«Прекрасное далеко…» Словами песни детского поэта Юрия Энтина, моего давнего друга, я назвал свою публикацию за 11 июля 2001 года о продаже русских детей в США.

Тогда тема трагических случаев усыновления воспитанников детских домов в России добрейшими заокеанскими душами не только не волновала общественное сознание, но и не обозначилась в списке доминирующих проблем. Более того, она была под таким же негласным запретом, как сегодня, скажем, возврат экспортной долларовой выручки за нефть и газ в США в обмен на их казначейские обязательства под низкие проценты. То есть за такие же ничем не обеспеченные пустые бумажки, как и сами доллары.

Американские приемные родители выглядели в глазах российских граждан почти как небесные благодетели, сошедшие в нашу неумытую жизнь с ангельских облаков. В их жертвенных поступках было нечто, казавшееся таинственным и примерно добродетельным.

И вдруг — оглушительный шок в 2001 году! В семье американских усыновителей подвергнут мучительной смерти маленький детдомовец Витя Тулимов. Он не сумел приобщиться к образцовому американскому образу жизни, за что в наказание его поместили в холодный чулан, где замерзший мальчик и скончался…

То был первый скандал, дошедший до ушей нашей общественности, но отнюдь не в новинку для тех, кто уже давно ужасался тому, что творится в российских детских домах.

Еще за год до этого события, а именно 29 июня 2000 года, я выступил с другой статьей, привлекшей к себе внимание уже тогда плотно сбитого в нашей стране бизнеса по продаже российских детей в Америку. Эти господа нашли «инновационный» путь для своих заработков. Они продавали в США не самих детей, а их зародыши в утробах русских матерей. Среди задыхающихся от нужды женщин в России находились такие кошелки, которые соглашались отправиться на роды в Америку, чтобы получить полторы тысячи долларов за родившегося за океаном ребенка. Родить чудо и продать его там…

Дело было поставлено на поток. Программа получила название «Планирование и репродуктирование семейного счастья американцев». Под таким же названием вышла и моя статья.

Криминальные элементы в России и в США быстро нашли взаимопонимание и общий интерес. Воздушный мост Россия — США, по которому за океан переправляли женщин-инкубаторов с зачатым детским плодом, был остановлен благодаря безупречной оперативной разработке одного из лучших оперативников МУРа, моего товарища Эдуарда Лапатика. Вот уж кого можно назвать настоящим другом российских детей!

Это он разоблачил международную сеть педофилов под пышным названием «Голубая орхидея». Это он, выступая в профильном комитете Госдумы, в глаза депутатам бросил обвинение: «Если хотите принять ваш уродливый закон о разрешении подросткам вступать в половые отношения с четырнадцати лет, запомните — этим самым вы лишите Россию детства. Зато все педофилы выразят вам свою признательность, так как подобным образом вы их выведете из-под нашей кары».

Увы, Эдуард погиб в автокатастрофе в служебной командировке. Его портрет до сих пор украшает стены многих кабинетов на Петровке, 38. Скандал с российскими роженицами не прошел бесследно. Американцы предпочли больше не рисковать и все ресурсы бросили на расширение «усыновления» американскими семьями российских детей. Для этого была создана целая сеть из бывших российских граждан, в основном с сомнительным прошлым на бывшей родине, которые почуяли огромные возможности в «черном бизнесе» покупки детей в российских детдомах и перепродаже живого товара потом уже за океаном «усыновителям». Короткая история США наполовину состоит из рабовладельческого времени. Для американской психологии покупка и продажа живого товара на подсознательном уровне вещь приемлемая. Другое дело, как к этому могут относиться российские американцы, на их родине вроде со времени ордынцев ничего подобного не было. Но с волками жить — по-волчьи выть.

Эти дамы после очередного приезда из России приносили желающим усыновить русского ребенка что-то вроде рекламного проспекта с фотографиями объектов будущего усыновления. Цены колебались от двадцати до тридцати тысяч долларов за одну детскую единицу.

Теперь, по некоторым данным, они выросли до пятидесяти тысяч. Особенно это касается детей-инвалидов. Они очень выгодны.

