Похоже, что Дмитрий Медведев в оставшееся до выборов время решил заняться очередной реформой российской системы власти.

-Дело это хорошее и крайне нужное, учитывая, что нынешняя система не обеспечивает управляемости страной, о чем сам президент не раз говорил. Он создает две комиссии, которые предложат ему программу децентрализации власти. Одну из них возглавит вице-премьер Дмитрий Козак. Другую — полпред президента в Северо-Кавказском округе Александр Хлопонин. Документ о создании этих комиссий уже опубликован. Группа Козака займется перераспределением «полномочий между федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления, полномочий между федеральными, региональными и местными органами власти». Хлопонин будет работать над финансовой стороной вопроса.

Все здорово, но вызывают сомнения некоторые обстоятельства этой президентской инициативы. Во-первых, не понятна стратегическая цель предполагаемой реформы, ибо отсутствует понимание самого типа государства и характеристики власти, которые новая система управления должна будет обслуживать. Другими словами, нет идеологии новой административной реформы, или она есть, но мы ее не знаем. Ведь децентрализация сама по себе не может быть целью реформы. Во-вторых, все похоже на очередное административное начинание, каких было немало в последние два десятилетия и которые заканчивались плачевно. Непонятна, скажем, роль гражданского общества в обсуждении реформы, более того, пока ничего не свидетельствует о том, что у него будет хоть какая-то роль. В-третьих, поражает полное несоответствие масштаба задач и временных рамок — президент распорядился до 15 сентября представить предварительные варианты докладов о децентрализации власти. Итоговые отчеты должны быть подготовлены к 1 декабря. Понятно, что ничего серьезного за это время не подготовишь. В-четвертых, еще больше поражает, что это происходит в предвыборный год, когда реформирование власти, желающей выиграть выборы, выглядит, по меньшей мере, как раскол в ее сознании.

Однако инициатива президента, тем не менее, весьма любопытна. Реформирование вертикали власти и создание «плоской России», на мой взгляд, является задачей более чем насущной. Однако как это будет согласоваться с отсутствием, например, конкурентных выборов или эффективного Федерального собрания? Ни в коей мере не намереваюсь предлагать России американский опыт устройства власти, однако хочу обратить внимание на одну ее особенность.

Вряд ли кому-нибудь из здравомыслящих и образованных людей придет в голову ставить под сомнение наличие демократии в Америке. Конечно, американская демократия далека от идеальной, однако в своем внутреннем устройстве эта страна является одной из самых — если не самой — демократической в современном мире. При всех очевидных недостатках американского образа жизни, привести примеры которых не представляет труда, средний американец защищен лучше, чем средний житель любой другой страны. Но особенно сильно защищены самые уязвимые социальные слои, например, дети, старики или инвалиды. Трудно найти страну, граждане которой, во-первых, столь мало зависели бы от власти, но, скорее, использовали бы власть в своих интересах. Во-вторых, столь активно и настойчиво контролировали бы власть, в первую очередь, на местном и региональном уровне. В-третьих, превратили бы критику власти в один из краеугольных камней функционирования всей политической системы страны, без которого она уже не может нормально существовать.

Все это создает знаменитую систему сдержек и противовесов, которая позволяет государству и человеку быть сравнительно равноправными партнерами, а стране — не скатываться ни к элементам авторитаризма, ни к проявлениям анархии. Америка — «плоская страна». Это значит, что чем ближе власть к человеку, а человек к власти, тем система сдержек и противовесов сильнее и эффективней. Средний американец чувствует себя хозяином своей жизни, своей собственности и своей улицы, района и т.д. Не зря «золотым правилом» американской политики является то, «что вся политика — только местная». Никакой другой политики нет. Это огромный плюс американской системы. Но одновременно это ее минус, ибо чем выше в ней поднимается иерархия власти, тем слабее равноправие человека и государства, тем меньше возможностей у среднего американца контролировать власть. Правда, и возможности власти влиять на жизнь простого американца снижаются в такой же степени. Мэр города или поселка, его правительство и местный совет, наконец, губернатор штата оказывают гораздо большее влияние на ежедневную жизнь рядового американца, чем весь Вашингтон, президент или его администрация.

Кстати, именно поэтому в значительной степени складывается ситуация, когда Америка, устроенная внутри себя весьма и весьма демократически, во внешней политике часто занимает позиции, далекие от демократии. Именно здесь власть как нигде далека от простого американца, его жизни, интересов, от его возможностей, да и желания контролировать или критиковать внешнеполитические действия власти. Иными словами, внешняя политика США — монополия власти, внутренняя политика — постоянный поиск компромисса с обществом.

Стоит ли говорить, что Россия устроена наоборот. Люди готовы яростно ломать копья по поводу, например, ПРО или операции НАТО в Ливии, в то время как колоссальные по своим масштабам злоупотребления власти внутри страны вызывают публичный протест лишь у маргинализированных групп политических активистов разного толка. Эта традиция родилась не сегодня. Любой, кто застал СССР, помнит, как, скажем, голодающие африканские дети вызывали больше внимания у его граждан, чем собственные бездомные ветераны войны. Конечно, Россия — не Америка, и нет никакого смысла ею становиться. Но нужен ответ на вопрос, как в России решить проблему переустройства власти, чтобы она была как можно ближе к человеку и от него зависела? Да и хочет ли этого Медведев, тем более в преддверии выборов?