Этот разговор с жителем города Сергеем Тищенко состоялся буквально за день до неожиданного отступления ополченцев. С тех пор обстановка изменилась, но ее описание дает представление о настроениях людей и о том, как выглядит осада постсоветского индустриального города в начале XXI века.

— Как выглядит жизнь среднестатистического краматорчанина во время осады?

— Несмотря на частое упоминание в новостях Краматорска вместе со Славянском, обстановка в городах сильно отличается. В Краматорске есть свет, бывает вода в кранах. Есть продукты в магазинах, хотя ассортимент, конечно, беднее, чем раньше, а многие магазины закрылись — в частности, два магазина самой распространенной в городе сети супермаркетов «Арбат». Обстреливают из артиллерии, а в последнее время и из «Градов», хоть и почти каждый день, но все-таки не так жестоко, как Славянск.

— Какой процент населения, хотя бы примерно, покинул город? Это как-то заметно на улицах?

— Множество людей никуда не уезжали и не собираются. Кто-то вывез детей, если есть куда. Кто-то, как мой дед, решил уехать в село. На беду, это оказалась Михайловка, и как раз в то время, когда там начались жестокие бои. Дед отсидел несколько дней в погребе и вернулся. Кого-то пугают проблемы по дороге: «зеленого коридора» нет, неизвестно, что безопаснее, уехать или остаться. Трое суток очереди на границе тоже далеко не все выдержат. Кто-то уехать просто не может — престарелые люди и инвалиды, которых у нас много. Да и деньги на дорогу есть далеко не у всех.

Ну а кто-то должен и обеспечивать жизнь в городе — восстанавливать разрушения после обстрелов, работать на заводах (деньги не из тумбочки берутся). Множество окон по вечерам не светятся, но это скорее для светомаскировки. На мой взгляд, уехало не более трети населения из 198 тысяч. Многие просто в отпуск.

— Наблюдается ли система в стрельбе по городу — время суток, локализация, виды боеприпасов? Или бьют хаотично, бессистемно и из чего попало?

— Раньше по нам стреляли из минометов и артиллерии и поначалу только болванками, которые хоть и разрушали стены, но хоть не взрывались. Потом — боевыми снарядами. А в последнее время стали открыто применять и системы залпового огня. Те самые «Грады» и «Ураганы», что и в Цхинвале. Обстрел может начаться в любое время дня и ночи. «Любимые» объекты — якобы места, где могут жить ополченцы. Но попадают почему-то в жилые дома, школы, садики, больницы. Частенько стреляют по заводам и городским коммуникациям. Во время вчерашнего обстрела задержали корректировщика. Дальнейшая его судьба не сообщалась.

— Есть ли хоть какая-то статистика погибших, раненых, потерявших кров?

— Местная пресса о пострадавших говорить не любит, чтобы не нагнетать обстановку, сообщают только о некоторых случаях. К примеру, после недавнего обстрела «Ураганами» пригородных поселков Красногорка и Веселый сообщалось, что сгорело около 100 частных домов. О жертвах не сообщалось. Городское УКВ-радио передает только самые важные объявления — о соблюдении светомаскировки, о том, где и как получить материальную помощь неимущим, куда обращаться пострадавшим от артобстрела, о том, что антикризисному комитету срочно требуются врачи. В остальное время крутят Высоцкого, «Любэ» и инструменталку.

— По каким мотивам остались те, кто мог уехать? Имущество? Надежда, что все обойдется? Ощущение, что в своем доме под обстрелом лучше, чем на чужбине?

— Сначала была надежда, что все будет если и не так, как в Крыму, то достаточно просто. Даже если Россия и не захотела бы принять нас к себе, мы могли бы выжить и сами. На российский уровень жизни мы не претендовали: сброс балласта в виде остальной Украины и вступление в Таможенный союз давали хорошие шансы. К тому же бежать в другие области Украины глупо, а ехать в Россию — это потерять все. Ведь стоимость жилья даже в равноценных городах Украины и РФ отличается в разы. А теперь квартиры вообще продать невозможно, как и заказать контейнеры для скарба: поезда не ходят.

