Мелких законов и закончиков депутаты Государственной думы наделали великое множество. Как клопы, законы эти жалят тело нашего общества. Они не смертельны, от них не умрешь, но жить некомфортно, чешемся все поголовно.

Сейчас вот сам Президент, господин, видимо, осерчал по поводу «резиновых квартир», в которых предприимчивые москвичи регистрируют сотнями гастарбайтеров. Осерчал и взялся за контроль над расселением граждан. И за плотностью этого расселения.

Его можно понять. Все же в юности будущий президент прослужил более пятнадцати лет в Комитете Государственной Безопасности и вынес из этой организации стойкую любовь к порядку и контролю над обществом. А тут оказывается, в его стране, где одиночные пикеты должны располагаться не менее чем в пятидесяти метрах друг от друга, оказывается, существуют «резиновые квартиры».

Дабы угодить рассерженному президенту, нам уже вовсю готовят закон, прикрепляющий не только гастарбайтеров, но и нас с вами, коренных, что называется, урожденных российских граждан к квадратным метрам прописки, как крестьян к земле. Тут можно сколько угодно возмущаться, сколько угодно иронизировать. Я предлагаю взглянуть на новое злое чудачество власти со стороны полиции.

Прежде всего, у нас более или менее две категории полицейских. Есть жандармы, их так не называют, но по сути они — жандармский корпус. Это батальёны ОМОНа (теперь ОПОН) и оперативные полки милиции (в Москве их два). Жандармы тренированы для подавления уличных выступлений граждан, как политических выступлений, так и неполитических беспорядков, например на стадионах. То есть их задача — нейтрализовывать и избивать непослушных. Эти ребята привилегированные, они всё лучше оплачиваются. И когда не сидят в автобусах, не спущены с цепи, то тренируются в искусстве битья на базах.

Еще одна, самая простецкая и самая многочисленная категория, — это полицейские рабочие лошадки, служащие в Отделах Внутренних Дел. Вот они, как атланты, держат на себе всю нашу державу, вкалывают порой без выходных, семьи их видят мало.

Вот идет молодой мужик, средненько одетый так, джинсы, кроссовки, к двери Отделения Внутренних Дел, с сумкой. Пришел на работу, оделся или частично переоделся (форму поверх) в тесном, как правило несвежем, помещении, получил что ему полагается из экипировки, рацию там и оружие. Поехал улицы патрулировать. Обязанностей у полицейских столько, что не разогнуться.

Полицейские отслеживают и вылавливают на улицах мирно пьющих свое пиво студентов. (А куда же студенту с пивом? Не в ресторан же. Рестораторы в России жадные, цены заоблачные.) Полицейские задерживают студентов и нестудентов с пивом. Везут в ОВД, оформляют протоколы. Полицейские задерживают несчастных, огрубелых от уличной жизни торговок носками, мылом, пудреницами и лифчиками. Везут в ОВД, оформляют протоколы. Вспотевшие полицейские обнаруживают схрон вьетнамцев, несколько десятков веселых маленьких вьетнамцев, у всех на всех три паспорта. Везут в ОВД и, проклиная свою жизнь, там составляют протоколы…

Я как-то просидел ночь в дежурке с участковым, который составлял протоколы. Уже к двум часам ночи он составил 37 протоколов, и это было только начало. Тесные помещения ОВД были забиты студентами, уже без пива, вьетнамцами, торговками, был даже пьяный дворник-таджик. Все это человеческое месиво гудело, сопело, разговаривало и ходило в туалет. А туалет вонял…

Это я вкратце. Участковый, пожилой капитан, оторванный от своего основного дела — от обслуживания своей территории, вспотел, устал, каждый протокол состоял минимум из трех листов. 37 на три — будет 111 листов. А ночь только начиналась.

Помимо всей мелочевки, граждане постоянно вызывали полицию: драки, ограбления так и сыпались на ОВД всю ночь. Кряхтя, полицейские вставали со стульев и шли, сгибаясь под грузом ржавых своих автоматов. На выезд. Рации ругались.

Я к чему это? Полицейские России и так изнемогают под грузом неисчислимых обязанностей, которые законодатели без устали наваливают на их спины. Вот теперь еще они денно и нощно станут проверять жилой фонд, приходить с визитом в квартиры граждан и тщательно проверять, на месте ли они, на своем ли они месте. С утра начинать и утром кончать проверять. И это будет вечно.

Потные, ругаясь, из квартиры в квартиру. На ходу прокусывая бутерброды и яблоки. Такое впечатление, что полицейские у нас чуть ли не самая угнетенная профессия. Навалили на них весь социальный груз.

Ну так однажды они взбунтуются и станут революционной силой.