На этой неделе в России было довольно спокойно: мелкие чиновники брали взятки борзыми щенками и айпадами, а матерые депутаты пощадили Познера и стали выдумывать свои варианты оскорблений. «Сноб» выбрал самые важные события минувшей недели.

Реплика. «Оскорбить человека можно, заменив буквы точками»
Кто сказал. Дмитрий Вяткин, депутат Госдумы
Контекст. Долой многозначительные многоточия, целомудренные звездочки и ханжеские запикивания! Депутат-единоросс предложил, пожалуй, самую эффектную поправку к «закону о мате»: запретить не только слова на букву «х», «п» и «б», но даже и намеки на них. Ай да Вяткин, ай да … ! Если поправка пройдет, то каждое вяткинское многоточие обойдется СМИ в 200 тысяч рублей.

Реплика. «За эту оговорку приношу извинения — и только за эту оговорку»
Кто сказал. Владимир Познер, телеведущий
Контекст. Шантаж удался: Владимир Познер, случайно (или не совсем случайно) назвавший русский парламент «Государственной дурой», извинился перед депутатами. А они, так уж и быть, пообещали не выгонять его с телевидения. Законопроект, который должен был запретить иностранным гражданам работать на госканалах, не пошел в ход. Ну, это пока не пошел, предупредили депутаты. Закон будет, «как паровоз, находиться на запасном пути», отметил депутат Старшинов.

Реплика. «Сами блогеры при желании смогут помочь выявлять и направлять в правоохранительные органы данную информацию»
Кто сказал. Алексей Майоров, руководитель департамента региональной безопасности
Контекст. Речь, разумеется, о детском порно. «Стучите, господа!» — предложил Майоров блогерам. И господа наверняка начнут стучать — пример с травлей Рустема Адагамова их только вдохновит. Назад пути нет, деньги уже распилены: глубокомысленное исследование о том, как в интернете пропагандируют педофилию, обошлось московскому бюджету в 14 миллионов рублей.

Реплика. «Ни о каком преступлении со стороны Сердюкова не может быть и речи»
Кто сказал. Генрих Падва, адвокат Сердюкова
Контекст. Дело «Оборонсервиса» приобрело совсем уж гоголевские и щедринские очертания. Оказалось, коллега Сердюкова Екатерина Сметанова брала взятки… нет, не борзыми щенками, а айпадами и турпутевками в Чехию. При официальной зарплате в 300 тысяч, согласитесь, мелочно как-то. Но это еще не все: следователи обнаружили восьмикилометровую шоссейную дорогу к «даче Сердюкова» — турбазе, которая принадлежит его шурину. Строили, разумеется, солдаты. Самое удивительное, что через несколько дней дорога пропала. В общем, ни о каком преступлении со стороны Сердюкова не может быть и речи.

Реплика. «Думаю, никакой политики нет. У каждого своя работа»
Кто сказал. Никита Белых, губернатор Кировской области
Контекст. Тем временем за последнюю неделю четверо бывших и действующих оппозиционеров пообщались со следствием — Борис Немцов, Леонид Гозман, Никита Белых и Алексей Навальный. У Белых (в рамках дела о махинациях на спиртовом заводе) даже изъяли тетрадь и флешку. Но он уверен, что нет тут «никакой политики». А что ему еще говорить, он же губернатор.

Реплика. «Может быть, это остановит таких псевдоусыновителей, псевдородителей»
Кто сказал. Александр Бастрыкин, глава Следственного комитета
Контекст. Бастрыкин тоже говорит, что никакой политики тут нет. Он возбудил дело против американских родителей, издевавшихся над русским ребенком. Чистая политика, разумеется, особенно если учесть, что аналогичные случаи в России остаются нерасследованными и неизвестными. Заодно Россия пообещала назло маме отморозить пальчик и вышла из антинаркотического соглашения с США, но это уже мелочи.

Реплика. «Мы должны заговорить все вместе, одновременно — и тогда страх и ненависть схлопнутся как карточный домик»
Кто сказал. Илья Колмановский, учитель биологии
Контекст. Известный писатель и журналист был уволен с должности преподавателя «Второй школы» — за то, что пять минут постоял в пикете у стен Госдумы. Колмановский выступил против «гомофобного закона», кто-то отправил донос в школу — и вот результат. Колмановский написал об этом, получил тысячу перепостов и миллион сочувственных реплик, а на следующий день узнал, что вовсе не уволен, ошибочка вышла. Похоже, социальные сети набрали реальную силу. Во всяком случае, в Москве. В провинции инакомыслящих увольняли и увольнять будут, потому что все эти, знаете ли, фейсбуки — чисто столичная затея.