Нагруженная журналистами машина минует указатель «Славянск – 38 км». Впереди Артемовск. По дороге – блокпосты. Самооборона Днепропетровска, самооборона Павлограда, военные, снова военные, Нацгвардия, безымянные бойцы в масках…

На блокпостах работают вежливо и строго. Документы проверяют, но о нас знают. Мы едем повидать батальон «Донбасс». На последнем блокпосту к нам подсаживаются двое гвардейцев «Донбасса», для охраны.

– Смотрите, красиво, – замечает один из них. – Патриотичный пейзаж…

Дорога пустынна. Желтые головы подсолнухов, синее безоблачное небо. Светит солнце, колышется трава и тишина. Проезжаем выселки, деревни. Заколоченные окна, закрытые ставни. Кое-где, впрочем, видны признаки жизни.

На каждом столбе, заборе, повсюду – украинские флаги.

Кое-где – «Укропы – казлы», «Воля труд, ЛНР» и «С нами Путин, с нами Бог» (глубокий смысл последнего назаборного месседжа, впрочем, остался нам не до конца ясен), выведенные неуверенной рукой с баллончиком.

Когда ты читаешь новостные ленты и смотришь телеэфир, воображение рисует совсем другие картины. В реальности – повсюду царит спокойствие. Но ощущение покоя – обманчиво.

– Движение на полтретьего. – сообщает старший группы охраны, и упирает приклад в плечо. Пулеметчик на соседнем сидении, щурясь от солнца, вглядывается в уходящую в лес дорогу. За чахлыми липами вдалеке – группа вооруженных солдат.

– Свои. Отбой, – сообщает он и мы выдыхаем.

На камуфляже «своих» – однотипный цветной скотч.

– Будем подъезжать – приветствуйте всех. Можете руками махать, чтобы видели – свои. Не сепары, – говорит боец сопровождения с позывным «Стаф».

– Парни тут нервные. Могут и огонь открыть. Чем ближе к Артемовску, тем больше сдают нервы. У нас тут это называется «Артемовский синдром», – рассказывает пресс-секретарь батальона. – Не разобравшись могут…

Что именно «могут» – остается «за кадром». Но почему-то думается, что лучше не проверять. Дисциплинированно машем руками, и показываем «Вику». Тут так принято. Все друг другу машут.

Что-то неуловимо меняется спустя три-четыре километра. Мы въезжаем в Артемовск. На въезде в город – следы недавних боев. Покосившаяся уничтоженная бронетехника, автобус, стоящий в овраге, асфальт почерневший.

Остановка. Перекур. В сопровождение добавляют еще одну машину. Все как один – без номеров, заклеенные однотипным скотчем.

– Здесь пацаны из 25-й (25-й аэромобильной бригады – прим. автора), – рассказывает один из военных, опираясь на танк. – Отжали вчера у сепаров две танкетки. Хорошая штука. В гараж – и воевать. Гараж у нас хороший, с фантазией подходим. Тачанки вот делаем, скоро на поток поставим. Лимузин один отжали, свадебный – только что с ним, блин, делать – еще не придумали.

– А у нас слухи ходят что вы бронепоезд делает,. – делюсь «свежаком» из Киева.

– О, да-а-а-а! – хохочет «донбассовец». – Подводный!

– Кто дал добро на сьемку, б….? – чуть не бегом к нам подходит военный без нашивок.

– То наши, с «Донбассом».

– Грузите «ваших» обратно. Снимают они тут, б…. Эти вот, с канала уже доснимались, – показывает в сторону сгоревшей бронетехники. – Сепарам и разведка не нужна, все на видео было.

К прессе тут отношение двоякое. Снимать можно не все. Война. (Жаль, что некоторые коллеги-журналисты, стремясь снять «эксклюзив», сами не желая, помогают противной стороне).

Большинство тех, кто на фронте давно – масок уже не надевают. Лишь некоторые просят не снимать.

– Жена узнает – убьет! Даже к сепаратам ходить не придется, – отшучивается молодой боец.

С юмором тут вообще все замечательно.

– Вы там напишите что волонтеров не хватает. Вроде все есть: и медики, и солдаты, а самой главной профессии нет.

– Какой? – удивляюсь.

– Да вот, это… сниматели с поездов заканчиваются. Рук не хватает, привозят и привозят, а мы же сразу это… в Нацгвардию! – хитро улыбается один из бойцов.

(Феерический «вброс» на фейсбуке от журналистки «Россия24» о том, что «ребят снимают с поездов ребят и отправляют в Нацгвардию», несколько дней рождает сотни комментариев в украинском и российском сегменте интернета – прим. автора).

– О какой аппарат! Махнемся не глядя? – заметив камеру, ко мне подходит один из добровольцев «Донбасса».

– Не вопрос! – Ловлю «волну», улыбаюсь. – На что меняешь?

– На мою красавицу! Посмотри, какая «дЭвушка»! Ксюшенька! («ксюшами» называют укороченную версию «калашникова», АКСУ – прим. автора). – А посмотри, какие у нее ножки! Все любуются!

У миниатюрного автомата на скотче – два увеличенных магазина, выглядит вполне себе по-рейнджерски.

– Сколько лет девушке? – смеюсь вместе с ним, и чувствую, как отпускает тревога, накопленная за день.

