Противники Асада стали ультимативно требовать от Москвы определиться, кого она поддерживает

России, едва перевернувшей не самую лучшую в истории своей внешней политики ливийскую страницу, вновь предстоит делать очень непростой выбор. Только теперь на кону судьба Сирии. Воодушевленные примером Ливии противники президента Асада заметно осмелели и стали ультимативно требовать от Москвы скорейшего определения — с кем она.

О том, что Сирия — следующая, политологи всего мира начали говорить, едва только вспыхнуло под Триполи. Слишком уж очевиден этот факт — и географически, и политически, и логически. Те сигналы, что доносятся из Дамаска сейчас уже и вовсе не оставляют здесь никаких сомнений. И Москве, как естественному геополитическому игроку, члену Совбеза ООН, хочется того или нет, вновь предстоит определиться. Определяться в непростых моральных условиях — буквально накануне парламентских и президентских выборов (а избиратель, как назло, стал слишком чувствителен к положению своей родины на международной арене) и на фоне полностью провальной (скорее позорной) позиции по Ливии, которая больно сказалась буквально на всем, на чем лишь только могла сказаться.

Кремль, конечно, «выводы сделал», о чем не преминул сообщить миру. В интервью каналу Euronews президент Медведев сообщил, что Россия настроена отрицательно по вопросу о принятии подготовленной Совбезом ООН резолюции по Сирии. «Мы не вполне довольны тем, как исполнялась резолюция 1973. Сейчас это уже как бы дело прошлое, потому что, судя по всему, в Ливии ситуация принципиально изменилась. Но, тем не менее, мы считаем, что мандат, вытекающий из резолюции по Ливии за номером 1973, был превышен. И мы бы крайне не хотели, чтобы то же самое произошло в отношении Сирии», — заявил глава государства. Также Медведев подчеркнул, что Россия обеспокоена той ситуации, что сейчас имеет место быть в этой стране и что, в частности, Москва специально посылала в Дамаск заместителя руководителя российского МИД, чтобы персонально донести до Башара Асада свою озабоченность.

Какова же позиция Москвы теперь? «Мы готовы поддержать различные подходы, но они не должны основываться на одностороннем осуждении действий собственно правительства и президента Асада. Они должны подать жёсткий сигнал всем конфликтующим: надо сесть за стол, надо договариваться и прекратить кровопролитие. Россия в этом также заинтересована, как большой друг Сирии, страны, с которой у нас многочисленные экономические и политические контакты. Так что поиск возможностей выхода из этой ситуации будет продолжен», — заявил российский президент. Как видим, фамилию сирийского лидера можно без смысловой потери заменить на Каддафи, а Сирию — на Ливию. То есть фактически, если обойтись без дипломатического крючкотворчества, позиция Россия по Сирии практически идентична той, что была и по Ливии.

Проблема в том, что слово «надо» в дипломатии, применительно к приглашению сесть за стол переговоров, крайне редко сочетается с буднями реальной политики. Да, Москву уже посетила делегация из представителей оппозиции, ожидается визит советника Башара Асада. И как будто бы Москва занимает сторону последнего. Хотя бы если судить по такому намеку, что с оппозицией вновь доверили переговариваться сенатору Маргелову (вот уж карма у человека, не позавидуешь), а представителя Асада примут куда параднее — в МИДе. Да и характеристика, данная Медедевым в адрес мятежников вполне конкретная: «Это очень разные люди. Некоторые из них, прямо скажем, экстремисты. Некоторые из них могут быть названы даже террористами (отметим, что установленная принадлежность отдельных представителей противников Каддафи к Аль-Каиде не помешала Москве признать в конце-концов их официальной властью – прим. KM.RU)». Но если симпатии лежат на стороне действующей в Сирии власти — не проще ли об этом открыто заявить?

