Во время проведения кадровых назначений 27 июня президент Белоруссии заявил чиновникам, что они должны прекратить играть в демократию: «Скажу непопулярную вещь: прекратите играться в разного рода рассуждения и демократию… Мы правильным путем шли. И как только начали играться в некую демократию, вот мы и получили результат». Эти слова, казалось бы, уже неоднократно звучавшие из уст главы государства, сегодня приобретают некий иной смысл, чем несколько месяцев тому назад. И дело не только в том, что Лукашенко решил навести «железный порядок» в стране, а в том, что сегодня в республике наметился определенного рода дисбаланс во взаимоотношениях между народом и государством.

Если еще в прошлом году президент мог рассчитывать на поддержку более 40% населения (чтобы ни говорила оппозиция), то на настоящий момент рейтинг Лукашенко резко упал. Согласно результатам опроса среди жителей Белоруссии, проведенного в июне Независимым институтом социально-экономических и политических исследований, сегодня за президента страны готовы проголосовать лишь 29% белорусов. Причины подобного падения лежат на поверхности и не нуждаются в комментариях: резкое сокращение доходов населения, высокая инфляция (по предварительным прогнозам, инфляция в Белоруссии за первое полугодие 2011 года составит 33-34%, что позволит ей стать мировым лидером по этому показателю), повсеместное урезание социальных программ и т.п. Однако, несмотря на все социально-экономические потрясения, белорусы сегодня так и не восприняли идеи о необходимости кардинальных перемен во властных структурах путем революции. Несмотря на то, что в оппозиции к нынешней власти считают себя более 25% опрошенных, участвовать в публичных действиях (митинги, демонстрации, забастовки и т.п.) готовы не более 20%, что не может являться серьезной угрозой для существующего режима. Причин, влияющих на подобный расклад в белорусском обществе, несколько.

Во-первых, несмотря на то, что многие аналитики говорят о первоочередности проблемы отсутствия политических свобод и ущемлении прав человека, на наш взгляд, сегодня данный вопрос занимает в Белоруссии далеко не первое место и не может являться отправной точкой для начала массовых протестных акций по всей стране. Гораздо более серьезной проблемой является торможение социально-экономического развития страны и неясные перспективы будущего для большинства жителей республики. Однако и здесь необходимо учитывать тот факт, что подобная неясность формируется не столько бездеятельностью белорусского правительства, сколько «независимыми» экспертами и средствами массовой информации, действующих по принципу «чем хуже, тем лучше».

Например, известен факт, что многочисленные экономисты и политологи, как на Западе, так и в России говорят о том, что белорусам пора жить по средствам, так как население не зарабатывает столько, сколько тратит. Кстати, это утверждение подхватил и официальный Минск, у которого сегодня, по-видимому, есть одна лишь цель — окончательно убедить народ в его виновности в происходящем. При этом повсеместно выдвигается тезис о низкой производительности труда и нежелании белорусов больше и качественнее работать. Однако давайте посмотрим, сколько работает среднестатистический белорус и житель Европы. По норме рабочего времени, установленной Министерством труда и соцзащиты для 5-дневной рабочей недели, в год средний белорус работает 2032 часа. В Европе же немец в год в среднем работает 1390 часов, грек — 2119 часов, итальянец — 1773, португалец — 1719, испанец -1654, а француз — 1554. При этом сравнивать белорусскую среднюю заработную плату с аналогичными показателями даже самых бедных европейских стран не приходится: в Испании — около 21 тыс. евро в год, в Греции — около 11 тыс. евро, в Португалии — около 12 тыс. евро, в Германии около 40 тыс. евро, а в Белоруссии, даже по официальному курсу — около 2,5 тыс. евро в год.

Получается, что работая чуть ли не больше всех, белорусы не зарабатывают и пятой части дохода европейцев. Можно приводить сколько угодно доводов в пользу высокотехнологичного развития западных стран в противовес экстенсивной экономики Белоруссии, однако обвинять простых граждан в том, что через неэффективную систему налогов и бюрократическое перераспределение национального богатства их обворовывало государство, на наш взгляд, неправомерно. Правда приходится признать, что и само население так и не смогло до конца осознать, что государство должно, как минимум, разделить с простыми гражданами вину за происходящее. В итоге белорусы не только не понимают настоящих, не придуманных бюрократами, причин развала «социально-ориентированной рыночной экономики», но и продолжают упрямо работать на заведомо убыточных предприятиях, надеясь на чудо. Подобная надежда на чудо и является одной из причин того, что белорусы пока еще не в достаточной степени готовы к социальной революции.

Вторым фактором, который влияет на восприятие большинством населения Белоруссии идей социальной революции, является возможность беспрепятственного отъезда из страны, чему, в немалой степени, способствует открытость белорусско-российских границ. С точки зрения простого белоруса, готового в случае крайней нужды уехать на заработки, в России всегда можно найти какую-нибудь работу. Уже сегодня покинуть страну готовы не только представители рабочих специальностей (рынок строительства, по-видимому, в Белоруссии скоро окончательно встанет), но и высококлассные специалисты из различных областей: от преподавателей и ученых, до программистов и топ-менеджеров. Если признать тот факт, что даже эти слои общества, которые являются носителями прогрессивных идей, направленных на модернизацию белорусского социума, не видят перспектив развития страны, то говорить о желании пролетариата идти на баррикады ради лучшей жизни для всего народа не приходится.