По американским законам многодетные семьи освобождаются от уплаты налогов, получают значительные преференции на каждого ребенка, а если он инвалид, ему полагается бесплатная патронажная сестра, вся семья имеет бесплатную медицинскую страховку, включая фармакологическую помощь, и хорошее денежное пособие. Вот, пожалуй, главные причины американской «добродетели», густо замешанной на расчете.

Почему американцы как с крючка сорвались в поиске объектов усыновления? И почему в этом мрачном бизнесе особое преимущество у российских детей?

Среди брошенных биологическими родителями российских детей много с алкоголической и неврастенической наследственностью. Кроме того, в семьях с патологией рождаются дети с дефектами. Коммивояжерам, выставляющим на витрину свой товар, о таком можно только мечтать. Как нам, к сожалению, не мечтать о преференциях, которые имеют американские семьи, принимающие чужих детей с врожденными пороками.

После развала Советского Союза Америка разра-зилась новым приступом «золотой лихорадки», только вместо приисков Аляски золотой бум перекинулся в российские детские дома…

Сказать, что это государственная инициатива Соединенных Штатов, никак нельзя. Просто там выгодные законы для такого «черного бизнеса». И отменять их никто не собирается.

Мешают развитию этого бизнеса периодические скандалы в семьях «усыновителей», заплативших за свое «благополучие» десятки тысяч долларов и испытывающих раздражение от несносных русских детишек, никак не желающих взять в толк, что их осчастливили и теперь они обязаны всю жизнь пить воду от ног своих благодетелей. Эти дети, воспитанники детских домов, никак не могут уразуметь — чем эти чужие иноязычные дяди и тети отличаются от их бывших воспитателей?

К коммивояжерам из бывших российских граждан, рекомендовавшим именно этого ребенка, американцы относятся с таким же презрением, как и к усыновленным ими детям. И поэтому эти самые коммивояжеры вынуждены в России изо всех имеющихся возможностей защищать своих работодателей. С этим я столкнулся воочию уже в 2001 году. После моей первой публикации по теме в 2000 году. И наслушался досыта всего того, что сейчас защитники американских интересов обрушили на государство. Разница в том, что тогда я был вынужден «держать удар» в полном одиночестве. Не считая, конечно, Эдуарда Лапатика, который не имел права рассекретить все оперативные документы.

Истерика по поводу «закона Димы Яковлева», которую закатили те, кто посещает «мутинги» оппозиции, один в один напомнила реакцию на мое выступление по Первому каналу на эту тему в 2001 году.

Накануне 2013 года накал истерики достиг невероятно высокого бала. Например, газета «Ведомости» задохнулась от желчи: «Запрет на иностранное усыновление настолько враждебен здравому смыслу, что объяснение ему стоит поискать в другой области — символической. Это жертвоприношение, бессмысленное с рациональной точки зрения. Оно должно скрепить договор между Владимиром Путиным и теми, кого принято называть элитой. В известном смысле — подписать контракт кровью. Переступить через христианскую мораль, принеся в жертву чужих детей».

Приглушить звук крещендо ненависти смогло только одно знаменательно-историческое событие под Новый год. Появление еще одного младенца у Рудковской, которая прославилась исключительно после скандальных судебных процессов со своим прежним мужем Виктором Батуриным, одно время серьезно подозреваемым правоохранительными органами в мошенничестве.

Рождение Рудковской младенца от очередного звездного мужа приобрело всенародное значение. Даже «закон Димы Яковлева» был на некоторое время предан забвению. Удивительно, как еще г-жа Тимакова не воспользовалась удобным случаем, чтобы лишний раз пропиарить своего шефа Медведева, который вполне мог бы поздравить страну с этим эпохальным событием.

Волна оглушительной критики «закона Димы Яковлева» вперемежку с базарными ругательствами справедлива или нет? Отчасти справедлива. Но не в защите американских прохиндеев, строящих благополучие на беде российских детей, а в критике цинизма российских властей, упорно не желающих с начала нулевых, когда прозвучали наши первые гневные публикации о безнравственном средневековом торге детьми, замечать проблему. Потребовался закон Магнитского, ударивший по кошельку толстосумов, чтобы оглянуться и поискать, чем бы таким наперчить в ответ американцам.

