Историк: на отвоёванной земле с прошлым надо обращаться осторожно

ВЛАДИСЛАВ РЖЕВСКИЙ 7 апреля исполнилось 65 лет со дня образования Кёнигсберской области, 4 июля 1946 года переименованной в Калининградскую. Каким должно быть отношение к «немецкому» и «советскому» прошлому в Калининградской области?

Нужно ли воссоздавать в Калининграде замок Кёнигсберг? Где спрятана легендарная Янтарная комната?

Об этом и многом другом рассказывает главный эксперт областного научно-производственного центра по охране памятников, известный краевед, автор многочисленных публикаций и книг по истории Калининградской области Авенир ОВСЯНОВ.

— До конца восьмидесятых в Калининградской области изучение довоенной истории этой земли не поощрялось. А в годы «перестройки» наша история стала отходить на второй план, уступив лавине информации о Восточной Пруссии.

— Действительно, раньше период «от Адама до Потсдама» у нас был почти под запретом. Мне и самому не раз доставалось за мой «нездоровый интерес». Хорошо, что те времена позади и теперь у любого желающего есть возможность спокойно изучать историю этого края без идеологических купюр. Однако без перегибов мы, видимо, не можем. Попутно с изучением немецкого прошлого этой земли у нас ведь началось «развенчание» советского периода. Мол, пришли варвары и погубили прекрасную Восточную Пруссию…

На мой взгляд, подобные деятели куда хуже тех, кто до них утверждал, что этот край — исключительно «логово фашистского зверя». Калининградская область — не просто один из субъектов Российской Федерации. Это трофейная земля, политая кровью советских воинов, наших дедов и отцов. И с прошлым здесь нужно обращаться особенно осторожно. Похвально рвение узнать как можно больше о Восточной Пруссии. Но зачем изучая эту, всё же чужую нам, историю, принижать, уничижать свою собственную?

— А между тем иным «опруссевшим» россиянам уже мало посыпать пеплом голову, горюя об утраченном. Не первый год у нас продавливается идея, что надо воссоздать исторический облик центра Кёнигсберга.

— А в самом сердце современного российского города предлагается построить копию Королевского замка — главного символа столицы Восточной Пруссии…

Едва ли кто-то упрекнёт меня в нелюбви к немецкому периоду истории этой земли. Скорее скажут, что я — немецкий шпион, излишне интересуюсь историей Восточной Пруссии. Однако при всей моей любви к ней на вопрос: «Быть или не быть в Калининграде Королевскому замку?» — я всегда отвечал и буду отвечать: «Не быть!»

Замок Кёнигсберг, который сегодня чаще называют Королевским, являлся архитектурной доминантой города. Кёнигсберг веками строился, ориентируясь на замок, «подстраиваясь» под него. Но того города больше нет. Особенно изменилась центральная часть, теперь там высятся совершенно иные здания. В нынешнем архитектурном окружении замок, точнее, его копия-новодел, будет выглядеть нелепо.

— И потому особо рьяные ревнители старины предлагают воссоздать не только замок, но и весь прилегающий к нему район.

— Что ж, в этом случае замок, наверное, смотрелся бы органичнее. Однако тогда возникает другой, уже далёкий от архитектуры вопрос: а зачем в Калининграде воссоздавать Кёнигсберг? Нет, я понимаю, что кому-то на истории с воссозданием хочется заработать. На раскопках, на проектировании, на строительстве. Только есть ведь и те, кто искренне, без какой-либо выгоды для себя чуть ли не на баррикады готовы идти ради «Кёнигсберга в Калининграде». Интересно, где-нибудь ещё бьются так вот за чужую утраченную архитектуру? Не говоря уже о том, что, повторюсь, вопрос этот лежит отнюдь не только в архитектурной, но и в идеологической плоскости. Думают ли наши энтузиасты о возможных последствиях? Например, о том, что после воссоздания центра Кёнигсберга и город уже можно будет переименовать «взад», как этого хочется многим. А дальше что?

— В общем, вопрос сложный. Недаром региональные власти даже обещали вынести его на референдум. Правда, неизвестно, когда это будет.

— А тем временем благополучно разрушается то, что ещё уцелело от замка. Вот такие у нас двойные стандарты. С одной стороны, льём крокодиловы слёзы по поводу утрат, а с другой… С 1993 года на месте, где стоял замок, ведутся раскопки. В ходе этих работ откопана часть руин замковых подвалов. И что? Открытые всем ветрам и дождям, они разрушаются, не будучи должным образом законсервированными. И при этом ведутся разговоры о том, как нам дорог замок, как его необходимо воссоздать…

На днях я их в очередной раз осмотрел. Увы, даже если всё-таки начнётся консервация, всё, что было откопано, спасти уже не получится. И уж совсем нереально пытаться на таком фундаменте что-то построить.

И такая неприглядная картина — в самом центре Калининграда. Стоит ли удивляться, что у нас и сегодня по всей области продолжают разрушаться исторические объекты.

— И стоит ли удивляться, что у нас не развивается исторический туризм.

— Конечно. Живописные руины тоже должны быть. Однако когда только одни они в наличии, сложно развивать исторический туризм. Хотя вообще для нашего региона это перспективное направление. Потенциально нам есть что показать. Важно и то, что такой вид туризма — круглогодичен. Полежать на пляжах у нас можно не больше трёх месяцев в году. А вот приобщиться к истории — всегда пожалуйста.

