Что толку от того, что о нас знают миллионы, если лишь единицы знают, чего мы хотим и за что боремся?

В сознании обывателя мы – разрушители, не имеющие никакой позитивной программы, желающие уничтожить страну. Надо чётко понимать, что в борьбе за умы и сердца людей нам противостоит махина; преступить её характер отнюдь не делает всякого её противника – нашим сторонником. И нужны огромные усилия, причём правильно организованные, чтобы действительно ощутить за своими спинами поддержку народа.

Данный текст возник из ответа на письмо, которое мне написал мой товарищ Алексей Сахнин. Увы, формат ответа на письмо, который предлагает УФСИН, весьма ограничен – всего один лист. И несмотря на все попытки уместить на нём максимум возможного, очень многое осталось недосказанным.

Часть 1

Вообще событиям конца 2011 – середины 2012 года, условно объединенным под именем «Болотная революция», я посвятил много текстов, и был активным участником этого процесса, за что и нахожусь в данный момент в застенках. Желающие могут обратиться к материалам (в живом журнале daemon77) «Политический трансерфинг, или зачем Путину оранжевая революция», «Праздник непослушания» и другие. Дискуссии с Алексеем я также уделил внимание, ответив на его «Майские тезисы» соответствующим материалом. Нельзя сказать, что моя позиция изменилась. Однако в данном тексте мне хотелось рассмотреть ситуацию именно с позиции участника левого движения в целом и активиста Левого Фронта – в частности. Особое бытие, в котором я нахожусь сегодня, в отрыве от интернета, общения с товарищами да и вообще всего того, что считается нормальной жизнью, не говоря уже о политической деятельности, позволяет воспринять пройденный путь очищенным от информационного и идеологического фона, вычленить в нём основные, базовые моменты в их взаимосвязи и взаимодействии.

Не раз уже говорилось, что события декабря 2011 года застали оппозицию врасплох. Привыкшие видеть на митингах сотни, а по большим праздникам – тысячи людей, лидеры оппозиционных движений вдруг увидели десятки тысяч. Этого не ожидал никто. Данное утверждение давно стало общим местом. Берусь утверждать, что это не так. Я писал уже, что власть сделала всё возможное для того, на Болотную в декабре вышел максимум людей. Нечестные и неприкрытые фальсификации на выборах были кульминационным аккордом ведущийся с лета 2011 года партии. «Болотную революцию » тщательно готовили. Её лидером должен был стать малоизвестный до той поры юрист Алексей Навальный, заработавший себе репутацию непримиримого борца с коррупцией. Отсутствие у него какого-то реального бэкграунда и внятных политических взглядов прекрасно вписывалось в концепцию, не давая возможности критиковать его с каких бы то ни было позиций. Идеальный Робин Гуд. Специально под него был «зачищен» Удальцов: его предусмотрительно посадили под арест. Однако Навальный оказался слаб и не выполнил поставленной задачи. Вопреки тем, кто говорит, что он и его команда сознательно «слили протест», утверждаю: нет. И он, скорее всего, человек политически честный, в том смысле, что не получил инструкций от Кремля, Госдепа или откуда-то ещё. Просто ему выстроили коридор возможностей – и он прошёл по нему, уверенный в собственной непревзойдённости. Однако последний, решающий шаг сделать не смог – то ли сказалось отсутствие политического опыта, то ли не хватило каких то черт характера, не берусь судить. Знаю только, что Удальцов не остановился бы перед этим шагом, и пошёл бы до конца; именно поэтому его изолировали.

Неизвестным Отцам Болотной революции не нужна была победа любой ценой: во главе революции им был нужен человек, с которым можно было бы договориться. Таким человеком был, очевидно, Навальный – и абсолютно не был Удальцов.

Собственно, уже тогда, в декабре 2011, всё было закончено. Момент был упущен безвозвратно. Всё, что мы наблюдали в 2012 году, включая провокацию 6-го мая, это были угасающие волны. Протест подогревался – но уже не с целью добиться смены режима; Неизвестные Отцы, не сумев достигнуть большого результата, решали мелкие частные проблемы, расставляя по местам нужных людей и распределяя собственность и финансовые потоки. Получившаяся в итоге конфигурация не отличается стабильностью – но это и не требуется. У тех, кто находится за кулисами российского политического театра, есть все возможности решить с пользой для себя любую ситуацию, кроме, пожалуй самой крайней – революционной. Хотя и на этот случай у них наверняка всё продумано — как минимум, самолёты заправлены. Они готовы ко всему. А мы?

В отличии от истинных сценаристов Болотной революции, мы, называющие себя революционерами, были к ней совершенно не готовы. Оно и неудивительно – это была не наша революция. Однако этот факт не снимает с нас ответственности – поскольку эту ответственность приняли на себя добровольно, в отличие от нацболов, сразу решительно отмежевавшихся от Болотной. Искусственный характер событий не был очевиден в декабре; итоги митингов на Болотной и Сахарова не казались правильными — и в статье «Упущенные возможности» я, анализируя прошедшие события, высказывал уверенность, что 2012 году станет годом перемен, несмотря на тот факт, что возможности были упущены. Вся грандиозность замысла вырисовывается передо мной весной 2012, и только к концу лета предстало в своей завершенности.