Можно было, конечно, аннулировать американскую базу в центре России по переброске военных грузов из Афганистана, но тут… кишка тонка.

А вот «усыновление» никак не задевает интересы американского государства и даже, наоборот, помогает в условиях кризиса экономить лишние деньги.

Некоторые российские журналисты удивляются, почему это государственные деятели США молчат по поводу «закона Димы Яковлева»?

Да все просто. Вот, если бы прихлопнули военную базу, тогда бы всей России вместе с ее олигархами несдобровать. А «дети» — это частное дело. И при чем тут государство? Для США важнее возврат в систему ФРС долларовой выручки за российские нефть и газ. А еще их устраивает удобный плацдарм для переброски военных грузов без российского досмотра из Афганистана. А чье-то там сиротство, за которое американцы платят личные десятки тысяч долларов, пустая мелочовка в глобальном аспекте.

В России наоборот. Тут давно интересы государства и «эффективных» собственников перемешались, а олигархи уверенно говорят : «государство — это я», тема усыновления американцами русских детей стала откатно-государственной. И надо полагать, что те, кто из-под стола торгует бездомными детьми, не заинтересованы в улучшении условий жизни воспитанников в детских домах. Это ведь опасно для подпольного бизнеса. И в первую очередь не заинтересованы в таком повороте многие из директоров детских домов. Американские коммивояжеры признаются, что им приходится передавать конверты с деньгами при оформлении ребенка. Наверное, в этой спевке цепочка тянется от детского дома до местных чиновников, а там, гляди, и подальше. Так что «государственные интересы» никак не страдают при этом деле. И даже остаются в прибытке. В России все, на чем можно слупить хоть что-то, это уже «эффективный бизнес». Хоть ЖКХ с его искусственно придуманными и абсолютно невразумительными «управляющими компаниями», или хоть те же детские дома, коль они способны принести приличный кеш. Без разбору. Я давно говорю — рыночные отношения не для России.

И впервые это понял, когда столкнулся с отправкой русских рожениц в США для продажи ими собственных новорожденных. Один из подзаголовков публикации я так и назвал — «Нефть кончается, пора продавать детей!».

Поскольку вся страна идет с молотка, появился еще один востребованный товар — дети. Торговля детьми вполне вписывается в формулу «русский крест», по которой здесь ежегодно вымирает миллион русских жителей.

Сейчас уже хорошо забыта трагедия с похищением маленького Егора Нисевича в 2000 году. Убитая горем мать покончила жизнь самоубийством. Московская милиция тогда буквально стояла на ушах. И сыщики наткнулись на некую Марину Третьякову, которая в еще в 1997 году продала американскому гражданину Майклу Хаберману своего ребенка. Выяснилось, этот ребенок не первый, полученный Хаберманом. Эта дама в 1994 году по совету того же Хабермана выехала в США, где родила девочку и передала ее «усыновителю». Судьба этого ребенка неизвестна, но если даже она там и вырастет, ей никогда не узнать, что она русская.

Но Хаберман не оставлял в покое любвеобильную мамашу и в письмах сообщил, что было бы неплохо для девочки обрести еще сестричку или братика. Третьякова с радостью сообщила, что готова служить великой Америке, и Хаберман посылает в Москву молдаванку, которая забирает младенца у Третьяковой и отправляется с ним в Ташкент, откуда легче вывезти живой товар в США. Во время обыска у Третьяковой сыщики с удивлением увидели еще троих детишек, а потом в МУР из ИВС с ужасом сообщили, что женщина на сносях и вот-вот родит! Ее спешно отправили в родильный дом, где она разрешилась от очередной товарной нагрузки. Несчастное дитя также было предназначено для продажи за океан. Когда Третьякову спросили, каким это образом она оказалась в США, она сослалась на некоего Юру. В ее записках нашли десятки разных Юр, и сыщикам пришлось разбираться с каждым из них в течение трех месяцев.

В это время американская полиция завела уголовное дело по странному факту. Оказалось, что в одном из штатов неестественно повышен показатель рождаемости. Именно в этом штате самые удобные правила усыновления. Полиция установила — в местном родильном госпитале рожают женщины со всех концов света. Причем попадают они в Штаты под самыми экзотическими предлогами. «Обучение искусству икебаны», «Методы компьютеризации домашнего быта» и все в таком духе. «Усыновление» в госпитале оценивалось в сорок тысяч долларов.