— На что живут люди, где они покупают продукты и лекарства?

— Если не считать обстрелов, город пока что живет почти нормальной жизнью. С лекарствами, конечно, проблемы есть: какие-то аптеки закрылись, в каких-то выбор очень беден, а «элитные» аптеки далеко не всем доступны. Дефицит — инсулин для диабетиков, тут помогает гуманитарная помощь, спасибо всем, кто помогает. Выдают его в исполкоме, по справкам от врачей. Не хватает и лекарств для раненых, особенно медикаментов, которые вынуждены применять сразу во время или после операции, чтобы не было заражения. Противогангренная сыворотка стоит 1500-2000 грн. (4500-6000 руб.). И привозят ее только под заказ.

В начале мая на украинском блокпосту бойцы Нацгвардии остановили машину, где находились две молодые пары. Они выгнали людей из машины и начали обзывать их и стрелять беспорядочно вокруг них. Устроили вот такие пляски. В результате прострелили ногу женщине, ногу и руку мужчине. Машину им не вернули. Они были вынуждены добираться сами до ближайших домов поселка и просить людей вызвать «скорую». В результате у женщины раздроблена кость голени (перенесла три операции, уже выписали, но на костылях еще скакать долго). У мужчины ранение в мягкие ткани руки и ноги. Так вот, если бы не Антикризисный комитет, который вместе с Красным крестом организовал доставку медикаментов и обеспечил питанием раненых мирных жителей в больницах, они могли бы не выжить.

— Что происходит с бюджетообразующими предприятиями города? «Энергомашспецсталь», принадлежащая «Росатому», работает?

— Работают все предприятия, хотя есть проблемы из-за боевых действий, с отгрузкой продукции, например. Город специализировался на тяжелом машиностроении, грузовиками его не вывезешь, а на «железке» проблем хватает и с платформами, и со взорванными мостами. А поскольку уничтожили электростанцию в Славянске и линию электропередачи на «Энергомашспецстали», то, боюсь, сталь для атомных реакторов больше варить негде. Местная ТЭЦ вряд ли потянет такие мощности, к тому же она остановлена на лето для ремонта. Да и владелец ТЭЦ — американская фирма Contour Global, что в данном случае не есть хорошо.

— Действует ли коммунальное хозяйство: водо- и электроснабжение, вывоз мусора, уборка общественных территорий?

— Да, по мере сил тут все работает, спасибо властям и Антикризисному комитету. Отдельное внимание уделяется мародерам, их судьбе я не завидую.

— Работает ли общественный транспорт внутри города, и как? Легко ли попасть в город и покинуть его?

— На время обстрелов транспорт прекращает работу, в остальное время, по возможности, работает. Хотя и не все маршруты. С внешними связями хуже: автовокзал закрыт. Можно записаться на автобусы для выезда из города и из страны, вплоть до Москвы. Но тут успешность поездки зависит от везения: автобус могут расстрелять по дороге. До границ далеко. На многих дорогах блокпосты, приходится объезжать проселками. Впрочем, и там небезопасно.

— Школы и детсады работают?

— Школы сейчас на каникулах, часть садиков работает, но детей в них водят мало. В основном, ходят те, кто остался в городе.

— Работают ли банки, банкоматы, можно ли получить денежные переводы из других городов Украины, из-за рубежа?

— Да, с некоторыми проблемами можно, хотя часть банков закрылись. В городе больше всего банкоматов и отделений у «Приватбанка» Коломойского. Но даже их у нас никто не громил и не поджигал, как в других городах, в надежде, что их национализируют. Деньги в банкоматах бывают не всегда и не во всех. Пенсии государство с мая не платит под предлогом боевых действий. Хотя в Пенсионный фонд обе области до сих пор перечисляют налоги.

