Сегодня основателю и бессменному лидеру ЛДПР, депутату Госдумы всех созывов, вице-спикеру, неутомимому труженику слова и жеста Владимиру Вольфовичу Жириновскому исполняется 65 лет

Можно, конечно, сделать вид, что его нет. Можно даже брезгливо наморщить нос, презрительно сплюнуть и сделать вид, что его нет. Но он есть и продолжает оставаться одной из самых ярких звезд намалеванного на картоне российского политического небосклона: после Солнца и Луны, Путина с Медведевым, Владимир Вольфович — Полярная наша звезда, третий по уровню доверия населения. Какой небосклон — такие и звезды…

Впервые страна увидела и услышала его в 1991 году, на первых выборах Президента РФ. И там он был третьим. Потом был грузовичок на незастроенной еще Манежной площади, с которого каждый выходной этот странный пассионарный мужчина в прикольной кепке, позднее прозванной “жириновкой”, вещал прохожим о себе, о стране и о жизни.

Потом были разнообразные выборы — в Госдуму и президентские, и он кричал, ругался и клеймил врагов России и собственных политических противников чуть ли не из каждого утюга. Потом он несколько раз участвовал в драках в зале заседаний парламента и поливал конкурентов соком на теледебатах. Много чего было…

По прошествии десятилетий можно констатировать: если г-н Жириновский и его партия и были проектом КГБ или ЦК КПСС, то этот проект оказался успешным. Да, в 1993 году, когда на первых после расстрела парламента выборах в Госдуму ЛДПР неожиданно для власти набрала почти 23% голосов, став партией-победительницей, это вызвало шок. Эксперты всерьез обсуждали: не является ли Жирик фашистом и насколько велика исходящая от него опасность? Первые книги вождя ЛДПР не оставляли, казалось, никаких надежд: “Первый бросок на Юг”, “Плевок на Запад”, “Последний вагон на Север”.
Однако скоро стало ясно, что никакой опасности для власти, Юга, Запада и Севера от Жирика исходить не может. Резко оппозиционный на словах, на крутых поворотах непростой истории 90-х он вел себя системно и откровенных гадостей власти никогда не делал. Его фракция давала голоса при принятии бюджетов и прочих критически важных для Кремля решений, а его партия выполняла функцию организации протестного антикоммунистического, антибуржуазного и умеренно-националистического электората.

Если она до сих пор выполняет эту функцию — что ж, се ля ви. К тому же после 2007 года, когда “Единая Россия” получила в Госдуме конституционное большинство и голоса ЛДПР стали не очень-то нужны даже для красоты картины, партия Жириновского все чаще за откровенно непопулярные инициативы голосовать отказывается. В последнее время этот господин иногда выступает в роли чуть ли не карбонария! Кто первым вышел из зала заседаний Госдумы после позорных выборов октября 2010 года и тем самым запустил цепную реакцию, приведшую к парламентскому кризису? Вслед за ЛДПР уже не смогли не выйти и КПРФ, и справороссы…

Деградация нравов правящей элиты превратила вызывавшие ранее гнев и возмущение характеристики Владимира Вольфовича в милые пустячки. На фоне семейных деклараций о доходах и имуществе некоторых министров, губернаторов и коллег-депутатов его показная нищета и трогательное переписывание десятка-другого квартирок, машинок и земельки на сына, друга, свата и брата умиляет, как игра ребенка, закапывающего в саду кладик из мертвого жука-короеда и перламутровой пуговицы. А традиционное обвинение в “играх с Кремлем”? Смешно, господа! Кого этим удивишь? Лидер какой из немногочисленных живых или полумертвых системных и даже очень-очень оппозиционных партий может поклясться на Библии или дать честное пионерское, что переговоров с Кремлем не ведет и в поддавки никогда не играет?

Да, он классический истероид. Но не сумасшедший. Сумасшедший не может контролировать приступы ярости и возбуждения, а Владимир Вольфович — запросто. Кто давно работает в Госдуме, легко вспомнит пару-тройку ситуаций, когда, устроив скандал в зале и даже сорвав заседание, лидер ЛДПР выходил оттуда совершенно спокойный, с улыбкой удовлетворения на лице. Он прекрасно знает, где можно “распуститься”, а где не нужно. На закрытых совещаниях руководства парламента, где публики и камер нет, Владимир Вольфович, как правило, разумен, рационален и сдержан. А в зале заседаний… да, как поручик Ржевский из анекдота, который “пришел и все испортил”: когда пафос серьезных речей достигает апогея, на трибуну выходит он, и через 5 минут, даже злясь за превращение серьезного дела в цирк с конями, не можешь удержаться от улыбки. В речах г-на Жириновского, произнесенных с думской трибуны (только там он настоящий и без купюр), в горе словесной шелухи, фирменных примочек, ерунды и трамвайного хамства иногда вдруг раз — и блеснет перл истины…
У нашего героя слава Кассандры — прорицательницы, которую политическое чутье подводит редко. К его пророчествам прислушиваются, даже если говорят, что все это — чушь собачья. Лет 8 назад, незадолго до своей гибели, депутат Сергей Юшенков рассказывал автору этих строк, как познакомился со своим политическим антиподом Владимиром Вольфовичем. Было это в позднесоветское время, время собраний диссидентов-неформалов по квартирам. С одного из таких собраний г-н Юшенков вышел вместе с молодым человеком в потертой кожаной курточке. Пока они петляли по дворам, как бы уходя от слежки, этот молодой человек все время говорил и говорил. В том числе о том, что в России непременно будет опять Государственная дума. “Я вспомнил об этом, когда в 1993 году объявили выборы в Госдуму”, — сказал г-н Юшенков.

В последнее время лидер ЛДПР пророчит страшные беды России в том случае, если политическая система останется монополизированной…

Он — мастер популистского пиара, первым из российских политиков перенявший и переселивший на российскую почву беспардонные приемы агитации и пропаганды, обкатанные в западных странах. Все равно, что пишут и говорят, — лишь бы писали и говорили. Ни дня без телеэфира! Сегодня он поет один, завтра — дуэтом. Послезавтра играет в кино.

Владимира Владимировича в этом смысле можно считать умелым последователем Владимира Вольфовича…

С возрастом он становится обидчивым и сентиментальным. Иногда выглядит усталым. В Думе за глаза его зовут “дедушка Жирик”.

Когда из здания на Охотном Ряду ушли правые и “Яблоко”, оттуда ушла ирония. Если уйдет он — уйдет и смех. Пусть иногда дурацкий, как в комедии, где главный герой падает мордой в торт, и, понимая, что это — глупость несусветная, ты не можешь удержаться от хохота… И покроются стены зала заседаний плесенью патологической серьезности и скуки. А ведь самые большие глупости на свете, как сказал в любимом фильме про Мюнхгаузена главный герой, делаются именно с серьезным выражением лица.