– Молоденькая еще, нимфеточка! Восемьдесят шестой!

– Ай-ай, брат, малолеточку на руках носишь, совести нет, – смеется рядом стоящий парень с РПК.

– Та за такие «ножки» можно и поносить на руках! Так берешь, не? С рожками, с ножками – все твое.

– Люблю калибр поинтереснее, – улыбаюсь.

Прощаемся, жмем руки.

– Вы приезжайте еще, нам приятно. У нас тут почти курорт! Солнце, плюс тридцать, «Град»… иногда.

Освобожденный город живет своей жизнью. Люди понемногу возвращаются. Мимо штаба батальона «Донбасс» ходят местные жители – спокойно и буднично. Автомат у дерева, кто-то «загорает» под деревом. Оживление вызывает женщина, которая заносит парное молоко…

Убеждаюсь в том, что рассказы о страшных разрушениях – всего лишь рассказы.

Повреждений минимум. На многих балконах висят украинские флаги. Местные жители в очереди за пивом – жарко. Водки в продаже нет – всю выпили «ополченцы».

Бойцов «Донбасса» приветствуют как освободителей – надеются, что теперь заживут как прежде.

Пыльные березы шевелят листвой. За воротами штаба «Донбасса» – БТР. Несколько ребят отдыхают в тенечке.

– Вот, посмотрите на наши трофеи! Стратегический груз! – Прапорщик с позывным «Артист» показывает желтую пачку с таблетками. – Просроченная китайская подделка под «Виагру». Отжали пять ящиков! Ну вот кому, а главное – зачем может понадобиться пять ящиков виагры?!

О жизни на фронте рассказывают с охотой. Поделиться есть чем. Каждая история – готовая книга.

Коротко и гулко стреляет артиллерия. Ей вторит миномет.

– Двадцать один, двадцать два, двадцать три… – Артист считает секунды, глядя на часы.

Где-то за лесом раздается глухое «пум».

– Километра на полтора ложат. Нормально…

– Как ощущения? – спрашивает «донбассовец» помоложе. – А вот представь, если оно сюда летит…

– Что ты людей пугаешь? Не видишь – они пуганные. Кто еще сюда попрется «музыку» послушать? – Смеется другой, постарше. – У нас тут сегодня выступает ударный квартет. Первомайские развлекаются. Им вроде опять «82-е» подвезли с России.

Снова гулкое «пух» за лесом. Стрекочет АГС (автоматически гранатомет АГС-17 – прим. автора). Лежащий на травке боец зевает и переворачивается на другой бок, устраивается поудобнее.

Впечатлительных тут не держат. Из подъехавшей машины выходит человек. Расслабленно смотрит на солнце, пока бойцы выгружают из машины тяжелые ящики.

Понимаем, что перед нами – Семен Семенченко. Знакомимся.

Усталые живые глаза весело смотрят из-под балаклавы. Курим. Перешучиваемся. Шутки фронтовые – «не для печати». Нас зовут съездить на передовую. Соглашаемся.

– Третий раз уже перекрашиваем этот «аквафреш»! – комментирует Семенченко, показывая на выкрашенные в цвета флага России буквы «Первомайск». – Можете, в принципе, до въезда в город доехать, тут недалеко, метров шестьсот. Но там снайпера работают, правда. На машине можем еще отвезти… автобусная экскурсия, можем даже с открытым верхом.

– Не, не надо с открытым, – отвечаю. – Я кепку не взял, продует еще.

Семен соглашается на совместное фото.

– Инстаграмчик? Ну-ну.

– Наконец-то лето пришло. Дожди были все время… А сейчас хорошо, тепло… Березы тут у нас, все цветет, красиво… – Говорим о погоде, и как-то не стыкуется, что в этом краю идет война, каждый день гибнут люди.

Возвращаемся на базу. За лесом ухает миномет. В остальном – спокойно и тихо. Уезжать не хочется. Хорошие тут люди. И жизнь ощущается совсем по-другому.

Обещаем вернуться. А бесстрашные парни из батальона «Донбасс» – обещают остаться живыми и освободить еще пару городов к нашему приезду. Просят привезти пару цистерн синей и желтой краски – говорят, дефицит.

Комментарии читателей

Roman Kositsyn: Тихо и спокойно. А тем временем, в ночь на понедельник, 4 августа, более 400 украинских военнослужащих попросили временного убежища у российских пограничников. Российские пограничники организовали гуманитарный коридор, через который впустили на территорию РФ 438 военнослужащих Украины, среди которых были более 160 украинских пограничников. Все попросившие убежища будут переданы украинской стороне на пропускном пункте «Матвеев курган».

hrim: «А бесстрашные парни из батальона «Донбасс» – обещают остаться живыми и освободить еще пару городов к нашему приезду. Просят привезти пару цистерн синей и желтой краски – говорят, дефицит.» Надеемся, что скоро автор сможет «открыть» нам имена героев.

P_Luda: Как вам это удается, Кристиан? После ваших репортажей начинаешь больше любить жизнь, людей, верить в лучшее будущее. Остается забытое в нынешней атмосфере тревоги и суеты ощущение гармонии мира, как после сказки в детстве. Спасибо вам.