Депутаты собираются штрафовать за самовольную добычу и продажу нелегального нефрита. По их мнению, это единственный способ справиться с незаконными старателями. Дело нужное. Но от чёрной дыры, в которую превратилось производство самоцветов, нововведение не избавит.

Город на малахите

Россия богата не только алмазами и изумрудами. В стране огромное разнообразие цветных камней, по закону не считающихся ни драгоценными, ни полудрагоценными. Их редко используют ювелиры, зато с руками отрывают изготовители ваз, шкатулок и сувениров. Таких самоцветов в российских недрах более 100 видов. В их числе — малахит, жадеит, нефрит, лазурит, агат.

Некоторые камни — по мировым меркам уникальные. К примеру, в Якутии находится единственное на планете месторождение чароита. Сиреневый минерал легко полировать, поэтому из него получаются изящные украшения и мозаики. Чароита добывают всего 100 т в год. Больше нельзя, иначе запасы истощатся. В том числе из-за редкости камень стоит дорого. В необработанном виде — 100-150 долл. за килограмм.

Подземная шкатулка полна, но в производстве камней царит хаос. Добывают только чуть более 20 видов самоцветов. Богатые месторождения прозябают. В стране почти не занимаются горным хрусталём, залегающим на Приполярном Урале. Хотя в своё время Пётр I пил чай из выточенного из него самовара. Практически не разрабатывают месторождения агатов. Хотя в Коми и Западной Сибири их залегает минимумнесколько тысяч тонн. Северный Тиман давно стал культовым местом для в чёрную собирающих агаты туристов.

Или взять яшму. В 1990-е годы камень в стране не добывали вообще. Оставалось заброшенным крупнейшее месторождение пестроцветной яшмы — гора Полковник в Оренбургской области. В советские времена на нём извлекали до 300 т в год. Самоцвет использовали для отделки Кремля, при строительстве Московского метрополитена. На месторождении оставалось почти 7 тыс. т перспективных запасов, но охотников разрабатывать его не находилось. Только в 2011 г. областное правительство выдало новую лицензию на освоение горы. Правда, не местным старателям, а малоизвестной фирме из Петербурга.

Неспешность в добыче камней — скорее правило. За дело берутся неохотно. Причин несколько. Для начала, в отрасли большие проблемы с геологоразведкой. В 1993 г. в ней случилась последняя редкая удача. В Тыве обнаружили единственное в стране месторождение чёрной яшмы. Камень на Эдегейских залежах не слишком красивый, зато по прочности не хуже гранита. Запасы по мировым меркам огромные — по предварительным оценкам, до 500 тыс. тонн.

В остальном геологам похвастаться нечем. Подавляющее большинство месторождений — старые и частично выработанные. А на нетронутых данные о запасах в основном относятся к категориям «С1» и «С2». То есть, как шутят учёные, слабо разведанные и прикинутые на глазок.

Объяснение в том, что недрагоценные самоцветы часто ищут по остаточному принципу. Месторождения открывают случайно, когда они рядом с другими ископаемыми. Доходит до смешного. Знаменитые малахиты на Урале прославились потому, что до конца XIX века по ним определяли наличие медной руды. Но когда инженеры освоили производство меди из колчедановых руд, камень перестал быть нужен металлургам и стал терять популярность.

В середине XIX века страна добывала по 5 тыс. пудов малахита в год. Но в советское время старые уральские кладовые истощились. Добычу свернули. Хотя, возможно, камня в регионе по-прежнему хватает. Рядом с Нижним Тагилом найдено Коровинско-Решетниковское месторождение. В 1930-е, потом в 1970-е гг. на нём вели разведку. Она показала — самоцвет есть. Но добывать его трудно, потому что в пластах много воды. Пока решали, разрабатывать или нет, над частью залежей построили городские микрорайоны. Их жители в буквальном смысле ходят по малахиту. Но сколько его, достоверно никто не знает.

Нефритовая империя

Но основная проблема с самоцветами — они толком не прописаны в законах. За драгоценными камнями государство худо-бедно следит. На их производство выдаются жёсткие лицензии. Уникальные экземпляры отправляются в Гохран. Необработанные камни запрещается пересылать по почте. Но драгоценными по закону считаются только алмаз, изумруд, рубин, сапфир и александрит. Плюс, в России запрещены самовольная добыча и сбыт нелегального янтаря. Остальные самоцветы может продавать и перевозить кто угодно. На разработку месторождений выдаются лицензии, но, по сути, обычные недропользовательские.

На деле такой порядок выливается в разгул сомнительного бизнеса и контрабанды. Самая тяжёлая ситуация — с нефритом. До 90% камня добывают в Бурятии. Там расположены 13 из 16 российских месторождений. По большей части производят зелёный нефрит, но встречаются чёрный и особенно ценный белый. Официально в России добывают более 200 т сортового камня в год. При этом практически все самоцветы уходят необработанными в Китай. Там минерал — культурный символ, как для россиян Пушкин. Из нефрита делают всё подряд, от статуй до пишущих принадлежностей.

Бурятский бюджет теряет на «сырьевом» экспорте огромные деньги. Декларируемая стоимость необработанного нефрита часто — 10-15 долл. за килограмм. На чёрном рынке в Поднебесной цена доходит до 200 долл. за кг, в готовых изделиях камень ещё в десятки раз дороже. Вдобавок в регионе огромная нелегальная добыча. До 700 тсамоцвета ежегодно крадут разного рода чёрные старатели, которые тоже везут извлечённое из недр в Китай. Каждый месяц таможенники задерживают на границе очередного умельца с сотнями килограммов нефрита в багажнике.

С лицензиями на добычу тоже не гладко. К примеру, весной суд ликвидировал эвенкийскую общину, разрабатывающую месторождение в Баунтовском районе. По мнению следователей, она нелегально добыла 1,5 тыс. т нефрита. Отголосок скандала докатился до Москвы. Перед самой ликвидацией следователи возбудили дело против Роснедр. Чиновники якобы умудрились потерять всю документацию по тендеру о выдаче лицензии на добычу самоцвета в Баунтовском районе.

Бурятские власти вроде как пытались поставить добычу нефрита под контроль. В 2009 г. они создали компанию, чтобы наладить переработку камня внутри республики. Но ничего путного не вышло. Контора тихо скончалась в 2013 году, успев к тому времени закупить дорогостоящее шлифовальное оборудование. Так что закон против самовольной добычи нефрита и других камней — конечно, дело нужное. Но для начала чиновникам неплохо бы разобраться с мутными делишками крупных добытчиков самоцветов.