Блог Толкователя решил посчитать, какой была бы Госдума РФ, если устроить выборы в неё по правилам Веймарской Германии – когда 1 парламентское кресло эквивалентно 150 тысячам голосов. От этой системы выиграли бы мелкие партии, не преодолевающие 7-процентный барьер.

За 3 месяца до выборов в Госдуму, пик властной вертикали озаботился избирательной реформой. Президент Дмитрий Медведев наговорил с три короба: тут тебе и возвращение 5-процентного барьера, и мажоритарные округа (т.е. возвращение одномандатников). И на закуску – возможная выборность такого декоративного органа, как Совет Федерации (правда, в этом случае придётся менять Конституцию).

Середина пищевой цепочки в России – системные либералы тоже предлагают свои варианты. В основном это сводится к тому, что надо гадить по мелочам: портить бюллетени, организовывать бойкот выборов. Самые разумные из них призывать голосовать за любую партию, кроме «Единой России».

Низы, как всегда, безмолвствуют.

За 20 лет Россия наизобретала избирательных систем на 500 лет вперёд для любого нормального государства. Были и одномандатники – теперь их нет, был 5-процентный барьер – заменили на 7-процентный. Существовала графа «против всех» – отменили. Зато придумали сейчас 1 место в Госдуме для партии, набравшей между 5-ю и 6-ю процентами, и 2 места – между 6-ю и 7-ю процентами. Вместо губернаторов и председателей региональных парламентов в Совете Федерации заседают неизвестно кто.

Россия, как говорит президент Медведев, государство молодое. А молодому не грех поучиться у старших. Или у умных. Или даже у хозяев, пусть и молодых (ведь хозяин как-то смог завести и удержать у себя слугу – умом или силой). В последнем случае – у Германии. И не просто у Германии, но Веймарской. Веймарскую Германию с некоторой натяжкой тоже тогда (в 1919-1934 годах) можно было назвать молодой. Скинули монарха, после проигрыша в большой войне (фундамент нынешней РФ – СССР проиграл тоже, в большой Холодной войне). Разруха, неразбериха, отторгнутые территории. Обе мечтали восстановить былое величие (что в итоге вышло из этого «хотения» в Германии – мы знаем; тем более России будет не лишним извлечь из той истории уроки).

При этом Веймарская Германия, в отличие от нынешней России, бурлила политикой. К примеру, в выборах 1932 года участвовали более 60 партий. Да, мейнстримом были 5-6 партий (от нацистской Гитлера до социал-демократов и компартии Тельмана, от Баварского союза до Немецкой национальной). Но практически каждая страта в стране могла претендовать на то, что кто-то попытается представлять её интересы в парламенте. Да, какая-нибудь «Партия недовольных» получала 1341 голос, «Партия безработных за работу и хлеб» – 492, а социал-монархическая –и вовсе 66 голосов на всю Германию. Но в этом и заключается демократия – дать шанс любому.

А как дальше складывалась судьба этих голосов? В то время в Германии существовала весьма разумная система. Никакого «проходного процента» в избирательной системе Веймарской республики просто не было. Для того, чтобы получить 1 место в Рейхстаге нужно было получить 60 тысяч голосов в абсолютных цифрах. Независимо от того какой процент от общего числа проголосовавших эти 60 тысяч составят. Проголосовали за список некой партии свыше 60 тысяч (но меньше 120 тысяч) немцев – получите 1 мандат в Рейхстаге. Получил список свыше 120 тысяч (но менее 180 тысяч) голосов – 2 мандата… Ну и так далее. Поэтому и численный состав разных рейхстагов был разным – в зависимости от степени участия народа в выборах он колебался от 450 депутатов до 640.

Справедливость этой системы заключается не только в том, что в парламент проходят мелкие партии (пусть 1-2 её представителя), но также в этом случае победители не получают «премии» в виде прибавки процентов тех партий, что не попали в Рейхстаг (или в Госдуму). Простой пример. На выборах 2007 года «Единая Россия» получила 64,3%, а в Думе она заняла 70% кресел. Прибавка более 5%. КПРФ набрала 11,6%, а в Думе у неё оказалось 12,6% мест (+1%). Все 7% голосов, которые набрали партии, не прошедшие в парламент, в итоге были распределены между 4 думскими фракциями.

Напомним, что в Веймарской Германии 1 место в парламенте равнялось 60 тысячам голосов. Тогда в стране было чуть более 44 млн. избирателей. В России избирателей сейчас 109 млн. Или почти ровно в 2,5 раз больше, чем в Германии. То есть, если эту методику переносить в РФ, то справедливо было бы давать 1 парламентское место за 150 тысяч голосов.

Посмотрим, какой могла бы быть Госдума по итогам голосования в 2007 году, при применении «веймарской системы». Вся Госдума состояла бы тогда из 453 депутатов. Этот результат поразительным образом почти совпадает с нынешним числом мест в ней (450 кресел). Это значит две вещи: 1) наша методика вычисления, сколько голосов соответствуют 1 месту – верна; 2) вероятно, как большинство гуманитарно-управленческих систем, определение численности Госдумы также было списано с германских лекал.