— Некоторые эксперты, например из Луганска, уверяют, что большинство жителей Донбасса мечтают вовсе не о присоединении к России, а просто о независимости от Украины. Вы согласны с этим? Какие настроения царят среди мирного населения?

— На Россию смотрели, да и сейчас еще смотрят, с надеждой. Ведь мы точно такие же, как и Крым, только нас зачем-то передали Украине чуть раньше. И активнее национализировали. Например, все сельские школы у нас еще с советских времен были украинскими, почти все городские — русские. Сказалась и 23-летняя промывка мозгов, многие верят телеящику, а российские каналы постепенно, но неуклонно убирали из эфира. Лживость же украинских каналов просто неописуема. Когда некоторые жители России жалуются на лживость российских каналов, я только грустно улыбаюсь. Хотя телевышка на Карачуне упала, и горожане не имеют возможности смотреть бесплатно эфирное ТВ, в кабельном ТВ сейчас в приказном порядке от Антикризисного комитета отключили особо лживые украинские каналы и включили несколько российских каналов, так что есть возможность сравнивать.

Но постепенно эта надежда на Россию тает, остается безысходность.

— Что люди говорят об украинских войсках, и как относятся к ополченцам?

— Хороших слов об украинских войсках я не слышал. Как можно хорошо относиться к тем, кто тебя убивает? «Стокгольмского синдрома» тоже пока нет. Ополченцам помогают, как могут, многие и сами записываются в ополчение. Приезжих тут не так уж и много, в основном, местные жители.

— Как ведут себя прокиевски настроенные горожане, если они еще остались?

— Их и раньше было немного. Ведут по-разному. Некоторые негодуют: когда по тебе стреляет с Карачуна украинская армия, а вовсе не ополченцы, Тымчук с Порошенко в телевизоре не убеждают. А некоторые идут в корректировщики. Кто-то из них уехал из города.

— Изменилось ли за три месяца войны отношение краматорчан к России и лично Путину, и если да, то как? Не сожалеют ли, что поверили обещаниям Путина защитить их после Крыма?

— К России — разумеется, не изменилось. Тем более что от простых граждан России везут и помощь, и ополченцы есть. А вот к Путину… Сейчас, в основном, недоумение: как же так? Почему Крым защитили, Южную Осетию и Абхазию защитили, а нас вдруг нельзя? Почему, когда отбирали Крым, не боялись «третьей мировой», а тут вдруг резко испугались? Варианты самые разные, вплоть до горькой шутки, что вот если бы у нас был ЮБК с дворцами олигархов на нём…

— Надежда на Россию еще есть?

— Пока многие ждут и надеются, но с каждым днем надежды тают. Особенно после интервью Стрелкова, где он со слезами на глазах говорил о детях с оторванными ногами и о том, что все многочисленные жертвы могут оказаться напрасными.

— Звучат прогнозы, что ДНР/ЛНР сдержат украинскую армию на одной только неявной подпитке из РФ, без помощи регулярной армии РФ, а осенью экономический кризис вынудит Украину свернуть АТО…

— Нет. Подпитка из России осуществляется исключительно добровольцами (у многих из них здесь живут их родственники) и за деньги добровольцев. Иначе бы не пришлось снимать древние танки и гаубицы с пьедесталов и разыскивать к ним снаряды, восстанавливать инженерно-разградительные машины из музея НКМЗ, не пришлось бы экономить снаряды, отвечая лишь одним на каждый десяток вражеских. Да и результаты боев были бы совсем другими.

Да, кризис на Украине и прочие прелести осенью неизбежны. Но мы до этого просто, думаю, не доживем. Нас раньше раскатают по асфальту танками, которые НАТО уже активно поставляет украинской армии, а также разбомбят авиацией, которую везут из Румынии.

— Чего ждут в городе в случае его взятия силами Киева? Или разговоры на эту тему — табу?

— Ну почему же, тут все очевидно. Примеры городка Счастье, да и другие, показывают, что будет довольная жесткая зачистка. Бежать нам некуда, оружия против танков и «Градов» у нас нет.