— К сожалению, у государства на все эти кирхи да замки нет денег. А бизнесмены, не видя выгоды, тоже не спешат брать их под своё крыло.

— И потому я одобряю то, что в конце прошлого года целый ряд исторических зданий был передан Калининградской епархии Русской православной церкви. Уверен, теперь они под надёжной защитой. Причём церковь пообещала, что если в этих зданиях располагаются культурные или образовательные учреждения, то они будут оставаться там же и работать в прежнем режиме столько, сколько пожелают. А если здание руинировано, его приведут в порядок, и на карте области появится ещё один туристический объект.

— Русская православная церковь защищает старую немецкую архитектуру. Воистину, такие чудеса могут быть только в нашем особом регионе. Где российское и восточно-прусское переплелось настолько, что, скажем, ведущий вуз области теперь носит имя Иммануила Канта.

— И это прекрасно. Один из примеров, когда старое и новое удачно сочетаются. Но таких примеров пока, увы, мало. Вот почему я убеждён, что на земле со столь непростой судьбой необходимо усиливать российское присутствие, крепить патриотизм. В том числе — с помощью архитектуры. Вот мы говорили об идее воссоздания Королевского замка. У меня же другая идея. Почему бы на том месте не построить кремль? Причём не копию одной из старых русских крепостей, а оригинальное сооружение, взяв всё лучшее из арсенала отечественного зодчества тех лет. Между прочим, когда я озвучил эту идею в местных СМИ, многие меня поддержали.

— Однако не меньшее количество калининградцев выступило против Вашей идеи. А если вернуться к недавней истории с передачей зданий РПЦ, помните, сколько было несогласных, какой стоял шум? В частности, людей возмущало то, что не все из переданных зданий, а именно несколько тевтонских замков, относятся к объектам религиозного назначения, как того требует соответствующий закон.

— Не вижу проблемы. Потому что все эти объекты находятся в неважном состоянии, а то и вовсе — руины. А церковь не раз заявляла, что поможет привести исторические здания в достойный вид.

— Всё большее развитие в нашем крае получает реконструкторское движение. Когда мы отмечаем даты Восточно-Прусской операции, воссоздание боевых эпизодов — уже чуть ли не обязательная часть программы.

— По-моему, подобные реконструкции — важный элемент патриотического воспитания. С каждым годом такие мероприятия собирают всё больше участников и зрителей. Я и сам с удовольствием принимаю участие в них. Выступаю в роли диктора, комментируя для зрителей происходящее на «поле боя».

— В то же время многие считают, что реконструкции не имеют никакого отношения к патриотизму, что это скорее дискредитация памяти о войне. Примитивное зрелище для нетребовательной всеядной публики. Особое же неприятие вызывают братания «наших» и «немцев» после «боя», фотосессии зевак в обнимку с жизнерадостными «дойчен зольдатен унд официрен»…

— Что ж, уровень реконструкций пока невысок. Но думаю, со временем дело наладится. И все «детские болезни», надеюсь, пройдут. Хотя порой ребят заносит уже совсем не по-детски. Скажем, недавний инцидент, когда после очередной реконструкции один из «немцев» приехал в центр Калининграда и начал изображать из себя «последнего солдата вермахта»…

— И ведь он не один такой. А сколько народа его в Интернете поддержало. Ну, выпил человек, ну, пошутил… Кстати, многие оправдывают и «чёрных копателей». Дескать, на самом деле они белые и пушистые, а нарушать вынуждены, потому что у бездушных бюрократов невозможно получить разрешение на раскопки.

— Образ «чёрного копателя» у нас вообще романтизирован. А одна калининградская газета так ещё и поощряет их, устроила конкурс: присылайте рассказы о своих раскопках, а мы вас наградим. Ваши коллеги, похоже, не понимают, что самодеятельные раскопки могут печально закончиться для любителей, даже для опытных. Такие работы всегда сопряжены с риском. О моральной стороне дела и не говорю.

Разрешение на раскопки получить действительно сложно. Однако так и должно быть. Особенно когда речь идёт о поиске останков воинов Красной Армии. Благодаря принимаемым в последние годы мерам ситуация меняется к лучшему, того совершенно разнузданного «чернокопательства», которое царило у нас в девяностых, сегодня, к счастью, уже нет. Хотя о том, что наведён порядок, говорить рано.

— Одолевают ли Вас ещё заявители, которые «точно знают», где спрятана Янтарная комната?

— Эта песня будет ещё долгой. Несмотря на то, что Янтарная комната уже воссоздана и размещена там же, откуда была увезена гитлеровцами — в городе Пушкин Ленинградской области, — судьба утраченного шедевра до сих пор будоражит умы. А уж у нас особенно. Ведь большинство поисковых версий основано на том, что нацисты спрятали Янтарную комнату на территории нынешней Калининградской области.

Сейчас, например, у меня на рассмотрении сразу несколько версий. Все, к сожалению, несостоятельны. Но каждому заявителю надо ответить. И почти всегда — обида, жалобы…

— А сами-то Вы верите в то, что Янтарная комната всё ещё лежит где-то?

— В целостном виде она точно не существует. Но, возможно, уцелели какие-то фрагменты. Нацисты ведь «дробили» наиболее ценные культурные трофеи, прятали их по частям в разных местах. Так что не исключаю, что однажды всё же будет обнаружен какой-нибудь фрагмент Янтарной комнаты. Хотя вероятность этого крайне мала…