Консервация Российской Федерации

В российской политической верхушке и обслуживающей ее политологической тусовке становится все более модно причислять себя к консерваторам. Консерватизм, как подчеркивают наиболее обстоятельные комментаторы, — «это серьезная идеология, которая предполагает экономический либерализм, но при этом консерваторы являются сторонниками сильной, обоснованной внешней политики, сторонниками сильной оборонной политики и, что наиболее важно, являются хранителями традиционных моральных ценностей общества». С подобными утверждениями сложно не согласиться: сторонники данной идеологии во многом сделали мировую политику ХХ века и никуда из нее не ушли.

Проблема консерватизма в нашем Отечестве заключается, однако, не в том, что он вреден для страны, как полагают либералы. Куда важнее, на мой взгляд, то, что в России сегодня настоящего консерватизма нет. Не будучи сторонником данной идеологии, я все же хотел бы высказаться в ее защиту — в защиту от ее современных российских интерпретаций.

Консерватизм как политическая идеология противостоит двум другим великим политическим идеологиям — либерализму и социализму. Консерваторы — как любые здравомыслящие люди — не выступают против развития; они стремятся лишь максимально использовать для нужд его обеспечения базовые человеческие устремления и ценности.

Главная идея консерватизма — это идея незыблемого значения человеческой личности. Даже весьма одиозное политическое требование многих ультраконсервативных политиков — запрет абортов — основывается на понимании ее самоценности. Приверженность консерваторов христианской доктрине — во многом из этой же сферы. Консерваторы везде и всюду в мире стремятся максимально оградить индивида от посягательства государства на его собственность и свободы — и это одна из важнейших основ современного консерватизма. Консерватизм ставит личность во главу угла при своем анализе общества, а уже из этого приходит к тому, что само общество должно уметь себя защитить, отстоять свое влияние в международных делах и т.д. Развитие, по мнению консерваторов, не должно ломать общественные устои нравственности и порядка. «Свобода, не укорененная в вере (in faith), — указывал в свое время Рональд Рейган, — может привести к нравственной анархии, которая порождает социальный и культурный хаос». Запомним эти мысли.

В России «консерваторы» выглядят столь же самопровозглашенными, как и правительства разного рода «народных республик». Их «консерватизм» в большинстве случаев выводится не из того источника, который они считают наиболее удачным для обеспечения прогресса, а из отрицания необходимости прогресса как такового. «Консерватизм» в России выступает синонимом реакции, а если быть точнее — то ретроградства.

Что бы поставили в стране на повестку дня настоящие консерваторы?

Прежде всего — развитие экономических свобод и сокращение перераспределительных функций государства (что было главным требованием любых консерваторов на выборах в любой стране за последние полвека). Наши «консерваторы», напротив, нарастили долю государства в экономике с менее чем 30 до более чем 60% ВВП за какие-то пятнадцать лет.

Вторым важнейшим требованием консерваторов в российских условиях неминуемо стала бы борьба с коррупцией: именно на этом «ловят» своих оппонентов консервативные политики во всех странах мира. У нас же коррупционные доходы достигают 300 млрд долл. в год, или 16% ВВП, бизнес полностью сросся с властью, и все самые успешные люди и там, и там — сплошь «консерваторы».

Третьим требованием могло бы стать уважение к семейным ценностям и принципам нравственности — но тут достаточно сравнить, сколько представителей российской и, например, американской политической элиты (а еще лучше — ее консервативной, республиканской части) женаты вторыми и третьими браками, и все будет ясно.

Четвертым требованием всех консервативных сил давно является ограничение иммиграции — однако приток мигрантов в Россию вырос более чем в 8 раз за 2000–2013 гг., опять-таки в условиях пребывания у власти последовательных «консерваторов».

Однако самым удивительным образцом российского «консерватизма» является триумфальный возврат в риторику и практику опыта Советского Союза — страны, воплощавшей самое радикальное в истории отрицание любого консерватизма. Великие консерваторы конца ХХ века — Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган — прямо называли антикоммунизм одной из важнейших черт консерватизма, и когда мы видим попытки представить оправдание сталинского культа личности в виде проявления «здорового консерватизма», мысль, как говорится, останавливается.

Быть одновременно социалистом и «консерватором» можно только в России — «стране возможностей»; в любом нормальном обществе подобное невозможно.

Причина всего отмеченного выше банальна. То, за что выступают сегодня российские политики, — это не идеи консерватизма, а принципы консервации. В России главную задачу видят не в том, чтобы мобилизовать базовые ценности, присущие практически любому человеку, на нужды развития, а в том, чтобы любое развитие остановить, а мотивацию к нему — разрушить. В концепции истинного консерватизма не находится места застою — как показывает практика, темпы экономического развития оказываются при консерваторах выше, чем при социалистах, озабоченных не столько наращиванием производства, сколько перераспределением произведенного. Можно ли было услышать от тех же американских или британских консерваторов разговоры о «стабильности» или апологию сохранения рабочих мест даже ценой поддержки заведомо несостоятельных предприятий? Можно ли было предположить, что задачей консервативного парламента станет принятие массы законов, нацеленных практически исключительно на ограничение возможностей бизнеса и сокращение пространства свобод для граждан?

Что это означает?

Собственно, только одно. Консерватизм как политическое течение чужд России и был чужд ей всегда. Достаточно взглянуть на историю, чтобы понять: на протяжении трехсот лет консерваторы во всех европейских странах находились друг с другом в активном — и равном — интеллектуальном диалоге, но никогда не считали, что в России у них есть соратники. Сами российские «консерваторы» гордились вовсе не консерватизмом, а чем-то совсем иным. Это сейчас господ Каткова или Победоносцева В.Никонов и С.Поляков называют «отцами российского консерватизма»; но Победоносцев писал императору Александру III о Каткове как о человеке, «приверженном твердым охранительным началам… [cтавшем] предметом фанатической ненависти у всех врагов порядка».

Российский «консерватизм» всегда был охранительством — и таким он остается и по сей день. В стране, погруженной в коррупцию; в обществе, более всего боящемся свободы своих собственных граждан; в экономике, которая отказывается развиваться, будучи задавлена государственным сектором, — нигде здесь нет никаких ниш для консерватизма.

То, что мы сегодня видим в России, не является «консервативной революцией» по подобию тех, которые случились на Западе в начале 1980-х годов и позволили ему выйти из социал-демократического застоя, обрести новое дыхание и организовать «величайшую геополитическую катастрофу ХХ века», ставшую в то же время главным достижением современного консерватизма. Это банальное консервирование постсоветского общества со всеми его слабостями и пороками, вызванное паническим страхом перед любым развитием, который всегда был свойственен отечественным охранителям — и который в итоге приводил к потрясениям, несовместимым с нормальной жизнью страны. Именно к ним, к сожалению, и толкают всех нас «консерваторы» провластного типа.