Погромы в Британии выявили новое потерянное поколение

В ответ на распространившееся метастазами по британским мегаполисам подростковое насилие, спустя восемь дней (заполыхало 6 августа) премьер-министр Дэвид Камерон осознал, что крах законности и порядка в стране ложится несмываемым пятном позора на его репутацию. И что в отличие от «дела Мердока» (см. «Таблоид в возрасте 168 лет вышел в тираж») эта соломинка может и впрямь переломать спину верблюда.

Однако премьер, будучи лидером тори, то есть консерватором по духу и рефлексам, обратился за помощью не к идейному собрату, французскому президенту Николя Саркози, который в свою бытность министра внутренних дел железной рукой и резиновыми пулями гасил разнузданные банды поджигателей автомобилей в «банльё» — пригородах с высоким процентом цветных иммигрантов. Д.Камерон взялся перенять опыт более жёсткого по части полицейской культуры государства — США, пригласив поделиться опытом бывшего шефа полиции Нью-Йорка и Лос-Анджелеса Билла Брэттона, известного тем, что за малейшую провинность упекал за решётку.

Такая тактика американской полиции, узаконившая несоразмерность правонарушения и наказания, получила усилиями пиар-технологов благозвучное наименование «нулевой терпимости» (zero tolerance). В принципе, учитывая давние традиции уличного насилия в США, полиция в США никогда не церемонилась — достаточно вспомнить, что членов банды отъявленных мерзавцев «Чёрные пантеры» американские спецслужбы попросту физически ликвидировали, не утруждая себя ни следствием, ни судом, ни прочими демократическими формальностями.

Дэвид Камерон своей апелляцией к американскому опыту, увы, обидел честолюбивых «бобби», и их глухое ворчание прорезалось в прессе, но зато он позиционировал себя как политика, способного быть непреклонным и решительным, вроде его предшественницы Маргарет Тэтчер. Одновременно он сплотил ряды своей партии и всего политического класса, поскольку прокатившаяся волна актов насилия и вандализма, бессмысленных и беспощадных в своей первобытной жестокости, не только заставила вздрогнуть верноподданных, но и сильно озадачила политиков.

Что это было? Месть криминальных синдикатов за смерть предполагаемого торговца оружием 29-летнего Марка Даггана? Буйство подростковых гормонов ненависти? Всплеск накопившегося межэтнического напряжения? Брутальный протест народившегося нового «потерянного поколения»? Уродливое эхо сетевой твиттерной революции в стиле «арабской весны»?..

Изображение смазанное, как если бы старый плёночный фотоаппарат дернулся в момент съёмки. В новостях выделяется, как минимум, три значимых сюжета и три знаковых момента:

Во-первых, след исламистов, которых первым делом механически и рефлекторно заподозрили в учинении массовых беспорядков, не просматривается. В лондонском районе Тоттенхем, откуда взяла старт вакханалия насилия, проживают в основном белые, а выходцы с островов Карибского бассейна составляют только одну четверть. Более того, жертвами часто становились именно представители мусульманской общины. В столичном районе Хэкни турецкие иммигранты стали вооружаться алюминиевыми битами для бейсбола, чтобы защититься от погромщиков.

Во-вторых, заискрило между различными иммигрантскими диаспорами. В лондонском районе Саутхолл, сообщает «Гардиан», индийцы-сикхи собрались в своём храме во главе с духовным лидером и поклялись дать отпор всякому, кто покусится на их святыни. А в Бирмингеме, втором по величине городе, общее горе — насильственная смерть троих соплеменников — объединило мусульман и сикхов, но в ходе траурного митинга раздавались призывы отомстить убийцам из «чернокожего сообщества», что подразумевало выходцев с Карибов или из Африки.

В-третьих, правые ультра, возможно, простимулированные геростратовой позорной славой норвежца Андерса Брейвика, активизировались, но были намерены идти воевать с погромщиками, а не с властью и рядовыми гражданами. Порядка 200 разгневанных мужчин распевали песни в честь Английской лиги обороны (АЛО) — националистического движения крайне правого толка, но по мере поглощения алкоголя переключились на подъехавшую полицию и стали швырять в неё бутылками. Акция зарегистрирована как единичная и не имевшая никаких последствий.