Американские полицейские сообщили российским коллегам, что в России вербует русских рожениц для отправки в Штаты некий Юра, и указали его координаты.

В распоряжении этого Юры были два диспетчера, они рассылали рекламные проспекты со своими адресами, устанавливали контакты с отказницами от материнства, помогали собирать необходимые документы для выезда в Америку будущих рожениц и в конце концов выводили этих женщин на Юру.

Все отказы от новорожденных шли в пользу агентства и крайне редко в пользу конкретных усыновителей. Что касается контрагента Юры в России, он имел с каждого рожденного за океаном ребенка от восьми до пятнадцати тысяч долларов. Безжалостная машина по отъему младенцев от материнской груди, запущенная Юрой, затянула в свой конвейер молодых женщин по всей России от Санкт-Петербурга до Владивостока.

Следователь, которая вела это дело, с содроганием выслушала исповедь одной несчастной, которую американцы заподозрили в отказе от условий договора и предъявили результаты медицинского обследования. По ним выходило, что у женщины рак в последней стадии. Бедняжка спешно вернулась в Россию, где убедилась, что все это чистый блеф с целью заставить ее оставить ребенка в США. Два года она пребывала в депрессии, ожидая конца.

В другом случае, когда женщина была не в силах сопротивляться вдруг пробудившейся буре материнских чувств, и потребовала расторгнуть с ней договор, ей объяснили, что на ее роды потрачены десять тысяч долларов и их придется вернуть. Она в отчаянии согласилась. Тогда ей сказали, что «включен счетчик» и сумма увеличена вдвое. Кроме того, у нее на родине остались муж и дети, и ей надо взвесить все обстоятельства. Женщина умоляла мужа спрятаться вместе с детьми.

Ничего необычного. Большие деньги всегда высматривает зоркое око криминала…

В штате Луизиана обосновалась некая Нина Сью-Бройлиз (в прошлом, видимо, Бройдо), прибывшая в Америку из Одессы. Как всякая дама с задатками бандерши, конечно же, не имеющая национальности. Она с удовольствием дает интервью американским телеканалам. Демонстрирует альбомы с чудесными снимками, где заботливые сиделки ухаживают за русскими роженицами и сверкающие стерильной чистотой медицинские учреждения.

А вот на скрытую камеру эта же мадам Бройлиз говорит другое. О полном бесправии русских женщин, попавших в Америку нелегальным путем. У них отбирают паспорта и лишают всякой юридической защиты. Рассчитывать им можно только на русское «авось», что бы с ними там ни случилось…

Эта циничная дама заявляет усыновителям: не надо, мол, бояться, вы ничем не рискуете, если вам не по вкусу форма ушей приобретенного ребенка или цвет его волос, приносите товар обратно, обменяем или вернем деньги. Бройлиз знает, детей у нее много и никто не посмеет потребовать обратно новорожденных.

Но «коллеги» Бройлиз придумали более совершенную схему. В самом деле, на кой ляд тащить через весь мир глупую бабу, чтобы она там задарма отъедалась, портила нервы окружающим, да еще и платить ей по тысяче заветных?

Пусть рожает дома, а ребенка передать кому надо без нее — дело нехитрое, если раскинуть мозгами. И были созданы официальные агентства по заключению договоров с роженицами, бесплатных консультаций и для всего остального на законных основаниях. Только одна из таких фирм почему-то занята производством гробов, и опять мелькает там имя Нины Сью-Бройлиз.

Американцы быстро уловили бреши в российском законодательстве. Законы наши запутаны и несовершенны, найти в них лазейку для ушлых людей труда не составит.

По Семейному кодексу, если мать отказывается от своих прав на материнство, она полностью выпадает из юридического оборота. Отказной ребенок попадает сначала в региональную базу данных на усыновление, где он числится в течение трех месяцев. Если за это время его не усыновит на родине российская семья, его переводят еще на три месяца уже в федеральную базу, где он опять же ожидает семейное счастье от российских усыновителей.

