На завтрак – генерал

В последние несколько месяцев, слушая во время завтрака новости по радио, я привычно ожидаю очередной отставки генерала МВД. Как я догадываюсь, большинство моих соотечественников при подобном известии испытывает удовлетворение: «Ну что, допрыгался, жирный боров?! А так тебе и надо – не будешь воровать!» У меня, признаюсь, несколько иные эмоции. Генералов я тех не знаю, чувств к ним не питаю никаких – ни добрых, ни злых. Но в силу профессиональной привычки во всем доходить до самой сути испытываю некоторое раздражение: а где хоть какие-то объяснения?!

Любой журналист, пишущий критические статьи, прекрасно знает: чтобы помянуть конкретного человека в негативном контексте, нужно подтвердить документом каждое слово. Иначе – пожалте в суд, уважаемый автор. За оскорбление чести и достоинства и ущерб деловой репутации. Даже если объект вашей критики – тот самый проворовавшийся «жирный боров», на котором, что называется, клейма ставить некуда.

Знаем мы, правда, и другое: что можно Юпитеру, то нельзя быку. Там, наверху, другие законы и правила. Человека с генеральскими погонами (а это, как ни крути, люди со стажем, опытом и хоть каким-то, но авторитетом в своей среде) можно просто пнуть под зад, по сути, опозорив на всю страну. И никаких тебе исков. Нет, выходит, у тех генералов ни чести, ни достоинства, ни деловой репутации. Или наоборот – до такой степени у них рыльце в пушку, что рады поскорее уйти. Еще легко, мол, отделались – подняли бы голос, могло бы все гораздо хуже обернуться.

Но почему-то никак я не могу поверить, что все уволенные – сплошь воры. А голос не поднимает никто. Впрочем, догадываюсь, почему. Любой, хоть немного знакомый с нашей милицейской системой, знает, как там происходят увольнения. Человека вызывают «на ковер». Он входит в кабинет, вокруг стола сидят люди с большими звездами на погонах. С вошедшим все хорошо знакомы и потому в глаза ему не смотрят. Начальник протягивает чистый лист: «Пиши рапорт на увольнение. За что – сам знаешь». И девять из десяти пишут, не сказав ни слова.

Я, правда, знал одного, который спросил: «За что?» Ему сказали: «Если не понимаешь, завтра пришлем к тебе проверку, и она столько нароет, что простым увольнением не отделаешься». Он, разумеется, тут же рапорт написал. Известен мне и уникальный случай, когда человек твердо сказал: «У вас на меня ничего нет. Если есть – документы на стол». Но это был, надо сказать, начальник отдела по борьбе с коррупцией, кремень, каких мало. Ему не нашлись что ответить и отпустили. Правда, потом создали условия, при которых он ушел сам.

Разумеется, уволенные генералы прекрасно с этими правилами игры знакомы. За годы службы не одного друга-сослуживца, попавшего под такой «каток», тайком утешали в коридоре. Обязательно и сами кого-то «укатывали». Каждый, как водится, надеется, что уж его-то это никогда не коснется. Но если вдруг коснулось, они знают, как себя вести.

Келейные «рокировочки»

Сначала, еще до того, как милиция стала полицией, было объявлено, что ее ряды надобно сократить на 20%. Какого-либо научного (и даже ненаучного) обоснования этой цифры мы не услышали. Так же, как и четких критериев, по которым будет проводиться сокращение. Потом объяснили: переход из милиции в полицию произойдет не автоматически, а через процедуру аттестации. Так, глядишь, из не прошедших через это сито 20% и наберется. Вот и славненько будет: и закон соблюдем (в новую-то организацию никто никого не обязан брать, тут судиться бесполезно), и в норматив численности уложимся.

Тогда же, правда, возникло сомнение: если процедура аттестации непрозрачна, критерии ее неизвестны, это же прямой путь к произволу! Расправиться с неугодными, приблизить «своих», отдалить «чужих», сделать все необходимые «рокировочки» – лучшего момента не придумаешь (автор этих строк даже предположил, что только для того весь сыр-бор со сменой вывесок и затевался).

Сомнения переросли в уверенность, когда первым аттестованным полицейским у нас стал министр внутренних дел г-н Нургалиев. Вот уж ангел белокрылый! У него в ведомстве и Евсюков, и Кущевка, и тотальная коррупция (иначе зачем реформировать?), а ему за работу ставят «круглую пятерку». И хотят, чтобы мы верили в справедливость его выбора – кого брать с собой в новую жизнь, а кого выгнать на улицу. И вот головы полетели – одна за другой. Знатоки сразу стали вычислять: какие кланы борются, кто кого «мочит под ковром». Но понять логику этой кадровой вакханалии, похоже, не дано никому. Выгоняют, казалось бы, «своих в доску», а в Москву выдергивают никому не известных провинциалов, делая им безумные карьеры…

Начальника питерского ГУВД Владислава Пиотровского держали в неизвестности три месяца. Уже все его замы были распределены, а о нем как будто забыли! Пиотровский в конце концов подал в отставку. Нургалиев ее не принял, сказал: «Иди, работай спокойно». Но через несколько дней Пиотровского уволил лично президент.

