Владимир Путин выступил с сонатой Quasi una fantasia: цифры и факты не бьются

Придя в Госдуму с «Отчетом о деятельности правительства РФ за 2010 год» (так это официально называлось), Владимир Путин должен был решить сложную задачу. Если, конечно, держался бы формального смысла мероприятия. Год был малоудачен, и добросовестное повествование о реальных его итогах никак не добавило бы рассказчику очков.

Эта трудная проблема оказалась для лидера нации совершенно элементарной. Он сделал то, что можно позволить себе только в таком парламенте, как наша Дума: просто не стал отчитываться. Вместо этого покорная аудитория выслушала лучезарные обещания на будущее, несколько лет назад уже провозглашенные и, казалось бы, забытые, а сверх того — лавину историй об успехах, достигнутых якобы на отдельных участках.

Обещания на будущее — это, понятно, вовсе не обещания управлять как-то иначе. Наоборот, все останется как есть, «без неоправданного подчас либерализма», но именно это и даст России возможность «уверенно идти вперед…». Куда? За 10 лет «по объему ВВП Россия должна войти в число пяти ведущих мировых экономик, а по ВВП на душу населения — на уровень более 35 тыс. долларов на человека. Это выше, чем сегодняшние показатели таких стран, как Франция…»

Впервые это было придумано в 2007-м, а затем занесено в первую версию «Стратегии-2020», отмененную кризисом и сейчас отданную на перелицовку. Но пока не придумано новых планов, почему бы не повторить хорошо забытые старые?

Надежда на 5-е место в мировом зачете выглядела еще не совсем наивно в 2008-м, когда Россия (если считать ВВП по паритетам покупательной способности) вышла или почти вышла на 6-е место. Но то до кризиса. А в 2010-м наша страна делила 6—9-е места с Бразилией, Британией и Францией (у каждой ВВП примерно по $2,2 трлн). Пятое место в 2020-м означает — не уступить ни одной из них, да еще и обогнать Германию, экономика которой сейчас больше, чем российская, в 1,33 раза.

Глубокий знаток нюансов профессионального спорта, премьер Путин менее искушен в особенностях мирового экономического соревнования. Договорных матчей тут не бывает. Каждый показывает подлинные результаты. И если в 2010-м экономика России была ниже, чем в 2008-м на 4,2%, то немецкая — только на 1,3%, а бразильская — выше на 7,3%. Откуда же эта уверенность, что собственные неудачи сменятся успехами, а чужие успехи — неудачами? Да ниоткуда.

Оттуда же, откуда обещание в 2020-м достичь французского подушевого ВВП, то есть увеличить его в 2,2 раза против $15,9 тыс. в 2010-м. Оттуда же, откуда реанимированный план очередного удвоения чего-то за 10 лет. На этот раз удвоения производительности труда («а в ключевых отраслях… — в 3—4 раза»).

Конечно, эти вытащенные из докризисного нафталина прожекты, подразумевающие ежегодный восьмипроцентный рост производительности в целом и пятнадцатипроцентный — «в ключевых отраслях», смотрятся диковато на фоне трехпроцентного роста производительности, показанного в 2010-м. Но ведь думская публика кушает. И не спрашивает отчета, почему так и не состоялось предыдущее удвоение.

Тут рады даже и тому, что «к началу 2012 года российская экономика в полном объеме должна компенсировать потери, вызванные кризисом. Ранее звучали прогнозы, что экономика восстановится к 2013—2014 годам. Мы сделаем это раньше».

Для экономики, претендующей на статус быстроразвивающейся, четырехлетний цикл восстановления после спада (предкризисный максимум ВВП был достигнут весной 2008-го) выглядит удручающе. Особенно на фоне конкурентов, у которых никакого спада не было вовсе (скажем, размер китайского ВВП в 2010-м был на 20,3% больше, чем в 2008-м). Призраки несуществующих прогнозистов, якобы предрекавших шестилетний период восстановления, были вызваны в думский зал только для того, чтобы оттенить невыигрышную реальность.

Ту же задачу решала и масса приведенных оратором благих примеров, сливавшихся в чудный убедительный рокот, но явно не предназначенных для вникания в суть.

Но в один такой пример все-таки вникнем. «Особенно бурно, вы это знаете, наблюдался рост птицеводства. Вообще, даже уникальное явление в мировой экономике — в разы увеличивается, просто в разы…» И дались же ему эти разы. По вполне официальному и, думаю, завышенному отчету Росстата за 2010 год, «производство птицы на убой в живом весе в хозяйствах всех категорий» составило 3,85 млн т и превысило уровень 2009 года на 10,8%. Неплохо, но где же тут «разы» и в чем заключается «уникальное явление в мировой экономике»?

Примерно такой же уровень достоверности и у прочих примеров — о дешевеющих ставках по кредитам, о стремительно создающихся рабочих местах, особенно в моногородах и особенно в малом бизнесе (в то время как профильные ведомства фиксируют бегство трудоспособных жителей из моногородов и особенно быстрое сворачивание малого бизнеса именно там).

Кажется, впервые большинство экспертов не верит докладам официальной статистики о темпах экономического роста в 2010-м. Похоже, эти цифры завышены, хотя они и без того скромны. Притом в большинстве секторов начиная со второй половины 2010-го и до сих пор рост прекратился вовсе, что сопровождается оттоком капитала, уменьшением инвестиций, стагнацией реальных доходов. Есть что анализировать. Но уж чего не было, того не было. Жанр не позволил.

Зато он позволил запросто пообещать невыполнимое: «В общей сложности на реализацию (десятилетней госпрограммы «Вооружение». — С. Ш.) мы планируем направить — страшно произносить такие цифры — 20 трлн рублей». То есть $70 млрд в среднем за год. Что-то недалекое от того, сколько на те же цели тратит Китай. Возможно такое? Нет.

И тут же нечто очень даже реалистическое: «За пять лет намерены построить 10 тыс. км новых федеральных и региональных дорог». Раз уж равняемся с Китаем, давайте и тут сравним план Путина с их реальностью: за пять лет, с 2006 по 2010-й, в КНР построено 33 тыс. км скоростных автомагистралей, а всего 639 тыс. км новых автомобильных дорог.

Такой вот контраст между фантазиями у нас и действительностью у них.