Час торжества для американцев наступает после того, как ребенок окажется на родине невостребованным. Но и в этом случае по закону в течение семи месяцев ребенок, заявленный усыновителями, должен к ним привыкнуть и установить с ними психологический контакт. Затем приемная семья должна в течение нескольких лет проверяться на предмет доброжелательства и покоя детской души.

Все это не для американцев. Они хотят, чтобы все сразу и без потери времени. В дело вступают тысячи долларов. Поэтому посредники вынуждены искать для своих покровителей способы обхода российских законов. И находят.

Например, мать может претендовать на так называемый адресный отказ, и ее мнение учитывают. Но поскольку в законе это правило четко не прописано, одна статья может действовать, если она только не противоречит другой. Из-за такой неразберихи оперативники выявляли удивительные случаи. Роженица по подсказке писала заявление об отказе, даже не интересуясь, кому она передает свою кроху. Что сказали, то и написала. Как в обезьяньей стае, где детеныш переходит от одной самки к другой.

Есть еще один путь для заключения мрачных сделок. Решать все на уровне российского суда, где мать и усыновители говорят одни и те же нужные слова и суд подтверждает законность усыновления. Правда, воспитанные в духе законопочитания американцы побаиваются прибегать к этой процедуре. Любое не только действие, но слово вопреки закону повергает их в ужас, и они сломя голову мчатся в «Шереметьево» за билетом домой. Поэтому коммивояжеры тратят немало сил на уговоры американцев в России брать быка за рога.

В 2000 году по стране пронесся вал разоблачений работников приютов и детских домов, которые ставили здоровым детям страшные диагнозы, чтобы отпугнуть российских усыновителей и продать ребенка за рубеж. Что самое ужасное, к «киндер-бизнесу» были причастны люди в белых халатах с грязными пятнами на них и на совести.

Один из таких предприимчивых деляг собирал у американцев тысячи долларов под будущую покупку, потом присылал покупателю снимки отпугивающих уродов и на их недовольство заявлял, что в России других детей вообще не бывает. Вернуть полученные деньги отказывался, объясняя, что они потрачены на благотворительные цели.

Государство долгое время замалчивало огромную проблему и спохватилось только теперь, когда за океан уплыли тысячи голубых и розовых конвертиков с теплыми комочками, унося в них наше будущее.

Вконце мая 2001 года мне довелось участвовать в рекламной передаче на Первом канале, организованной очередной спасительницей российского детства фирмой «Фрэнк» и ее менеджером Ниной Костиной. Нина Костина в прошлом выпускница журфака МГУ. Как нельзя больше подходит для этого незатейливого дела: сообразительная, легко входит в доверие и привлекательная в женском понимании. Плюс вежливая заокеанская улыбка, выдающая американскую школу. Похоже, в США на эти роли приглашают людей, способных выдержать специальные тесты. Передача шла под логотипом «Дневной час», когда у телевизора домохозяйки, пенсионеры и, главное, безработные. В передаче было все, что диктуют условия пиара.

Демонстрация Костиной рекламных, счастливых своей судьбой американских (русских) детей с заученными улыбками, директриса детского дома воспитанников с врожденными пороками из Верхней Пышмы, руководительница центра усыновления из Самары и высокая чиновница из Министерства народного образования.

Во время передачи выяснилось интересное обстоятельство. Детей из Верхней Пышмы прокатили на экскурсию в США, на самом деле эта экскурсия — смотрины для их будущих усыновителей. Понятное дело, за счет американских благодетелей. Не за деньги же приюта. У заведения не только на авиатур в Штаты, на ремонт, наверное, не хватит. Очень удобно для богатых покупателей, самим не надо мотаться в российскую глухомань. По тому, как радостно выхоленная директриса рассказывала об усыновленных за океаном из-под ее попечительства детей-инвалидов, можно было полагать, в Верхнюю Пышму американские усыновители с помощью Нины Костиной хорошо накатали дорогу.

Правда, с роликом получился конфуз. Пухлый мальчик Саша, чей отец отбывал тогда срок в тюрьме, вдруг заявил с экрана ОРТ: «Хочу жить у себя на большой земле в России, хочу жить не на доллары, а на рубли».

Растерявшаяся ведущая Чернуха спросила у директрисы приюта:

— Чего это он?

