Приятно пообщаться с умным человеком. Даже заочно. Тем паче, если этот человек на всех телепрограммах фигурирует как интеллектуал номер один. Книга А.А. Вассермана «Скелеты в шкафу истории» вполне способна заменить блистательного собеседника. Подтверждая своё высокое звание, Анатолий Александрович не скупится на яркие афоризмы, щедро сыплет семена знаний и безжалостно выметает плевелы околонаучных спекуляций. Тем, кто попал под прицел суперзнатока России, достаётся не по-детски. За один только термин «хроноложество», которым Вассерман припечатал теорию Носовского и Фоменко, хочется сказать автору отдельное спасибо.

Но, знаете как бывает… Смакуешь вкусный пирожок, и вдруг — крак! — посреди пышного теста зуб спотыкается об осколок камня. Сразу всё впечатление от кудесника-кулинара насмарку. Такое же разочарование постигло меня, когда безжалостная метла вассермановского сарказма одним абзацем отмахнулась от геоэкономики А.П. Паршева.

«…при нынешнем развитии кондиционеров Калифорния тратит на охлаждение воздуха в своих домах едва ли не больше энергии, чем вся Россия — на отопление. Одного этого достаточно, чтобы понять: нашумевшая книга Паршева „Почему Россия не Америка“, объясняющая все наши трудности неизбывными русскими морозами, имеет к реальности ничуть не большее отношение, нежели, к примеру, „Война миров“ Уэллса (а по литературному дарованию фантасту Паршеву далеко не то что до фантаста Уэллса, но даже до фантаста Головачёва)»

Напомню, в своей книге Андрей Петрович Паршев убедительно доказал, что холодный климат понижает рентабельность русской экономики. Это обстоятельство драматически препятствует успешной и безболезненной интеграции России в мировой рынок. Но так как желающих немедленно интегрироваться хоть отбавляй, то критиков паршевской теории тоже пруд пруди. Вот только появление в лагере критиков Эрудита номер один выглядит странновато.

Сила эрудита — в способности комбинировать разные отрасли знания. Любую гипотезу (в данном случае — экономическую) он может проверить на совместимость с фактами из других сфер, чтобы убедиться — складывается мозаика или нет. Но, касаясь теории Паршева, Вассерман почему-то пренебрёг своим интеллектуальным багажом и ограничился лёгким дуновением кондиционера («…одного этого достаточно»)!

А.П. Паршев утверждает: в холодном континентальном климате очень велики накладные расходы, хозяйствовать здесь с такой же рентабельностью, как на Западе — невозможно. Подтверждений этому выводу столько, что «теорему Паршева» впору переименовать в аксиому.

Не нужно быть эрудитом номер один, чтобы знать: на территории современной России устойчивые очаги цивилизованной жизни возникли только к концу первого тысячелетия. Хотя по её тёплому периметру цивилизация била ключом ещё до пришествия Христова: Китай, Согдиана, Персия, Греция, Рим! Это курс школьной истории, пятый-шестой класс. Утверждение, что человек начал освоение планеты с наиболее рентабельных мест, вряд ли относится к разряду фантастических выдумок.

Области происхождения культурных растений, девятый класс. Все они расположены в субтропическом и мягком умеренном климате Римленда, на западной, южной и восточной периферии Евразии (не считая других тёплых материков), но отнюдь не в лесах и степях нынешней России. То, что устойчивое аграрное производство, потребовавшее окультуривания диких растений, возникло в тёплом климате и лишь затем стало пробиваться на российские неудобья, тоже не Уэллс с Головачёвым придумали.

Демография, десятый класс. Плотность населения резко снижается в холодных широтах. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Точнее, где выше рентабельность бытия. Жаркая Калифорния населена в семь раз плотнее прохладного Орегона. Густота населения в Канаде на порядок ниже, чем в США. Такая же крутая прогрессия наблюдалась при сравнении японских островов Хонсю, Хоккайдо и Карафуто (то есть Сахалин, когда он ещё был под самураями). Наверное, во всех приведённых случаях люди предпочитают тёплые края холодным не потому, что Паршева начитались.

Пример из зоологии, это уже университетский курс. По линии «тёплая Западная Европа — холодная Восточная» резко убывает видовое разнообразие. Вот веслоногие рачки, самые массовые представители морской фауны. На Доггер-банке у берегов Англии их встречается 320 видов, в бухтах восточной Германии — 126, близ литовского побережья — всего 27, в Финском заливе — лишь 20¹. Похожая картина с рыбами, птицами, насекомыми. Веслоногие рачки с фантастикой точно незнакомы, им реальная природа законы диктует. Хотя биоэкономика рачков примитивна по сравнению с человеческой, но задачи решает те же самые: согреться и прокормиться с минимальными затратами.