За свои 44,7 млн. голосов «Единая Россия» получила бы 298 мест (вместо нынешних 315). Это составило бы 65,7%. Сравните с числом голосов, отданных за неё – 64,3%. Совсем близко к справедливости.

КПРФ получила бы 53 места в Госдуме (сейчас там у неё 57 мест).

ЛДПР имела бы 37 человек (сейчас 40).

«Справедливая Россия» – 35 (вместо нынешних 38).

Также в Госдуме были бы представлены 6 партий из 7, не попавших тогда в парламент.

У «Аграрной партии России» было бы 10 депутатов. У «Яблока» – 7. «Гражданская сила» имела бы 4 человека, СПС – 3-х. Столько же – 3 человека было бы у «Патриотов России». В Думу даже могла бы провести 1 депутата «Партия социальной справедливости». Лишь «Демократическая партия России» с 89 тысячами голосов осталась бы без представительства в парламенте.

Принципиально, конечно, это не изменило бы доминирования партии власти в парламенте (хотя формально лишило бы её конституционного большинства). Зато в Думе имелось бы 30 депутатов от малых партий. Как минимум это означало бы, что голоса тех или иных страт российских избирателей не ушли бы незаслуженно в качестве трофея к нынешним парламентским партиям. Как максимум – парламентарии от малых партий получили бы в помощь административный рычаг для гражданского активизма (от депутатских запросов до прямого противодействия депутата – как неприкосновенной фигуры – в противостоянии с самыми злодейскими проявлениями низовой Системы).

Ещё один положительный результат при введении «веймарской системы» на выборах в России – у малых партий появился бы стимул по-настоящему участвовать в выборах. Понятно, что из нынешних 7 легальных партий имеют шанс честно пройти в Думу имеют три: ЕР, КПРФ и ЛДПР (последняя – на грани). Единственный смысл выкладываться тому же «Яблоку» или «Патриотам России» – раз в 4 года попасть на дебаты в телевизор, да получить финансирование из госказны, если партия наберёт более 3% голосов (было 20 рублей за голос, сейчас возможно, эту цифру поднимут до 25-30 рублей; в итоге за 3% голосов при стандартной явке в 65% будет обеспечено ежегодное финансирование в размере от 50 до 60 млн. рублей).

Кроме того, «веймарская система» прибавит соревновательного духа, когда гипотетический избиратель малой партии встанет наконец-то с дивана, чтобы проголосовать за неё. Сейчас же эти люди предпочитают оставаться недвижимыми, не веря, что их голос поможет симпотизанту преодолеть 7-процентный барьер.

Сразу предвосхищаем негодование некоторых наших читателей по поводу исторической общности интересов Германии и России. Блог Толкователя уже писал о мечте большевиков сразу после Октябрьской Революции слиться в единое государство «ГерманоРоссия»:

«Зиновьев же продолжал с трибуны распекаться о предстоящей Германороссии: «Вы помните, как тов. Ленин говорил о значении хозяйственной смычки между Россией и Германией, и говорил, что нынешние Россия и Германия ему напоминают две разрозненные половинки двух будущих цыплят в одной скорлупке» (вот, кстати, тогда бы появилось разумное объяснение двуглавой птице в виде нашего герба)».

Также недавно в газете «Московские новости» почти по этому же поводу появился монолог известного американского политолога Джорджа Фридмана. Вот цитата оттуда:

«В Евразии у США тот же интерес, что и повсюду: нигде не должно быть столь сильной державы или коалиции, что могла бы господствовать.

В ХХ веке США трижды срывали российско-германское сближение, которое могло бы объединить Евразию и создать угрозу фундаментальным американским интересам. В 1917 году сепаратный мир, заключенный Россией с Германией, изменил соотношение сил не в пользу англо-французских союзников, но тут в первую мировую войну вступили США. То же самое США сделали во время второй мировой войны, сначала снабжая Великобританию и особенно СССР необходимыми ресурсами, а затем, в 1944 году, осуществив вторжение в Западную Европу, блокировав не только немцев, но и советские войска.

Ответ США на российско-германское сближение в следующем десятилетии должен стать таким же, каким он был в ХХ веке. США следует продолжать делать все возможное, чтобы блокировать российско-германское сближение и ограничить воздействие, которое российская сфера влияния может оказать на Европу. Если Германия и Россия продолжат сближение, страны, лежащие между Балтийским и Черным морем, приобретут исключительное значение для США и американской политики. Польша — крупнейшая из этих стран, занимающая наиболее важное стратегическое положение».

Так что Четвёртый Рейх нам (как и предыдущие Рейхи) почти как родной, но всё никак не решающийся придти в ждущую его семью.