— Мальчик еще не понял и не привык, — последовал удивительный ответ.

— Почему американские усыновители охотно берут наших детей-инвалидов? — вопрошает ведущая программ Чернуха.

Костина с жеманным смущением объясняет:

— Американцы очень гуманные люди, используя достижения медицины, они возвращают детей к здоровому образу жизни.

Костина старательно обходила главный вопрос. Вокруг усыновления детей бродят бешеные деньги, эта область давно стала уделом криминальных сделок. Российский закон не предусматривает никаких плат за усыновление. На мой лобовой вопрос — почему вы берете деньги? — Костина, не ожидая такого, растерялась — мы ведь работаем…

— То есть, — продолжал я, — вас не интересует, в какую семью попадет проданный вами ребенок, если у ваших усыновителей достаточно денег на такую дорогую покупку? Может, этим и объясняется трагическая судьба Вити Тулимова?

Костина замялась и так и не нашла, что ответить.

— А как вы можете объяснить, что московская милиция установила несколько случаев, когда в родильные дома направляли под видом медсестер воровок детей, которые потом скрывались с похищенным младенцем?

На помощь Костиной поспешила амбициозная чиновница из Минобразования:

— При чем здесь фирма «Фрэнк»?

— Фирма «Фрэнк», может, и ни при чем, ее интересы в Верхней Пышме, а вот интересно мнение вашего министерства по поводу фирмы Нины Сью-Бройлиз, которая выкупает в родильном госпитале младенцев у русских рожениц и потом перепродает их в американские семьи, да еще и с правом дальнейшего обмена товара и возвращения денег в течение месяца, если ребенок пришелся не ко двору.

Чиновница разразилась яростной филиппикой. А между прочим, с таким потрясающим разоблачением этого «киндер-бизнеса» выступил не кто-нибудь, а скульптор Шемякин, который был вне себя от сделанного им «открытия Америки»! Это было в самом начале нулевых… Надо полагать, сейчас мало что изменилось.

Передачу перебивали звонки возмущенных телезрителей — до какой же низости должно дойти государство, если допускает распродажу своего детства?!

Но самым трагичным был звонок от роженицы. Плачущая женщина сообщила редактору: только что ей сказали о смерти ее малыша, которого она полчаса назад кормила… И назвала номер родильного дома.

После передачи разъяренные дамы предъявили мне обвинение, что я запутал телезрителей и сбил с толку их идею спасения детей от родины-мачехи. На что я ответил: вернее сказать, спасения маленьких человечков от хищного бизнеса на детском мясе.

Три дня на столе в редакции трещал телефон. Субъект, сопровождавший Нину Костину, требовал, просил, угрожал, чтобы я не опубликовал все, что происходило на передаче «Дневной час». После того как материал был опубликован, он позвонил еще раз и вдруг стал исповедоваться:

— Эрик Соломонович, вы правы. Я ненавижу Америку, я отсидел там за мошенничество два года, в России все еще можно найти правду!

На том конце связи изливал душу совсем другой человек. Но помочь ему я не мог. Только пожал плечами.

От маленького мученика Вити Тулимова до «поджаренного» Димы Яковлева прошли бурные двенадцать лет. Сколько детских душ проданы за океан за эти годы, не знает никто. Говорят, шестьдесят тысяч. Судьбу Тулимова и Яковлева разделили девятнадцать детей. Где гарантия, что шестьдесят тысяч купаются в шоколаде, а не замерзают в холодных чуланах? Доступа к ним нет. Федеральный закон США провозглашает обязательный международный контроль за усыновленным детством, законы Штатов перечеркивают его напрочь. Представителей России не допускают не только в усыновленные семьи, но даже на судебные заседания, где разбирают зверства, учиненные над маленькими россиянами, с большим сочувствием выслушивая извергов-усыновителей… Может оказаться, приобретенные ими детские жизни принесены в жертву здоровому образу жизни детей американцев с больными органами.

Так что получается, прав был мальчик Саша из приюта в Верхней Пышме, когда после «экскурсии» в Америку заявил в 2001 году с экрана Первого канала: «Хочу жить на большой земле в России, не хочу жить на доллары, хочу жить на рубли!»

Наверное, правильно говорят в народе: устами младенца глаголет истина.