6 сентября 2011 года Россия запустила новый проект в сфере транспортировки газа «Северный поток». Этот газопровод, соединяющий напрямую Россию и Германию пролегает по дну Балтийского моря. Уже на этапе планирования и проектирования этот проект вызвал массу споров среди государств-транзитеров газа, так как с момента его введения в эксплуатацию такие государства, как Польша, Беларусь, а также страны Балтии понесут убытки, связанные с сокращением транзита этого природного ресурса через свои территории.

Если оценивать ситуацию с точки зрения выгоды определенных кругов, а именно российского Газпрома и ФРГ, то выгода Норд Стрим просто очевидна. Российский премьер В.Путин охарактеризовал пуск «Северного потока» как отличный шаг, который поможет избавиться от диктата стран, ранее транспортировавших российский газ. Глава российского правительства обошел Беларусь, но задел Украину. Он отметил, что с запуском «Северного потока», Украина теряет свои эксклюзивные права страны-транзитера российского газа. То есть, как мы видим, российской стороной предприняты определенные шаги по диверсификации поставок и обеспечению их бесперебойности в случае возникновения конфликтных ситуаций с государствами, осуществлявшими ранее транзит газа из России.

Польский вопрос (Пакт Молотова-Риббентропа – 2)

Как уже говорилось выше, ряд государств и, особенно, Польша выступали с резкой критикой проекта «Северный поток». Оно и понятно, ведь с его запуском мимо того же польского бюджета пойдут недополученные евро. Кому хочется терять такую золотую жилу. Особенно на этом поприще проявил себя глава польского МИДа Р.Сикорский, который назвал проект новым пактом Молотова-Риббентропа.

Господин Сикорский также справедливо заметил, что Германия согласилась на этот проект стратегического значения без его обсуждения с остальными государствами Евросоюза. Здесь необходимо сделать одну существенную ремарку. Дело в том, что глава внешнеполитического ведомства Польши или не видит или просто не хочет афишировать тот факт, что в ЕС уже наметилось два ярких лидера, которые сегодня и вершат судьбу единой Европы – это Германия и Франция. Остальные страны Евросоюза – периферия, к которой сегодня уже смело можно отнести даже Италию и Испанию, просто выступают в роли статистов, чей удел идти в фарватере или утонуть (что мы сегодня и наблюдаем на примере Греции, вопрос о пребывании которой в зоне евро решается руководством ФРГ).

Забывает господин Сикорский и о том, что в Германии создана дочерняя компания Газпрома – «Газпром гмбх», которая и представляет интересы российского газового гиганта в Европе. Поэтому вполне естественно, что подобный проект должен был рано или поздно появиться.

Россия как бы заявляет сегодня, что сделала все для наладки своего западно- и восточно-европейского бизнеса, при этом «наказав» зарвавшихся транзитеров и таким образом избавилась в своих деловых отношениях с партнерами от ненужного балласта.

Обратная сторона медали

Тем не менее, это только поверхностный взгляд на проблему. Более глубокий анализ данной ситуации помогает выявить некоторые другие, скрытые аспекты. Например, ни Северный, ни Южный потоки не смогут даже в совокупности обеспечить транзит газа на все 100%. Это говорит о том, что эти два проекта могут лишь частично разгрузить уже существующие газопроводы и не более того. Поэтому, все высказывания российской стороны по этому поводу – не более чем «укол зонтиком», обычный политический пиар. Это подтверждается и тем, что Газпром не оставляет попыток завладеть украинским и белорусским газопроводами. Зачем, если вопрос с поставками в Европу уже решен? Решен, но не так как это преподносят некоторые недобросовестные СМИ. «Северный поток» призван увеличить экспортные возможности Газпрома, а не заменить уже существующие газопроводы на новые. Из этого и только из этого необходимо исходить при оценке ситуации.

Однако

Проектирование, строительство и пуск новых газопроводов сегодня активно применяется для решения политических задач путем обычного манипулирования сознанием. Так как природный газ сегодня прочно вошел не только в промышленную сферу, но и быт каждого человека, общественность сегодня пристально следит за любыми изменениями в этой области. Тем более, люди крайне чувствительно относятся ко всем новостям, связанным с Газпромом, так как в Европе именно эта компания – фактически единовластный монополист.

Естественно, что этим просто не могут не воспользоваться некоторые российские политики в своих интересах. Тот же российский премьер-министр, высказываясь о «судном дне» для диктата транзитеров, мягко говоря, слукавил и тем самым положил дополнительную пачку голосов в свою избирательную урну.

Но доля правды в его высказываниях все же есть. Результатом появления и реализации подобных проектов может стать перераспределение мощностей, что в конечном итоге скажется на прибыли того или иного транзитера. Такое перераспределение может использоваться и в политических целях. Давление, которое сегодня оказывается на Украину, пример того, как «газовый вопрос» используется в политических целях. Президента В.Януковича Кремль фактически ставит перед выбором: или продажа украинского газопровода и вступление в Таможенный союз, или стоимость газа для Украины будет западноевропейская. Налицо откровенный шантаж, который идет явно вразрез с какими бы то ни было понятиями о партнерских отношениях. В свое время Россия также поступила и с Минском.

Свое опосредованное влияние «газовый вопрос» оказывает и на население Украины и Беларуси. Только у населения этих стран такой шантаж вызывает скорее негативные эмоции в отношении Москвы. Отсюда и постоянно снижающийся интерес жителей Украины и Беларуси к интеграционным процессам с Москвой.

Использование «газового козыря» может помочь В.Путину вновь занять президентское кресло в 2012 году, однако вместе с тем, отвернуть от России те государства, которые она сегодня пытается шантажировать.

Так является ли «Северный поток» энергетическим окном в Европу? Безусловно, только с точки зрения бизнеса. А вот использование этого проекта в качестве политического аргумента может только навредить геополитическим интересам России в регионе.