Чем отличается террорист от народного ополченца?

Чем отличается военный преступник от солдата, честно выполнившего свой долг?

Чем отличается пилот самолёта, сбросивший управляемую бомбу на подпольный склад вооружения среди гражданских объектов, от боевика, взорвавшего машину с сотней килограмм взрывчатки на площади перед госучреждением правительства, с которым ведет вооружённую борьбу его организация.

То, что является очевидным для небольшого количества людей, является поводом для заблуждений для абсолютного большинства.
Разница между первыми и вторыми в том, что первые время от времени размышляют о сложных философских вопросах, читают работы и статьи на эти темы, изучают первоисточники, а вторые – иногда запоминают небольшую долю из полемики в прессе. А это совсем неадекватный источник, поскольку общий уровень нынешних молодых журналистов ниже всякой критики.

Необходимо дать людям, работягам и бойцам диванных войск, у которых сложности с изучением философии, концентрированный экстракт из всего самого важного, до чего дошла современная мысль в чистых и тёплых кабинетах университетских учёных.
Проблема с философами, что у них такой словарь используется, что нормальному человеку рассуждения философа на родном языке кажутся набором непонятных слов, среди которых иногда встречаются знакомые предлоги и слова-связки.

И так.

Чем отличается террорист от солдата?

Первое отличие в цельи, ради которой они применяют насилие и убивают людей. Отличаются тем, как они определяют желаемый эффект от применения оружия, и как определяют нежелаемый побочный эффект.

Поясню на примере.

Генерал, планирующий операцию по уничтожению штаба боевиков среди жилого массива, и лётчик, который выполняет задание по нанесению авиаудара определяют как цель операции уничтожение главаря боевиков. Как желаемый основной эффект от атаки с воздуха – смерть главаря и его окружения. Как абсолютно нежелаемый но вероятный побочный эффект – смерть и ранения гражданских лиц поблизости от цели атаки. Первый эффект желательно увеличить, второй – уменьшить вплоть до нуля.

Следующий аспект и отличие солдата от террориста – это то, что у солдата существуют принципы, в соответствии с которыми он определяет для себя и подчинённых тот предел, за которым величина нежелаемого воздействия на некомбатантов превышает допустимые и приемлемые для адекватного человека и для здорового общества нормы. Это такие ожидаемые жертвы среди непричастного населения которые могут оказаться настолько велики, что операцию проводить уже совсем нельзя.

В отличие от солдата, у террориста основная цель – причинение наибольшего количества смертей, разрушений и ужаса, среди военных и гражданских – без особой разницы. Смерть гражданских лиц не является для террориста нежелательным побочным эффектом, который ему бы хотелось нейтрализовать или хотя бы уменьшить. Для террориста тем более не будет той границы, за которой он откажется от осуществления своей акции. Причиной отмены могут стать или полная неэффективность акции или страх быть пойманным или уничтоженным заранее.

Третье коренное отличие военного человека от члена террористической организации – это делегация прав на лишение жизни человека от государства.

В современном правовом поле, в соответствиями с устоявшимися международными правовыми нормами и законодательством большинства развитых стран, только государство имеет исключительное право лишать жизни человека. Любого человека. И государство осуществляет своё право регулярно, делегируя часть своих полномочий чиновникам, представителям силовых ведомств и пенитенциарной системы. Надо признать, что право государства лишать жизни любого человека ничем теоритически не ограничено, а практически — через механизм делегирования прав исполнителям.

Военному, полицейскому, разведчику – государство делегирует от своего имени часть своего права лишать жизни людей, но всегда не в полном объёме, с ограничениями, с обязанностью следовать должностным инструкциям, закону и оставаться в пределах своих полномочий.

Террористу никто и никогда не делегировал этого права. Террорист присвоил право убивать сам. Террористу никто не ставит ограничений, не пишет должностных ограничивающих инструкций и не подвергает процессу расследования каждый случай применения брутальной силы, приводящий к жертвам и пострадавшим. Единственные указания, получаемые террористом от лидеров его организации, предназначаются для повышения эффективности его действий. Все без исключения должностные инструкции и уставы для солдат и силовиков снижают эффективность действий последних по уничтожению и захвату врага. Разница стала понятней?

Солдат, умышленно убивший мирного жителя не становится террористом. Он становится военным преступником. Генерал отдавший приказ разрушить населённую деревню в которой находится противник, артиллерийским ударом, вполне осознавая, что такой приказ приведёт к массовым жертвам среди мирного населения – он становится военным преступником, а не террористом. Он применил террор, но террористом не стал потому, что у него есть право убивать, но он вышел за рамки своих полномочий.

Чтобы ни делал террорист, он всегда останется террористом. Террорист не становится военным преступником.

Вам покажется, что разницы нет. Но разница между военным преступником и террористом есть. Террорист совершает преступление против одного, реже двух государств. И в них он считается террористом, в них он будет преследоваться по закону, при этом свободно посещая другие страны, являясь там вполне уважаемым человеком, чему мы все свидетели. Вспомним хотя бы встречи Президента Медведева с лидерами террористической группировки Хамас.

Военный преступник, совершив военное преступление, останется военным преступником в любой точке мира до тех пор, пока не будет судим и оправдан или не понесёт наказание. Военного преступника может судить международный трибунал, даже если его защищает и оправдывает его родная страна. Военным преступником быть всё же хуже. Объявят тебя таким и жизнь твоя станет гораздо грустнее, чем жизнь террориста. Тебя приютят только те страны, в которых ты иначе ни за что не захотел бы коротать свои дни.

Таким образом, основные отличия между солдатом и террористом мы для себя уяснили.

Попробуем анализировать ситуацию на Украине в связи с этими принципами.

Украинские военные, Нацгвардия и СБУ применяют террористические методы к гражданам своей страны. Используя кассетные, фосфорные боеприпасы, применяя обычные артиллерию и авиацию по площадям в населённых пунктах, стреляя по гражданским машинам и автобусам, по каретам скорой, они выходят за рамки позволенного международными конвенциями и гуманитарным правом, совершая все без исключения военные преступления.

Ополченцы, провозгласив независимость, создав органы самоуправления и государственный структуры, стали именно ополчением, вооружёнными силами, а не террористами. Те ополченцы, которые подчиняются центральному командованию республики, соблюдают дисциплину и международное гуманитарное право, не замечены в мародёрстве, и не проводят силовых операций против гражданского населения – являются такими солдатами, как и военнослужащие любой другой страны. Те из них, кто совершат умышленные преступления станут именно военными преступниками, а не террористами.

Те вооружённые группировки, которые отказываются соблюдать приказы командования и подчинятся органам самоуправления новообразованных республик, становятся банальными террористами, как бы им не хотелось, чтобы это было не так. Потому, что даже не смотря на несовершенство механизмов и органов власти новообразованных республик, не смотря на их непризнанность, только они могут делегировать людям с оружием право убивать от своего имени. Только они могут дать амнистию осуществлявшим силовые акции, которые были совершены для создания республик на начальном этапе.