Для автора этих строк стремительный старт партии «Правое Дело» не был откровением, он прогнозировал его еще два с половиной месяца назад, как неизбежный ход в разгорающейся войне между половинками тандема.

Логичен вопрос: так чья же это партия? Путина или Медведева? Какой половинки?

Рискну предположить, что «Правое Дело» — вполне самостоятельный политический игрок, несомненно связанный с тандемократами определенными обязательствами, которые впрочем не так велики и со временем могут быть пересмотрены.

У этого игрока потенциально есть огромное будущее. И оно — вовсе не в миллионах Прохорова, и даже не в карт-бланше, выданном в Кремле. Оно заключается в уникальном шансе стать настоящей партией.

Дело в том, что по большому счету риторика и стилистика основных предвыборных игроков — «Единая Россия»/»Народный фронт», КПРФ, ЛДПР — практически одинаковая. Державно-популистская, адресующаяся к государственной мощи (якобы), престижу (понту, если уж честно). Разница всего лишь в оттенках. У одних — Олимпиада, у других — Бомба и Балет, у третьих — «Долбанем по Тбилиси» — вся эта рычащая риторика рассчитана на слой иждивенцев, который сегодня в России разросся неимоверно за счет многочисленных служилых людей (как в погонах, так и без), бюджетников. Наконец, пенсионеров, которых держат впроголодь.

Вступать в конкуренцию популизмов — было бы для «Правого Дела» губительным. Тем более, что у «Правого Дела» есть свой потенциальный избиратель, в выборах сегодня даже не участвующий.

Кто это? В терминологии автора — «образованные горожане» (автор подробно писал об этом здесь и здесь), в терминологии Михаила Прохорова — «главы семей». Что суть одно и то же — самостоятельные, самодеятельные, ответственные люди с мышлением, добившиеся всего в жизни своими трудом и смекалкой, не обязанные государству ничем. Сумевшие встать на ноги не благодаря власти, а, как правило, вопреки ей. Люди, которым нужны не блага, а возможности.

Сформулированная «главами семей» позиция по отношению к государственной власти сегодня звучит примерно так. «Давайте договоримся, ребята: вам — нефтегазовая труба, лес, металл, Олимпиада, футбольный чемпионат, Сколково, война с Грузией, армия, внешняя политика, космос. А равно также — ЕР, СР, КПРФ, ЛДПР, прочие аббревиатуры. А вот нам — все остальное: жизнь, деятельность, будущее детей. Отдайте нам наше, отойдите в сторону, и мы обещаем что не будем с вами бороться, борьба отнимает у нас массу сил».

Это вовсе не означает, что избирателям «Правого Дела» не нужны изменения к лучшему. Нужны. Но вот только от государства они их не ждут, не верят в то, что оно может сделать для них что-то путное.

Ну хорошо, а если не государство, то кто? Кто должен быть субъектом перемен (ни в коем случае не «реформ»).

Субъектом перемен должны быть сами граждане, реализующие свою волю через местное самоуправление, профсоюзы, цеховые объединения.

На сегодняшний день всех этих институтов де-факто нет, вместо них — существуют макеты. На базе этих макетов (шмаковские профсоюзы, какие-то несуществующие объединения граждан) сегодня, кстати, формируется путинский «Народный Фронт» (что является серьезной ошибкой его создателей, но это совсем другая история).

Задача же «Правого Дела», на что отчасти указал и Прохоров, говоря о возврате выборности мэров МСУ и столиц, — возродить эти институты с помощью самих же избирателей.

Но для того, чтобы вовлечь своих избирателей в этот процесс — необходимо достучаться до них. На сегодня видится огромной проблемой для «Правого Дела» является разительное несоответствие языка медиа и языка, на котором мыслит их целевая аудитория, пресловутые «главы семейств». Автор этих строк слушал Прохорова непосредственно на съезде, его довольно короткое, но ясное выступление, апеллирующее в целом к ценностям его потенциальных избирателей.

А потом — читал многочисленные комментарии к нему, сделанные журналистами, аналитиками, политтехнологов, т.е. пресловутым языком медиа. Смысл, адресованный избирателям, и для них важный, из него просто исчез. Вместо него зато было куча всякой мишуры (конспирологического толка в основном).

Проблема здесь не в «сложности/простоте» изложения, дело в том, что люди медиа и «отцы семейств» (по факту — «русские бюргеры») ценностно разные.

А это значит, что лидерам «Правого Дела» придется искать язык для разговора со своим избирателем и каналы этого общения. Не надо с ним разговаривать как со слабоумным (этим будут заниматься все остальные партии). Не надо с ним ерничать и идиотничать. Ему надо разъяснять свою позицию на адекватном ему языке, если потребуется — на ясных ему аналогиях и терминах. Термины, сам лексикон — важны здесь. Например, слово «реформа», как возможность что-то поправить к лучшему — тотально дискредитировано.

Но не только в языке дело. Повторюсь: потенциальные избиратели «Правого Дела» — совсем не либералы. Их ценности — не свобода и «невидимая рука рынка». Они, если их определять через их же ценности, будут националистами, не чуждыми впрочем, социальной справедливости, и, скорее «западники», чем «почвенники». Их ценности: Семья, Нация/Общество, Труд/Самореализация. Именно из этих сфер надо черпать содержание избирательной кампании. Именно на их, консервативном бюргерском языке и надо научиться говорить. Более того: продуманный и тщательно воплощенный коммуникативный проект может стать технологической основой успешной думской кампании. Хотя бы потому, что с гражданами уже давно никто вообще не разговаривает лицом к лицу, у дверного порога, на улице, во дворе — ни власть, ни партии, ни политики. А обсудить — есть что. Больше того: именно благодаря «конкуренции популизмов» между ЕР-СР-ЛДПР-КПРФ, «Правое Дело» получает уникальный шанс всерьез разговаривать с избирателями. Но, в свою очередь, чтобы говорить с ними всерьез, необходим проект государства, в котором себя должны себя увидеть избиратели-собеседники, и здесь «праводельцам» неизбежно придется ответить на вопрос «как здесь все это будет устроено?»

***

Чем Iphone отличается от других коммуникаторов? Исключительно одним: продуманным интерфейсом, продуманным со всех точек зрения, как — с точки зрения удобства для пользователей, так и с точки зрения внутренней архитектуры, которая не дает сбоев. Айфон сделан ТЩАТЕЛЬНО. Есть другие коммуникаторы, которые имеют больше памяти, более мощные процессоры, экраны получше. Но в целом они — хуже. Виснут, сбоят, неудобны.

«Правое Дело», если, конечно, хочет победить — должна стать айфоном среди существующих российских партий. Она не сможет конкурировать «в лоб» с ними — богатыми админресурсом (ЕР), традициями (КПРФ) и темпераментом (ЛДПР). Но она в состоянии предъявить избирателю собственную тщательность, продуманность, а главное — удобство. «Правое Дело» должно быть партией, которой избиратель мог бы пользоваться как инструментом. Ни ЕР ни КПРФ — единственные партии с более-менее массовым членством — просто неудобны для использования гражданами. В их офисах (за редким исключением) нельзя найти людей, которые бы говорили с тобой на одном языке, а иногда — даже и офис найти нельзя. Не говоря уже про то, чтобы услышать внятное, без пропагандисткой чуши разъяснение сути их деятельности.

Итак, «Правое Дело» может быть первой осмысленной, продуманной и удобной для избирателя партией. Если, конечно, постарается.