Как видим, не проще. Хотя бы в силу того, что Вашингтон успел первым расставить приоритеты. Так, руководитель пресс-службы Госдепартамента США Виктория Нуланд отметила, что американские власти сомневаются, что готовы продолжать сотрудничество с режимом Асада. В целом, по ее словам, позиция Белого дома сводится к тому, что нынешнему сирийскому лидеру «необходимо уйти в отставку, освободив путь для перехода… к мирной, демократической и не расколотой по принципам вероисповедания Сирии». То есть Вашингтон и Москва в официальной позиции относительно Асада близки, но первый — смелее что ли…

Тем не менее, вряд ли у кого есть сомнения, что первой скрипкой в грядущей сирийской военной симфонией станет именно Вашингтон. А это значит, что Москве пора уже четко сориентироваться в ситуации, придать заявлениям должную в сложившейся ситуации конкретику. К слову, ее весьма жаждут противники Асада, очевидно окрыленные поддержкой Госдепартамента и оттого полные энтузиазма подразнить большую Россию. Риторика схожа с той, которой щеголяли и повстанцы: поставите на нас — быть может посотрудничаем, нет — потеряете все.

А российской элите сейчас как никогда есть что терять.

В беседе с обозревателем KM.RU известный эксперт по Ближнему Востоку, доцент факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета Александр Сотниченко предложил свой анализ современной ситуации в Сирии:

— Действительно США уже определились со своей позицией и сделали ставку на хаос на Ближнем Востоке. В этом их поддерживает главный региональный игрок — Турция. Вопрос, зачем хаос нужен им? Дело в том, что ее экономика настолько бурно развивается и страна имеет настолько серьезные амбиции, что своей территории ей уже просто не хватает. За последние 10 лет Анкара сделала очень серьезный рывок — это факт. И Турция очень не прочь возглавить регион. А для этого нужно, чтобы в нем не осталось каких бы то ни было серьезных игроков.

То есть турки не боятся, что хаос на Ближнем Востоке их как-либо затронет, поскольку у них самих обстановка очень стабильная. И они попытаются на фоне этого хаоса распространить на Ближнем Востоке свое влияние — благо потенциал для этого существует. Так что позиция США и Турции по нынешней ситуации в Сирии полностью совпадает, хотя цели у них при этом, разумеется, разные.

Россия же на этом фоне пока фактически так и не определилась со своей позицией и, судя по всему, так и не определится. Об этом можно судить по тому, как вообще проводится наша внешняя политика в последние лет 16-17. То есть, с одной стороны, мы просто не можем поддерживать Запад, поскольку, очевидно, наши интересы не совпадают. Но с другой стороны, некоей своей идеологической и политической линии у нас так и не было создано. В результате, в целом большинство и в Правительстве и в МИДе поддерживают Асада, что логично, поскольку у нас с Сирией очень крупные контракты в области поставок, как вооружений, так и промышленных товаров.

У нас с Сирией также очень крепкие военно-дипломатические связи: в Дамаске расположено самое крупное посольство на Ближнем Востоке и, кроме того, в Сирии расположена единственная военно-морская база Российской Федерации на Средиземном море. Другое дело, что она практически не используется, и за всю постсоветскую историю туда был, если я не ошибаюсь, всего лишь один заход кораблей. Если не ошибаюсь, это было пару лет назад. Там расположен сейчас очень ограниченный наш контингент и нельзя сказать, что эта база вписана в какие-то стратегические планы России на Средиземноморье.

Однако нужно иметь в виду, что в Сирии проживает много русскоязычных граждан — детей от смешанных браков. Там находятся несколько десятков тысяч постоянно проживающих российских граждан. По их сведениям, которыми я располагаю, ситуация в Сирии сейчас очень напряженная, я бы ее сравнил с той, которая у нас была в 1990-м году — когда все понимали, что коммунисты уже достали, что коммунистический строй ведет в никуда, но, тем не менее, какой-то реальной объективной политической оппозиционной силы так и не сложилось.

В Сирии сейчас идет раскол буквально по семьям: есть те, что поддерживают режим Асада — не потому, что они его прям так уж любят, но просто понимают, что в стране тяжелая экономическая ситуация и что он есть единственный оплот хоть какой-то стабильности; другие же поддерживают оппозицию под лозунгом «кто угодно, лишь бы не Асад». При этом можно заметить, что против Асада выступают мусульмане-сунниты, как правило верующие, в целом против нынешнего режима настроены чисто мусульманские регионы страны, где нет иноверцев: восток страны на границе с Иорданией. За Асада, в свою очередь, выступают все религиозные меньшинства страны — христиане и алавиты. Просто они прекрасно понимают, что в хаосе, который неизбежно возникнет после падения режима Асада, победители будут искать виноватых, и они — религиозные меньшинства — как малочисленные и слабые, этими виноватыми судя по всему и окажутся.