В последние три года англо-американские и южноевропейские средства массовой информации представляли немецкого федерального канцлера Ангелу Меркель как воплощение рецессии. Однако 22 сентября она с подавляющим большинством одержала победу на парламентских выборах в Германии. Ее Христианско-демократический союз (ХДС) получил 41,5% голосов избирателей, что является лучшим результатом с 1990 года, и ему не хватило всего пяти мест для того, чтобы получить большинство в Бундестаге.

Ее успех должен предоставить нам паузу для размышлений о том, что произошло в Европе после начала глобального финансового кризиса, разразившегося в сентябре 2008 года. В противоположность тому, во что хотел заставить нас поверить наш громкий «комментирующий класс» (commentariat), «строгость», то есть фискальная ответственность, явно пользуется популярностью. Успех Меркель показывает, что именно было неправильным в публичных дебатах по поводу мирового финансового кризиса. Давайте на некоторое время сделаем шаг назад и посмотрим на то, что Меркель удалось осуществить. Больше, чем кто-либо другой она способствовала сохранению Европейского Союза и еврозоны. Ни одна страна не отказалась от евро. Приняв во внимание тот факт, что общий государственный долг 17 стран, входящих в еврозону, составил в 2012 году примерно 91% валового внутреннего продукта (ВВП), она смело заявила о необходимости ограничить его рост. С октября 2008 года она была вынуждена участвовать в предоставлении финансовой помощи по меньшей мере восьми странам из 28 членов Евросоюза. Таким образом Меркель внесла свой вклад в формирование фундамента для построения более сильных финансовых институтов Евросоюза.

Очевидная истина

Одно время действия Меркель и Евросоюза казались слишком медленными и нерешительными. Однако в период кризиса всегда совершаются ошибки, и успешные политики не оставляют без внимания интересы различных групп избирателей, что Меркель также удалось сделать. Фундаментальный вопрос состоит в том, сможете ли вы остаться на плаву, и Европа смогла. Благодаря реальным реформам, проведенным из-за кризиса в большинстве стран Евросоюза, Европа, судя по всему, выйдет из него с более высокими показателями роста.

В самый разгар кризиса евро Жан-Клод Юнкер (Jean-Claude Junker), бывший в то время премьер-министром Люксембурга, сделал заявление, включавшее в себе все, что было неверным в политическом мышлении по поводу кризиса: «Все мы, главы правительств, понимаем, что нужно делать, но мы просто не знаем, как мы сможем переизбраться, если начнем это осуществлять». Его слова сохранились в умах членов общества как очевидная истина, однако они явно являются ложными.

В словах Юнкера отражается презрение элит по отношению к своим избирателям, и при этом граждан рассматривают как краткосрочный избирательный скот, тогда как политические лидеры выступают в роли мудрецов. Финансовый кризис в Европе показал, что верным является как раз обратный вариант. Правительства, которые проводили рассчитанную на короткий срок безответственную фискальную политику, напрасно надеясь на улучшения в связи с временным ростом, были отвергнуты избирателями, тогда как очень небольшое количество ответственных в фискальном отношении правительств оказались переизбранными.

Пять лет прошло с момента начала финансового кризиса. По моим подсчетам, 19 из 28 правительств Евросоюза были смещены избирателями в этот период (парламентские выборы в Австрии прошли до и после рассматриваемого периода), тогда как восемь правительств были переизбраны, и речь идет в данном случае об Эстонии, Финляндии, Латвии, Голландии, Польше, Швеции, и в том числе о Люксембурге.

Эти восемь стран имеют правоцентристские правительства, проводящие ответственную фискальную политику. До кризиса они имели профицит бюджета. В самый разгар кризиса в 2009 году дефицит их бюджета равнялся 4,0% ВВП, а в 2012 году он сократился до 1,6%. В отличие от этого 19 стран Евросоюза, правительства которых не были переизбраны, имели дефицит во время бума, который в 2009 году уже составил 7,6% ВВП, а в 2012 году оказался, в среднем, на отметке 4,8%. Обе эти группы стран проводили ужесточение фискальной политики примерно в тех же масштабах, однако переизбранные правительства начинали с лучшими показателями фискального баланса перед кризисом и поэтому имели возможность лучше ему противостоять.

Фискальное пространство

Ни одна европейская страна не вводила никаких реальных фискальных стимулов — то есть не увеличила и без того огромный бюджетный дефицит 2009 года. И европейских правительств не было разумных оснований для того, чтобы делать это. Почти ни одна страна не имела фискального пространства (fiscal space) с учетом того, что в среднем государственный долг в странах Евросоюза в 2012 году увеличился до 91% ВВП. Осенью 2008 года Латвия и Румыния лишились доступа к международным финансовым рынкам, хотя их государственный долг был менее 20% ВВП. Может быть, Швеция и Люксембург располагали фискальным пространством, но это не имело бы никакого значения для Евросоюза в целом, а рост в Швеции в 2010 году составил 6,6%, то есть ее экономика были близка к перегреву. Германия имела устрашающий государственный долг, составлявший в 2010 году 82% ВВП. У Германии не оставалось никакого фискального пространства, поскольку эта страна являлась источником финансов последней надежды для Евросоюза в целом.Таким образом дискуссия в целом о фискальных стимулах в Европе была нереалистичной и бесполезной.

Большой бюджетный дефицит также не способствовал экономическому росту. Независимо от избранной системы измерения, восемь добродетельных правительства превзошли по своим показателям те 19, которые проиграли на выборах. С 2009 года по 2012 год эти восемь стран имели в среднем экономический рост 0,3%, тогда как 19 расточительных государств теряли в год по 1%. Добродетельные правительства продемонстрировали существенное восстановление. В 2009 году они пострадали от значительно сокращения производства в размере 7,1%, тогда как в остальных 19 государствах оно составило 5,3%. Но в 2012 году страны с переизбранными правительствами имели рост в 1,4%, а остальные 19 стран сократили свои показатели на 0,8%. Причиной быстрого восстановления в добродетельных странах, в основном, можно считать то, что они провели больше структурных реформ во время кризиса.

Судя по всему, европейские избиратели оказались намного мудрее большинства своих лидеров, тогда как Меркель следует отнести к числу наиболее мудрых политиков. Избиратели понимают, что значительный финансовый дефицит не обещает ничего хорошего ни им самим, ни их детям, и они голосуют за тех политиков, которые разделяют их точку зрения. Вместо того, чтобы увеличивать государственные расходы перед выборами, как это делали такие популистские политики, как Гордон Браун и Сильвио Берлускони, Меркель в прошлом году ликвидировала дефицит бюджета в Германии. Поэтому она и одержала победу на выборах, а те двое проиграли.

Андерс Аслунд является старшим научным сотрудником Института международной экономики им. Петерсона.