На краю Болотной

Значит ли это, что прав был Лимонов, и все наши метания были изначально обречены? Думаю, что нет. Несмотря на то, что, повторюсь, революция была искусственной, шанс был. Однако мы, левые, не сделали ровным счетом ничего, чтобы им воспользоваться. Наоборот, воспользовались нами – ибо без нас этот протест трудно было бы назвать общегражданским. Понятно, что никаким иным он быть и не мог: в России нет реального рабочего движения, нет «боевых» профсоюзов, а без них говорить о социальной революции невозможно. Оставим за скобками мечты о массовой партии – понятно, что таковая не могла появиться вдруг. Но, несмотря на это, уверен, даже имеющимися силами можно было добиться значительно больших успехов, если бы они были использованы грамотно.

Никто из тех, кто вёл за собой левых – руководителей и координаторов различных левых организаций – даже не пытался поставить перед собой вопрос: что дальше. Я лично обращался с этим вопросом ко многим людям, участникам совещания, прошедших в декабре между двумя митингами. Было стойкое ощущение, что все эти люди, пришедшие на совещание, вообще не осознают того, что ситуация кардинально изменилась.

И уже тем более не осознают вновь открывшихся возможностей. Спорили о ерунде: допустимо ли идти вместе с либералами и националистами, с какими лозунгами идти, как добиваться трибуны и так далее. Причины этого, в общем-то, понятны – все понимали, насколько нас мало и как мало мы влияем на события. Это обескураживало, заставляя думать либо о макси проблемах (идти или нет), либо о совсем уж мелких задачах, вроде агитации в толпе. А между тем, думать надо было о другом: чего мы хотим добиться – раз, и как этого добиться – два. Без первого, увы, невозможно второе; без стратегии не может быть тактики. Но такая очевидная, казалось бы мысль не нашла себе места в головах левых лидеров. Они изначально обрекли себя и всё левое движение на поражение, думая лишь о том, как максимально эффективно представить красный цвет среди других и, в случае победы, как не быть обойдёнными коварными либералами и националистами. Каждый из них видел в участниках митингов аудиторию, которую необходимо завоевать, а не политический ресурс, который можно и нужно использовать. Даже малочисленные, но объединенные под единым руководством, активисты – серьёзная сила. Соответствующим образом обученные, организованные, они могут подчинить себе аморфную массу митингующих, структурировать её, заставить двигаться в едином порыве. Помнится, на обвинение, высказанное Илье Пономарёву в том, что он, в числе других, организовал беспорядки 6-го мая, он ответил, что если бы что-то организовывалось, то тогда…

А почему не было этой организации? Почему не ставилась такая задача? Получается парадоксальная ситуация: нас обвиняют в том, что мы не делали – но ведь это наша огромная недоработка, что не делали! Не в смысле, конечно организации беспорядков или прорывов – но если бы эта организация была, провокации были бы невозможны! Можно было бы легко вычислить в толпе этих неизвестных, одинаково одетых молодых людей, прошедших на митинг через закрытые полицейские кордоны и нейтрализовать их, прекратив в зародыше те самые действия, которые сегодня власть называет массовыми беспорядками. Сдать провокаторов к чертовой матери в руки их друзей из полиции и проследить, чтобы их задержание было задокументировано. И не было бы никакого «Болотного дела», и на скамье подсудимых были бы совсем другие люди. Вместо того, что бы стать нервной системой этих массовых акций, структурировать их, контролировать происходящие по факту – мы конкурировали с либералами и националистами в количестве флагов и порядке выступлений на трибуне. А ведь никто не препятствовал, не претендовал, не пытался. У нас было 5 месяцев, чтобы научится этому – мы их про…ли. После 6-го мая эти ошибки уже привели к ощутимым последствиям – стало очевидно, что если толпой митингующих не управлять изнутри, она превращается в послушное орудие провокаторов. Какие были сделаны выводы? Вопрос риторический. В прошедших летом 2012 лагерях обсуждались вопросы участия в муниципальных выборах и прочие прекраснодушные вещи, но не организация массовых мероприятий. И это при том, что именно эта деятельность была поставлена во главу угла, во многом с подачи Сахнина.

Это поражение действительно может стать залогом будущих побед – но только в том случае, если из него будут сделаны правильные выводы. В противном случае мы обречены. За невыученные уроки история наказывает забвением.

