Встреча трех президентов в Казани вряд ли станет прорывом в мирном урегулировании

Ситуация, сложившаяся в преддверии намеченной на 25 июня казанской встречи президентов России, Армении и Азербайджана, является крайне противоречивой. Шквал нетерпеливых ожиданий, формализующихся в заявлениях глав государств и дипломатов, оценках некоторых экспертов и публикациях влиятельных западных СМИ, разительно контрастирует с напряженной ситуацией, складывающейся непосредственно в зоне конфликта. Нарушения режима прекращения огня приняли систематический характер, однако это, похоже, мало беспокоит истинных вдохновителей действа, именуемого «урегулированием карабахского конфликта в рамках Минской группы ОБСЕ».

Серьёзная роль Соединённых Штатов в подготовке казанской встречи не представляет особого секрета. В то же время, вокруг неё создается информационный фон, в котором акцент делается на участии российской дипломатии.

Довильское заявление трех президентов и последующие события подогрели некоторые ожидания, которые в МИД РФ называют «большими». «В соответствии с достигнутыми договоренностями на предстоящем саммите предполагается рассмотреть так называемые основные принципы урегулированиянагорно-карабахского конфликта», — отметил официальный представитель МИДа Александр Лукашевич. По его оценке, в ходе встреч министров иностранных дел трех стран, прошедших в Москве в апреле и в июне, удалось «сблизить позиции по ряду ключевых вопросов». «Президенты рассмотрят эти наработки и примут соответствующие решения», — пояснил он. При этом «российская сторона настроена на то, что будут подвижки и процесс пойдет дальше более активно».

Шквал нетерпеливых ожиданий резко контрастирует с напряженной ситуацией в зоне конфликта

Подобная позиция вполне естественна. Любое крупномасштабное столкновение вокруг Карабаха меньше всего соответствует интересам России — как в контексте её взаимоотношений с Ереваном и Баку, так и с точки зрения внутренней стабильности. Представление же о том, что шансы на мирное урегулирование проблемы более велики, чем раньше, можно интерпретировать с самых разных позиций. Похоже, некоторые партнеры по Минской группе ОБСЕ не так уж и уверены в успехе казанского мероприятия. Иначе как объяснить слова представителя Франции Бернара Фасье, заявившего 15 июня в Брюсселе, что «если стороны в ближайшее время не примут Базовые принципы на основе Мадридских предложений, то посредникам придется выступить с новой концепцией урегулирования»?

В свою очередь, представитель Международной кризисной группы Лоуренс Шитс заявил по поводу итогов встречи следующее: «Конечно, есть дипломатические разговоры, что в Казани будет подписан какой-то документ, но даже если и будет подписан, то… это не будет окончательным документом вокруг основных принципов, а какое-то предварительное соглашение, которое позволит лидерам как Армении, так и Азербайджана не терять собственное лицо, и в то же время позволит посредникам сказать, что они зафиксировали прогресс».

Как мы знаем, подобные бумаги подписывались и в Майендорфе, и в Астрахани, и в других местах, однако о них практически сразу забывали под аккомпанемент очередных воинственных заявлений и провокаций на линии соприкосновения сторон.

Точка зрения о том, что сотрудничество России с Западом (прежде всего, США) в деле разрешения различных региональных конфликтов становится более тесным, получает всё большее распространение в экспертных кругах Южного Кавказа, вызывая, в частности, серьёзную тревогу в Армении. Ведь так называемые «Мадридские принципы», проталкивать которые Запад собирается под прикрытием посреднической миссии России и с использованием её сохраняющихся позиций на Южном Кавказе, не сулят армянской стороне ничего хорошего.

Можно предположить, что российская сторона искренне стремится создать в рамках провозглашенной некогда «перезагрузки» позитивную модель взаимодействия с американцами, столь желательную после косовского, абхазского и юго-осетинского «прецедентов». Случаи Южного Судана и той же Ливии пока слишком неочевидны, чтобы можно было рекламировать их в качестве моделей эффективного сотрудничества в разрешении региональных кризисов. Приднестровский вопрос, несмотря на заявленную «общую позицию», согласно которой необходимо искать компромисс в рамках территориальной целостности Молдавии при гарантированном особом политическом статусе этого региона, по-прежнему далёк от разрешения. Предположение о том, что «особый статус» остающихся непризнанными государств будет со временем нивелирован по «хорватской» модели, несколько тормозит достижение данного «компромисса».

Применительно к Карабаху стремление продемонстрировать единство позиций также может оказаться вовсе не столь благостным. По мнению британского политолога Томаса де Ваала, «Россия, США и ЕС хорошо работали вместе над процессом переговоров, однако различия их интересов на Кавказе, разная повестка отношений с обеими странами и претензии к их ресурсам затрудняют создание совместного постконфликтного урегулирования в вопросе Карабаха».

Казанская встреча может стать началом формирования Россией самостоятельной посреднической позиции

Продолжает эту мысль сопредседатель Минской группы от США Роберт Брадтке, которые ограничивает общность интересов тем, «чтобы не вспыхнула война», и опровергает утверждения о том, что «разрешениенагорно-карабахского конфликта передано в руки России».

С другой стороны, несмотря на вызванные внешними факторами разногласия, применительно к вопросам региональной безопасности следует говорить о сохраняющейся стратегической общности целей России и Ирана.

Призыв к президентам продемонстрировать политическую волю будет иметь положительный эффект лишь в том случае, если так называемые Основные принципы будут составлены таким образом, что их реализация не повлечёт за собой окончательной «разморозки» конфликта. Следует исключить ситуацию, при которой у сторон возрастал бы соблазн «перерешить» конфликт силовыми методами, о недопустимости чего прямо говорится во втором абзаце Довильского заявления. А пока информация о наличии у армянской стороны систем залпового огня «Смерч» является лучшим подтверждением тезиса о том, что военное строительство — главный инструмент поддержания необходимого баланса в регионе.

Нет никаких сомнений в том, что сценарий, связанный с возобновлением военной фазы конфликта, способен обернуться для России самыми разнообразными осложнениями — как во внешней, так и во внутренней политике. В то же время, подталкивать стороны к подписанию документа, чреватого «отложенной войной», в практической реализуемости которого существуют большие сомнения — вовсе не та задача, которую уместно решать руками российской дипломатии. В этом контексте казанская встреча может стать отправной точкой формирования пусть соотносимой с мнением контрагентов, но вместе с тем самостоятельной посреднической позиции, учитывающей длительный опыт российского присутствия на Кавказе, накопленные знания об этом регионе и населяющих его народах, исходящей из сложившихся реалий и адекватного анализа угроз и вызовов региональной безопасности.