На втором курсе университета, когда принимали Продовольственную программу, я задался вопросом: могут ли урожаи советских полей сравняться с европейскими? И решил сравнить урожайность диких природных сообществ: сколько биомассы за год прирастает у нас и у них. Что же получилось? Мордовский сосняк прибавляет 61 центнер на гектар, а сосновые леса в Англии дают 115-142 ц/га. Один гектар воронежской дубравы успевает набрать за лето 65-74 ц биомассы, а буковый лес в центральной Европе — 130 центнеров. Растительные сообщества на территории бывшего СССР за лето усваивают от 278 до 1085 килограммов азота на гектар, а в западной Европе — свыше 1500 килограммов². Эту внушительную фору нашим конкурентам обеспечили отнюдь не зловредные марсиане на треножниках, а Солнце и Гольфстрим. Какие экономические программы ни принимай, Солнце и Гольфстрим не отменишь.

Все приведённые выше факты, в добавку к не менее весомым экономическим выкладкам Паршева, требуют серьёзной полемики. Несогласен — приводи научные контрдоводы. Но Анатолий Вассерман предпочёл иронические рассуждения на бытовую тему. Задумал кондиционером остудить восторг публики.

Моя жена — не всероссийский эрудит, звёзд с экрана не хватает. Но она с первого взгляда заметила в логике Вассермана изъян. Нагревать воздух в России приходится градусов на тридцать-сорок (наши стандартные зимние температуры: минус 10 — минус 20). А охлаждать воздух в Калифорнии нужно всего градусов на десять. (В мире немного мест, где даже в жаркий сезон среднесуточные температуры зашкаливают за плюс 30. Жар сиесты уравновешивается относительной прохладой ночи).

Правда, мой племянник, проживающий в пригороде Лос-Анджелеса, подтвердил правоту Анатолия Александровича в одном пункте: охлаждение квартиры в Калифорнии действительно может обходиться дороже, чем отопление квартиры в Туле. Но это в долларах, без поправки на размер жилья и на уровень цен.

Если же подсчитать затраты энергии, то получится, что на годовое охлаждение квартиры площадью 70 кв. метров в Лос-Анджелесе необходимо примерно 10 гигаджоулей, на отопление такой же кубатуры в Туле — 50 гигаджоулей³. Удельные затраты энергии на климат-контроль в России впятеро выше, что также подтверждает выкладки Паршева.

Но главная ошибка Вассермана лежит не в игнорировании физики. Его логика неприемлема потому, что без кондёра в жарких широтах прожить можно, а без печки в России — каюк. Кондиционер — роскошь последних десятилетий. Его позволяют себе те, кто накопил достаточно прибавочного продукта. А вот необходимость топить печь — перманентный исторический фактор, извечно мешающий этот прибавочный продукт накапливать.

В неком глобальном бухгалтерском учёте человечество должно расходы на кондёр (подобно благотворительным пожертвованиям) относить на прибыль, а печные расходы — на себестоимость. Сравнивать эти статьи нелепо, и упразднить «теорему Паршева» подобным сравнением невозможно. А те, кому понравился недобросовестный аргумент с кондиционером, могут с таким же успехом покушаться на ньютоновский закон гравитации, ведь затраты на комфорт в наземном ВИП-транспорте уже превысили расходы на преодоление силы тяжести в авиации.

Наполеон был великим полководцем. Но его звезда закатилась, когда он, махнув через Неман, вышел за пределы своей компетенции. Самоуверенность подвела. Великий эрудит Вассерман, пытаясь оспорить Паршева, тоже вышел за пределы своей компетенции и сел в лужу.

Кстати, не менее эрудированный (но, к сожалению, менее известный широкой публике) интеллектуал Вадим Валерианович Кожинов, напротив, высоко оценил значение книги Паршева. И считал чрезвычайно важным донести её содержание до руководителей России. Кожинов, несмотря на обилие выпущенных им полемических статей, никогда не ограничивался сарказмом, а всегда выдвигал против оппонентов глубоко эшелонированную систему аргументации. И ни разу не шагнул за пределы своей компетенции. Этим, наверное, отличается обыкновенный гений от великого эрудита.