Что это значит? За это время появился какой-то компромат? Или он был раньше, но Нургалиев о нем не знал? Признаюсь, к Пиотровскому я особо теплых чувств не питал. Были у нас начальники и получше. Но человек прошел путь от рядового опера до генерала, знал город и его проблемы, имел выстроенные отношения с городским руководством. Надо все-таки как-то объяснить, чем он провинился. Может, тем, что осмелился подать голос против тех самых 20%-ных сокращений? Или тем, что публично заявил, что не верит в виновность сотрудников УБОПа, обвиненных московскими следователями в причастности к рейдерским захватам?

Возможно, конечно, в вину ему поставили позапрошлогоднюю декларацию о доходах – тогда Пиотровский оказался самым богатым из всех милицейских генералов, продекларировав доход в 23 миллиона рублей за год. Эта сумма признана полученной незаконно? Ну так и скажите! Но ведь вся беда в том, что у нас НЕТ ПРОЦЕДУРЫ проверки законности нажитого имущества и средств. А если бы уж она была, то начинать-то точно надо было бы не с Пиотровского.

Доверие утрачено, уволить!

Примерно одновременно с призывом сократить ряды стражей порядка руководство страны предложило в такой же пропорции – то есть на 20% – сократить и чиновничий аппарат. Идея, надо сказать, более чем здравая – чиновников у нас, как известно, уже больше, чем в Советском Союзе. Расходы на них (учитывая массу преференций и льгот) умопомрачительные, КПД их работы весьма невысок, а по коррумпированности они дадут милиции сто очков вперед. Вот только так легко, как с милицией, процедуру сокращения не провернуть. Упразднить все госструктуры, чтобы на их месте создать новые, а принимать туда только честных людей? Ясное дело, это утопия.

Для руководителей организаций, правда, есть в Трудовом кодексе пункт 2 статьи 278, согласно которому этих людей можно увольнять по инициативе учредителя без объяснения причин. Но для рядовых-то сотрудников эти причины объяснять надо. Иначе у них есть все шансы восстановиться через суд. Добровольно же, понятно, с теплых мест никто не уйдет, и процесс сокращения утонет в тине. Что же делать?

И вот с трибуны Петербургского экономического форума из уст первого лица государства раздается конструктивная идея: увольнять по результатам оперативно-розыскной деятельности (ОРД), «в связи с утратой доверия». Идея тут же нашла поддержку. Как заявил первый зампред комитета по безопасности Госдумы Владимир Колесников, «увольнение чиновника на основании оперативно-розыскных данных не противоречит принципу презумпции невиновности. У чиновника есть обязанности, которые он должен выполнять, а если он бездействует или совершает ошибки, его надо увольнять, и это можно делать без решения суда, а в рамках трудового законодательства. Так что я считаю, что это будет оправданная мера».

Итак, фактически признано, что наша судебная система для радикальной реформы госаппарата не приспособлена. Надо обходиться без нее. То есть, как говорят юристы, подменить законность целесообразностью. Чем это заканчивается, все мы прекрасно помним. Как говорится, поздравляю вас с новым 1937-м годом. Ведь что такое результаты ОРД? Это сведения «конфиденциальных источников», данные прослушки, информация из документов без анализа их подлинности и объективности. И вот на основании этих «результатов» решается судьба человека. Пусть плохого. А завтра, может быть, и хорошего. А послезавтра – любого из нас. И если выпустить из бутылки этого джинна, то катавасии в полицейском ведомстве покажутся нам детскими играми в траве.

Между тем напрашивающаяся сама собой и простая, как мычание, идея – СОПОСТАВЛЕНИЕ ДОХОДОВ И РАСХОДОВ – почему-то даже не обсуждается. Всего-то-навсего – дополнить в декларации о доходах вопрос о том, сколько имеешь денег, недвижимости и машин, еще одним: как ты все это заработал? Пусть человек, который по закону не может иметь иных доходов, кроме зарплаты, чтения лекций и издания книг, обязан будет объяснить, на какие деньги он построил дворец за несколько миллионов долларов. Не объяснит – дворец в казну, а самого – на улицу. Правила игры просты и понятны. И, кстати, во многих странах они успешно работают. Но нам почему-то не подходят. Нас больше устраивают «неформальные» приемы.

Как хорошо, удобно и, главное, безопасно для власти держать фигу в кармане! Любая кадровая проблема решается на раз: «Мы тебе больше не доверяем. Вот чистый лист. Пиши…» И ничего не надо доказывать. И оспорить ничего невозможно. Недоверие – аргумент непобиваемый.

Только не возмущайтесь потом, что народ не доверяет своей власти. И радуется отставке каждого «жирного борова» из рядов МВД. Если бы нам предложили назвать тех, кого надо уволить по недоверию, мы бы списочек представили. И не маленький. Но спрашивают, к сожалению, не нас.