«Мы ждали пять месяцев! Чем вы занимались все это время?» — вопрошают «ветераны» свержения Мубарака

До недавнего времени Египет считался одним из самых удачных примеров из серии революций на ближнем востоке — арабская весна здесь обернулась не только быстрым свержением правителя (демократию в стране революционеры навели за 18 дней), но и справедливым судом над ним, который, впрочем, пока не окончен.

События этой недели показали, насколько обманчивы оказались кадры западных СМИ с довольными лицами египтян. Во вторник, 28 июня, в Каире вновь вспыхнули беспорядки. Египетская столица почти как в январе сотрясалась от столкновений демонстрантов и полицейских. Свыше тысячи человек получили ранения различной степени тяжести, сообщает BBC. Протестующие вновь забрасывали полицейских бутылками с зажигательной смесью и камнями.

На рассвете Каир словно переместился во времени на несколько месяцев назад. Улицы перетянуты баррикадами, разбитые тротуары (демонстранты выламывали куски асфальта и бросались ими в стражей порядка), повсюду под ногами рассыпаны резиновые пули и в сторонке толпа демонстрантов, устроивших сидячую забастовку в знак протеста против жестокости полицейских, описывает события корреспондент The New York Times.

С чего все началось? Что привело к такому взрыву ненависти между народом и властями, которые этим самым народом совсем недавно и были поставлены управлять страной? Здесь четкой информации нет.

Одни говорят, что насилие внезапно разгорелось из-за того, что полиция вдруг не пустила демонстрантов к местам январских событий. Толпа египтян собралась, чтобы почтить память погибших во время «жасминовой революции», в результате которой был свергнут бывший президент Египта Хосни Мубарак. Тогда во время антиправительственных демонстраций и их разгона силами безопасности в течение 18 дней погибли порядка 850 человек. В центре Каира собрались, в основном, их семьи.

Власти выдвигают свою версию событий, заявляя, что изначально силовики действовали исключительно в целях самообороны, когда демонстранты пытались ворваться в здание министерства внутренних дел.

В итоге протестующие решили вспомнить, какого это — выкрикивать политические лозунги. Тысячи человек собрались на центральной площади Тахрир, но на этот раз у них уже не было с собой заранее разукрашенных баннеров, да и единого понимания, чего вообще требовать. Одни жаловались на то, что судебный процесс в отношении экс-президента Хосни Мубарака затягивается, другие сетовали на жестокое обращение полиции, третьи оказались недовольны общим положением дел в стране.

«Они называют нас бандитами, — рассказал журналистам 32-летний лавочник Амар Мустафа, — мы лишь простые граждане, которых не устраивает тот путь, которым идет Египет… Я был здесь всю прошлую ночь… Полиция напала на нас за выражение нашего недовольства».

23-летняя студентка Сальма Самер пожаловалась корреспондентам уже не на разбитую экономику страны, а именно на действия силовиков: «Я в ужасе от того, как полиция обращалась с протестующими… Это не то, к чему мы призывали, когда вышли на улицы 25 января. Это не та революция, которую мы себе представляли».

Руководство Верховного совета вооруженных сил Египта, в руки которого после февральской отставки Мубарака перешла власть в стране, в среду призвало граждан не поддаваться на провокации и воздержаться от насилия.

«Кровь мучеников революции была использована, чтобы спровоцировать раскол между людьми и силами безопасности», — заявил Совет, добавив, что события на площади Тахрир были тщательно спланированы. По мнению властей, они направлены на подрыв безопасности и стабильности страны, сообщает Daily News Egypt.

Полицейским удалось усмирить пыл демонстрантов при помощи слезоточивого газа. Однако активисты протестующих заявили, что эти события повлекут за собой новую крупномасштабную акцию в пятницу. Слишком уж возмутили они граждан Египта.

Чего стоит одна только сцена, описанная в The New York Times, когда женщина средних лет, потрясая кулаком на кордон военных, восклицала:

— Мы ждали пять месяцев! Мы не увидели никаких изменений. Чем вы занимались все это время?

— Ты ждала тридцать лет. Подождешь еще немного, — небрежно бросил какой-то офицер из оцепления.