Поправки, понижающие проходной барьер в парламент, выгодны лишь «Правому делу» Прохорова.

Идея президента о необходимости более широкого представления партийного спектра в нижней палате парламента после долгих разговоров вокруг да около, наконец, обрела законодательный характер и практически уже не стоит сомневаться в том, что внесенный пакет поправок в Закон «О выборах депутатов Государственной Думы РФ» будет принят без проволочек.

Суть поправок проста. Так называемый «минимальный порог» прохождения партии в думу снижается с 7% заработанных голосов до 5%. В полную силу поправки, в случае утверждения, вступят уже после ближайшей выборной кампании в парламент, то есть их действие распространится лишь на следующие выборы в 2016 году. Однако и для ближайшего голосования уготовлен сюрприз — так называемые «полупроходные» проценты. Партия, не достигшая барьера в 7%, но набравшая 6% голосов удостоится двух депутатских мандатов, а набравшая 5% — одного единственного. Политологи-острословы и некоторые парламентарии уже весьма остроумно нарекли такие мандаты «откидными креслами».

Кто-то узреет в данном президентском пакете поправок реверанс либералам, кто-то — отписку и формальность, не влияющую на реальную расстановку сил, определившуюся не вчера и неподвластную лишь бюрократическим решениям. Кто-то, впрочем, вспомнит, с каким скрипом в свое время некоторые парламентские партии подтягивались до заветной волшебной семерки. Так или иначе определенный «оживляж» предвыборной кампании будет вполне обеспечен, поскольку в виду невеселой в последнее время для «Единой России» тенденции к снижению народного интереса (что фиксируется ведущими исследовательскими центрами — ВЦИОМ, ФОМ, Левада) шансы засветиться появляются у достаточно приличного числа партий.

Можно с определенной долей уверенности говорить, что существующая (и сосуществующая) на Охотном ряду четверка фракций останется незыблемой (хотя, есть и иные мнения). Однако отныне у заскучавшего в стабильности народа появляется новая забава — высматривать — что за черт из табакерки нет-нет да и выскочит в ночь подведения итогов голосования. Иные смельчаки (и их немало среди экспертной братии) берутся даже утверждать, что неспроста Медведев заговорил необходимости расширения плюрализма, что, мол, «есть такая партия» — совсем недавно зарегистрированная и возглавленная олигархом-холостяком.

Парламентарии приняли инициативу гаранта сдержанно-благосклонно, разве что некоторые пожурили для вида, что припозднился Дмитрий Анатольевич с поправками, что, мол, пора бы уже к ближайшим выборам опускать проходной порог до 5% и делать «полупроходной» в 3%. А то и вообще лучше сделать твердые 3% — и никто в обиде не будет. В словах этих есть резон. Те партии, которые уже сегодня реально способны набрать 4% и получить свои честные 4 мандата без думской трибуны зачахнут и до следующей кампании, при каком бы президенте и политической системе она не проходила, просто не дотянут.

На что в ответ удостаиваются молчаливого укоризненного взгляда. А помните 2007-й? То-то.

На вопросы KM.RU по поводу президентской инициативы ответил генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин:

— Что реально могут дать той или иной партии один-два мандата?

— Они могут дать место в парламенте, дать возможность высказывать свою позицию. Но помимо чисто
представительских функций ничего не могут. Согласно закону «О статусе депутата Государственной Думы», они смогут инициировать и предлагать законопроекты. Но у такого депутата практически не будет никакой поддержки со стороны других фракций, где, что называется, своя кухня.

— А какой барьер, на Ваш взгляд, был бы оптимальным для максимально широкого представительства партий в Госдуме?

— В идеале проходного барьера не должно быть в принципе, разве что допустим какой-либо символический. В принципе 3%-ный барьер вполне достаточен, чтобы отсечь совсем уж маргинальных личностей. С этим даже оппозиционные партии согласны.

— Может быть, вслед за снижением порога прохождения есть смысл вернуться и к практике, когда депутат в процессе работы может сменить фракцию?

— Это всё технические нюансы, которые модернизируют то крепостное право, которое нынче царит в Государственной Думе. Но как мне кажется та мера, когда избранный от одной партии депутат и состоящий в одной фракции не мог бы переходить, будучи уже депутатом, в другую фракцию — справедлива. Если уж ты взял на себя ответственность за программу определенной партийной структуры — неси ее весь срок и будь честен перед своим избирателем.

Известный публицист, главный редактор журналов «Русский Обозреватель» и «Новые хроники» Егор Холмогоров в беседе с обозревателем KM.RU также отметил, что 3%-ный барьер для прохождения партии в Думу оптимален:

— Мы существуем в условиях идеологического монополизма СМИ, когда совершенно понятно, что без непосредственного доступа к телевидению никакими способами невозможно привлечь достаточное количество избирателей, отсутствуют иные каналы для политического выражения. В этих условиях завышенные проходные барьеры превращают парламент в «не место для дискуссий». Что конечно, совершенно неправильно.

— Чем, на Ваш взгляд, мотивировалась власть, когда решила именно сейчас выйти с инициативой о понижении проходного барьера, который частично будет действовать уже на выборах 2011 года?

— Я думаю, что это достаточно промежуточная мера, направленная на то, чтобы, так или иначе, увеличить представительство в Думе разных небольших партий. Более того, я думаю, что это заточено под одну единственную партию — «Правое дело», поскольку развития каких-либо других партий мы за это время не видим. Я не думаю, что до выборов партийный расклад серьезно изменится. То есть, это по большому счету создано для резервации в думе партии либералов, которые, совершенно очевидно, собственными силами никогда 7%-барьер не преодолеют.

Полагаю, что к выборам 2016 года российскую политическую систему еще не раз и не два отредактируют в том или ином направлении. Возможно, будет реализована идея министра юстиции, господина Коновалова, чтобы ввести уведомительный порядок регистрации партий и таким образом сразу же увеличить количество участников политического процесса. Может быть, будет возвращение к мажоритарным округам — у нас достаточное количество сильных политиков, которые не совсем вписываются в формат партий и чувствуют себя в них достаточно скованно. С другой стороны, президент категорически выступает за развитие именно партийной системы и как раз для них вводятся эти льготы вроде снижения проходного барьера.

— Однако есть, наверное, повод говорить, что шанс появился не только у либеральных партий, но и у право-патриотических?

— Проблема состоит именно в том, что представители патриотического националистического спектра, за исключением каких-то неприличных, идеологически-кастрированных объединений, к которым всерьез относиться нельзя — достаточно жестко изымаются из политического процесса, и это не может не тревожить. То есть у архитекторов нашей политики есть очень своеобразное восприятие политической действительности, согласно которому патриотическая националистическая партия у нас — это ЛДПР, она занимает эту нишу, и если кто-то эту идею не разделяет — это его личные трудности. Соответственно, большая часть националистических политиков, партий, групп и так далее, в общем, выключена из политического процесса, либо вынуждена налаживать контакты на вторых и третьих ролях с теми силами, которые назначены «официальными представительствами» патриотов.

К сожалению, я не вижу пока каких-то перспектив того, чтобы это положение как-то изменилось. О ближайших выборах тут уже и не говорим. Все это достаточно печально. Такая непредставленность нашего политического спектра, непредставленность именно той политической группы, которую, что уж скрывать, поддерживает большинство политически активного населения, является, по сути, миной замедленного действия под нашим государством.