Третьим фактором является постоянная пропаганда, которую ведут государственные органы и СМИ Белоруссии. В стране повсеместно насаждается миф о том, что нынешние кризисное состояние — явление временное и вот-вот закончится, необходимо лишь чуть-чуть подождать и не обращать внимания на происходящее. Как говорит президент: «успокойтесь и живите нормально». Учитывая тот факт, что из официальных источников информации получить правдивую оценку происходящего в стране практически невозможно, белорусам ничего не остается, как только надеется на то, что все в очередной раз обойдется (в то, что «мы знаем, что делать, и мы выйдем из этой ситуации, и мы выйдем спокойно» верит около 25% населения страны). Объяснить же среднестатистическому жителю республики, особенно если он проживает в провинции, реальную обстановку в стране практически невозможно, чему, в немалой степени, способствует следующий фактор.

Четвертый фактор — низкая политико-правовая грамотность среднестатистического белоруса. Несмотря на то, что по уровню охвата населения высшим образованием Белоруссия сравнялась с Испанией, Венгрией, Польшей и опередила Эстонию, Болгарию, Бельгию, Францию, Израиль, Италию и Японию (дипломом вуза обладают 19% населения), а доля белорусов, имеющих самый низкий уровень грамотности, за десятилетие сократилась в 2,3 раза, это практически никак не отразилась на уровне политической культуры и сознания граждан. До сих пор большинство жителей республики считает, что от них в стране абсолютно ничего не зависит, а по сему и участвовать в различных политических процессах нет никакого смысла. То, что именно это и вбивалось в головы белорусов последние полтора десятка лет государством ни для кого не является секретом, и можно только поаплодировать чиновникам, которые успешно справились с задачей отстранения граждан от управления страной.

Пятый фактор — страх. Причем для белорусского общества страх не персонализирован в лице президента, милиционера, начальника или еще кого-то. Это явление носит, скорее, неосознанный характер — белорусы просто привыкли чего-то бояться, даже не осознавая чего именно. Среди простых граждан, например, не принято громко обмениваться информацией неофициального (читай — оппозиционного) характера, так как, по мнению белорусского электората, всегда существует возможность того, что за свое личное мнение человека обязательно уволят, посадят или еще что-нибудь сделают (правда, что именно могут сделать, никто толком не знает). При этом необходимо учитывать, что белорусская неосознанная боязнь всего и всех связана, скорее, со стремлением выжить, а не начать жить лучше. Поэтому страх потерять низкооплачиваемую работу на практически обанкротившемся госпредприятии, гораздо выше понимания того, что для дальнейшего развития необходимы перемены.

Масла в огонь подливают и различного рода госструктуры. Например, министр юстиции Виктор Голованов на одной из встреч с населением фактически запретил людям свободно находиться в центре столицы более чем по одному и выражать свои эмоции: «когда большая группа людей встанет на площади и будет просто стоять или просто хлопать…тут, на мой взгляд, как раз-то их свобода заканчивается…В этом случае вполне правомерны действия работников милиции, которые предлагают просто постоять или просто похлопать в другом месте, не мешая людям. Если же «хлопальщики» откажутся, то органы внутренних дел могут расценить эти действия как нарушение общественного порядка, а суд определит конкретную меру наказания». В дополнении к этому Министерство обороны Белоруссии заявило, что «военное ведомство будет интересоваться участниками подобных акций (акции молчаливого протеста — Н.Р.), чтобы помочь «сомневающимся» молодым людям выполнить свой конституционный долг, а в государстве обеспечить законность и правопорядок». Таким образом, государство продолжает планомерно поддерживать в белорусском обществе страх быть наказанным не только за малейший проступок, но и просто для профилактики. Создается впечатление, что скоро в Белоруссии для того, чтобы дышать, будет необходимо получить официальное разрешение властей. Но, по всей видимости, для белоруса проще и спокойнее будет получить подобное разрешение, чем добиться свободы для себя и своих близких.

Нынешняя ситуация показывает, что перспективы «белорусской революции», о которой после недолгой передышки вновь заговорили лидеры оппозиции и некоторые эксперты, достаточно туманны. Для этого в стране нет и, по-видимому, в ближайшем будущем не предвидится сколько-нибудь серьезных причин. Несмотря на постоянное ухудшение социально-экономического положения большинства населения, в обществе так и не сложилось четкого понимания того, что сегодня необходимы структурные, а не косметические изменения. Белорусам гораздо проще надеяться на эфемерное чудо (а вдруг завтра Россия даст газ по старым ценам или в республике найдут богатое месторождение нефти), чем признать тупиковость развития последних полутора десятков лет. Да и само понятие «социальная революция» чужда жителям республики, привыкшим к спокойной, пускай и недостаточно богатой, но стабильной и размеренной жизни под чутким руководством государства.