Так кем же оказались злодеи-мародёры, что разбивали вдребезги витрины магазинов, тащили что ни попадя, уродовали банкоматы, разносили в пух и прах букмекерские конторы, поджигали полицейские участки? Всего было арестовано 1200 человек, и судьи трудились в поте лица буквально 24 часа в сутки, разбираясь в каждом конкретном случае: причастен или нет? виновен или нет? и если ответ «да», то какого наказания заслуживает?

Что во многом объединяет эту разношёрстную толпу правонарушителей, так это возраст: больше половины — моложе 21 года. Кто они?

Лондонский корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс процитировал парня 19 лет, назвавшегося «Фредди», задержанного за грабёж: «Никто ничего для нас не делает, ни политики, ни полицейские, никто». Перед судом предстал и 15-летний украинец, который вместе со своим отцом три года назад перебрался сюда из Германии, — за ним уже числится «привод» в полицию за кражу. Или — 17-летний ученик выпускного класса Даниэл Кавальери, поддавшийся на уговоры старшего двоюродного брата обобрать торговую точку.

Или ещё — 19-летний Луис Джеймс, который стыдливо показывал украденный им свитер авторского дизайна за добрую сотню фунтов. Луис живет с мамой и своими сводными братьями и сёстрами. Отец, пристрастившийся к героину, уже умер. Государство выплачивает Луису пособие по безработице: по 125 долларов два раза в месяц, но он не торопится найти работу. Бросал учёбу много раз, менял школы. К слову, юноша научился читать всего три года назад.

Судьба Луиса Джеймса, как подчёркивает «Нью-Йорк таймс», — типична для тинэйджеров, пустивших в начале августа в ход свою разрушительную энергию. Большую часть дня он проводит перед «ящиком». «Они именно этого и хотят, — говорит Луис, не объясняя, кого он имеет в виду под местоимением «они». — Они дают мне ровно столько денег, чтобы я мог питаться и весь день смотреть телевизор». Луис глубоко разочарован: «Никто так и не дал мне шанс; я ненавижу то, как эта система работает».

Под «системой» можно понимать и довольно высокий уровень социального обеспечения, гарантированный малообеспеченным слоям населения. Среди обозревателей сразу возникла версия, что эксцессы питаются опасениями, что государство уже начало экономить на программах вспомоществования самым уязвимым социальным группам. В ходе дебатов в парламенте премьер-министр Дэвид Камерон отмёл эти доводы, а его заместитель Ник Клегг заявил: «Нелепо говорить о том, что молодежь бьёт витрины магазинов и крадёт вещи из-за сокращений объема социальных пособий хотя бы потому, что многие снижения еще не произошли».

Тем не менее, ряд парламентариев сочли нужным предложить, чтобы намеченное кабинетом Камерона сокращение социальных выплат было пересмотрено, в смысле — отменено. Никуда не деться от факта, что среди молодежи в возрасте от 16 до 24 лет — один миллион безработных. Мэтью Гудвин, профессор Университета Ноттингема, убеждён, что отвергать логическую взаимосвязь между массовыми уличными беспорядками и урезанием социальных статей бюджета нелепо. Иначе пришлось бы утверждать, что это иррациональное насилие, не имеющее объяснения.

Как резюмирует профессор, «существует фундаментальное расхождение между частью молодёжи в Британии и политическим истеблишментом». Если взять в зачёт неравенство в доходах, высокий уровень безработицы среди этой категории молодых британцев, а также отсутствие попыток со стороны государства дать им образование или профессиональные технические навыки, то картина выходит нерадостная, считает профессор Гудвин и подводит к выводу: «Целое поколение — больно».

С выводами человека академической науки перекликаются и фразы из речи Дэвида Камерона, прозвучавшей почти как набатный колокол: «Когда мы видим, как дети 12-13 лет грабят магазины и при этом смеются… становится ясно: что-то не так с нашим обществом». Премьер увидел корень проблемы в том, что в обществе «полностью отсутствуют чувство ответственности, а также родительское направляющее руководство, правильное воспитание, свод этических правил и моральных норм».

