть в квартиру, штурм?..

— Дверь открыли то ли отмычкой, то ли ключами. Абсолютно тихо. Мы спокойно пили чай, смотрели телевизор… Получив информацию с улицы, что будет штурм, мы только посмеялись. Потому что была абсолютная тишина. Я говорю: «Ребята, чем черт ни шутит. Давайте заблокируем дверь. Мало ли что они надумают…» А там очень удобная планировка квартиры, чтоб заблокировать дверь. Если грамотно это сделать, — попасть в квартиру будет невозможно. Но для этого нужно и самим страховать дверь. Так вот, удары снаружи были такие, что мы вчетвером отлетали от двери! Свет исчез (потом оказалось, что провода были вырваны с мясом). При этом за дверью женский голос сообщал нам: я, дескать, представитель агентства, которое предоставило квартиру. «Я не с вами общался»,— говорю. «А я другой представитель». «Я открою только хозяйке или по решению суда». «Нет, откройте. Нам поступила информация, что у вас там заложники…».

«СП»: — В квартирное агентство?!

— Да! Ну и несет какую-то ересь. Я говорю: «Приходите утром. Я арендовал квартиру до 13 часов». Потом этот же голос сообщает: «Я хозяйка». Возникла другая версия: хозяйка опасается, что пропадут какие-то вещи…

Женщина, с которой мы общались через дверь ночью, пришла утром, когда милиция уже рассосалась. Она оказалась горничной, прибирающей в этой квартире. Спрашиваем у нее, зачем она нас обманывала — мы-то слышали мужское сопение за дверью, да и чувствовали, с какой силой на нее напирают… Отвечает: «Да, там было пятнадцать сотрудников милиции. Я очень боялась, поэтому делала всё, что они говорили».

Мы взяли с нее расписку, что нет к нам никаких претензий, все вещи в наличии, мебель и техника не поломаны. Чтоб наши милицейские опекуны потом не обвинили нас в воровстве и т. п.