Часть 2

В первой статье под таким названием я писал о том, что могло быть сделано (и чего сделано не было) активистами левых вообще и ЛФ, в частности, во время массовых мероприятий 2011-2012 годов. При этом за скобками остался вопрос целесообразности участия левых в «болотном процессе». Конечно, снявши голову – по волосам не плачут; к декабрю 2011 года наши силы были столь незначительны, что позиция лидеров, считавших достойной целью – быть услышанными в общем митинговом гуле выглядит оправданной. Противоположная же позиция, занятая, в частности, Лимоновым, напротив, отдаёт примитивным «дартаньянством». Но так ли это? Что мы выиграли, наводнив митинги красными флагами? Неужели репутация радикальных отморозков, которыми благовоспитанные буржуа пугают друг друга на своих чаепитиях – достойная награда, за участие в насквозь искусственном либеральном спектакле? Увы, тогда он не казался ни искусственным, ни либеральным, ни даже спектаклем. А, между тем, — форма напрямую, всегда зависит от содержания. Лимонов, к примеру, тоже вряд ли осознавал театральность происходящего – но политическая интуиция подсказывало ему, что ничего хорошего из этого не выйдет; да и вообще ничего не выйдет. А лидеры левых, не осознавая содержания болотного процесса, так и не смогли прийти к достойной форме участия в нём. Алексей Сахнин, бывший тогда одним из самых принципиальных апологетов необходимости этого участия, до сих пор уговаривает себя и других, что это было необходимо. Дескать, мы, по его мнению, заработали политический капитал, о нас узнали миллионы. Даже факт преследования активистов для Сахнина – положительное следствие принятия тогда решений. Но давайте попытаемся без эмоций, спокойно разобраться: что мы получили. Известность? Какая это известность? Что знают о нас люди? Что такое, в сознании миллионов (тех самых о каких говорит Сахнин), есть сегодня Левый Фронт?

Революционная организация рабочего класса? Движение, борющееся за социальные права? Увы! Для тех, кто слышал о Левом Фронте, мы, в лучшем случае, левый фланг болотной оппозиции, оранжевые революционеры, прикрывшиеся красными флагами, желающие устроить в стране хаос на деньги Таргамадзе и Гос. Депа. Удальцов в сознании людей(опять же, тех кто слышал про такого) – гопник с неясным прошлым, затесавшийся между Немцовым и Навальным. Нет, есть, конечно, сочувствующие, есть сторонники – но я говорю не про них, а про обывателя. И ему, обывателю, теперь очень сложно объяснить, в чём разница между нами и либералами, если уж мы с ними – и на одной сцене и на одном митинге. Как мы, антикапиталисты и интернационалисты, могли оказаться в едином строю с националистами и либералами. Ему, простому человеку, этого не объяснить, у него есть своё объяснение: политика – дело грязное, все политики – политические проститутки, готовые пренебречь принципами ради сиюминутной выгоды. И тот самый общий строй для обывателя – отнюдь не свидетельство политической мудрости, не доказательство широты гражданского протеста, а вовсе наоборот: свидетельство политической беспринципности и идеологической волатильности политиков, готовых ради того, чтобы собрать массовку побольше, поднять любые флаги. Повторяюсь не говорю, что это не так. Я лишь говорю, что так считает обыватель, так полагает тот самый простой человек, интересы которого для нас (всех нас, политически ангажированных) – главный приоритет. Впрочем, в это он тоже не верит – а убеждён, что к власти мы рвёмся исключительно для того, чтобы воровать вместо Путина. А каждый, кто отказывается это признать – либо обманщик, либо обманутый. Вот что сегодня представляет собой наш политический капитал и наша репутация.

Как «болотный протест» изменил психологию россиян

Конечно, от этого обывателя можно отмахиваться красным флагом, обзывать его «агрессивно послушным большинством» и «уралвагонзаводом», обижаться, как подросток, на всеобщее непонимание, и так же нести внутри себя убеждение в собственной исключительности и праве на истину. Но это ни на шаг не приблизит нас к нашей цели. Так что задача, стоящая сегодня перед нами, отнюдь не в том, чтобы не «профукать» этот политический капитал – а в том, чтобы распрощаться с ним быстро и решительно, разорвать смысловую связку с либералами и болотной революцией и начать работу над ошибками.

Люди, которые оказались в застенках – жертвы в первую очередь предавших их лидеров, заработавших (и зарабатывающих) на них политический капитал. Их (нас) просто подставили, кинули, и теперь с ними расправиться всесильная система, которую всё равно не одолеть, и каждого, кто попытается — она сожрёт. Поэтому лучше сидеть и не высовываться, надеясь, что пронесёт, и карающая длань упадёт на кого – то другого.

Что толку от того, что о нас знают миллионы, если лишь единицы знают, чего мы хотим и за что боремся? В сознании обывателя мы – разрушители, не имеющие никакой позитивной программы, желающие уничтожить страну. Помимо этого, надо учитывать, что есть и ещё один обыватель: пропитанный антикоммунистической пропагандой. Чтобы привлечь его на свою сторону – мало дистанцироваться от либералов. Как только он слышит про коммунистов, он делает вывод – мы не хотим работать и не умеем зарабатывать – поэтому завидуем тем, кто хочет и умеет. Мы – беспринципные фанатики, желающие погрузить только – только начавшую возрождаться страну в хаос гражданской войны. И вообще – мы управляли страной 70 лет, и ни к чему хорошему это не привело.

Надо чётко понимать, что в борьбе за умы и сердца людей нам противостоит махина; преступить её характер отнюдь не делает всякого её противника – нашим сторонником. И нужны огромные усилия, причём правильно организованные, чтобы действительно ощутить за своими спинами поддержку народа. А что именно надо сделать для этого – предлагаю читателю подумать самостоятельно.