Попутно Камерон пообещал оказать всемерную поддержку правоохранительным органам, которые в первые дни оказались не готовы к эффективному противодействию разъярённой толпе. Заодно всплыла болезненная тема городских молодёжных банд. По статистике, в 2008 году в Германии было зарегистрировано 210 885 случаев применения насилия, во Франции — 331 778 случаев, а в Британии — более одного миллиона только в Англии и Уэльсе (не считая Шотландии).

С высоты богатого американского опыта «Нью-Йорк таймс» утверждает, что нынешнему распространению эпидемии насилия во многом способствовала укоренившаяся в Британии «культура безнаказанности». Газета приводит рассказ 49-летней Марго Милн, прикованной к инвалидной коляске, о своей подруге, с таким же незавидным здоровьем, которая сообщила в полицию о том, что видела, как напротив её дома совершались взлом и грабёж. А теперь она боится, что к ней ворвутся и отомстят.

Опасения не беспочвенны, отмечает газета, и приводит другой пример — в 2007 году Британия была потрясена случаем с Фионой Пилкингтон, мамой 19-летней Франчески, страдавшей от последствий умственной отсталости. Местная банда, где самому младшему было 10 лет, терроризировала семью: избивала её сына, запихивала собачьи экскременты в почтовый ящик, угрожала и издевалась. Миссис Пилкингтон подала 33 заявления в полицию с просьбой оградить от посягательств, но ответом было безразличие. Тогда она посадила дочь в автомобиль, выехала на безлюдное шоссе, облила всё бензином и подожгла — обе сгорели заживо.

Вместе с тем сводить все причины беспорядков к бунту «голодных и рабов» необоснованно. Указывать обвинительным перстом только на безработных подростков из неблагополучных и неполных семей — наивно. Как иначе подверстать в общую картину то обстоятельство, что среди закопёрщиков оказались отпрыски состоявшихся в профессиональном и личном плане пап и мам и что действия мародёров координировались через смартфоны и социальные сети? После смерти Даггана призывы к мести раздались в первую очередь на Facebook, а через смартфоны Blackberry передавалась информация о месте встреч перед налётами на торговые точки…

Неудивительно, что арестовано 20 «системных администраторов», которых, по сути, обвиняют в администрировании насилия. Для их поимки были подключены сотрудники Управления правительственной связи, занимающиеся, помимо прочего, радиоэлектронной разведкой (сообщения по Blackberry шифруются, что затруднило действия правоохранителей, осознавших необходимость вести перехват электронных посланий). Сейчас разрабатывается методика на будущее: предполагается отключение в целых регионах мобильной телефонной связи, блокирование интернет-сайтов, публикация в социальных сетях дезинформации, чтобы контролировать и управлять будущими фейсбуковскими бунтами.

Между тем, духовный лидер протестантов англиканского толка, архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс составил свой перечень глубинных причин совсем не беспричинных актов насилия. По мнению иерарха, корень бед — кризис духовности, гражданского самосознания и ответственности, а также цинизм и отчуждение в обществе. Сказали своё слово осуждения и слово умиротворения представители всех конфессий: католической, англиканской, методистской, иудейской и мусульманской — в чреве бунта, в лондонском районе Тоттенхем прошли «молитвенные бдения надежды».

…Политики и князья церкви могут вполне оправданно публично сетовать на отсутствие в британском обществе «свода этических правил и моральных норм». На расшатанные опоры института семьи. На застой в распропагандированной Гарри Поттером британской школе (архиепископ Уильямс говорит о кризисе всей образовательной системы, который продолжается, по его оценкам, уже около 20 лет). На торжество цинизма в коммерциализированном и нацеленном на материальные блага больном обществе. Наконец, на глобальное потепление или иные деструктивные факторы («тёмные силы нас злобно гнетут»). Однако они пока не смогли предложить ни обоснованного диагноза болезни, ни методов лечения.

Августовские погромы стали не менее тревожным знамением будущих вызовов для Британии, чем теракты в июле 2005 года. Но станут ли они отправной точкой в качественной перестройке государственных и общественных институтов, стимулом для пересмотра взглядов на особый британский путь в истории и на меняющийся окружающий мир?..