После событий 2001 г. в Афганистане одним из важнейших орудий западной политики на Востоке стала военная сила, которая с тем или иным успехом была применена и в Ираке, позволив установить контроль над национальной нефтедобычей и лояльный режим в Багдаде. Однако до сих пор вооруженные силы европейских государств выступали в первую очередь, поддерживая в конфликтах американские контингенты. Между тем, Европейский Союз постепенно превращается в самостоятельный экономический и политический полюс силы, который должен иметь возможность вести собственную внешнеполитическую и военную деятельность.

Сейчас есть все основания полагать, что большинство европейских армий в настоящее время не готовы к ведению самостоятельных операций, без поддержки США и структур НАТО.

Это, в частности, показал ход операции в Афганистане, вскрывшей ряд проблем в вооруженных силах стран Старого Света. Практически все наблюдатели констатируют низкий уровень выучки личного состава европейских армий, участвующих в афганской операции. Рядовой состав демонстрирует слабую стрелковую подготовку, навыки вождения бронетехники, пассивен в боюi.

Офицерство имеет достаточно хорошую теоретическую подготовку, но также отличается пассивностью в боевой обстановке. Возможно, это является следствием установки на «выживание», а не «победу», подкрепленной непониманием целей и задач своих контингентов в регионе. Практически все источники сообщают о настроениях европейского офицерства, сводящихся к тому, чтобы «как-нибудь» закончить эту войну, покинуть Афганистан и забыть все это «как страшный сон».

Есть основания полагать, что командование многих контингентов, включая германский и итальянский, предпринимает основные усилия не для разгрома противника, а для уклонения от боя с ним. Доходит до грани смешного и страшного: в беседах с журналистами немецкие офицеры критикуют тактику войск США по уничтожению талибских полевых командиров, потому что та, дескать, вызывает «ответные атаки» боевиков!ii

Афганская практика показывает, что проведение операций, направленных на захват, а не вытеснение отрядов противника из района боевых действий, эффективны только, если осуществляются силами британских и американских контингентов. Итальянских военных американская разведка даже подозревала в прямом сговоре с представителями Талибана для заключения своего рода «соглашения о ненападении».

Возможно, все это является следствием «иждивенческих настроений» по отношению к американцам, которые составляют большинство сил ISAF и несут на себе основную тяжесть войны. Однако от этого опыта армиям будет трудно «отвыкнуть» в момент, когда перед ними встанет задача ведения самостоятельных военных операций. В случае реального военного конфликта без участия США европейским армиям придется фактически заново учиться воевать.

Кроме того, на морали западных вооруженных сил плохо сказываются идущие сейчас сокращения личного состава и военных расходов в странах ЕС. Профессиональные военные считают это подрывающим веру в то, что их службу ценят власть и общество, и это создает моральный дух, далекий от боевого.

Следует подчеркнуть, что, несмотря на сокращение финансирования, у европейских контингентов в Афганистане неплохо поставлено обеспечение тыла, т.е. питания и жилья для личного состава, медицинской помощи и т.п. В частности, хорошая санитарная подготовка позволяет в основном избегать вспышек кишечных и инфекционных заболеваний, которые наносили большой вред советскому Ограниченному контингенту в этой стране. Однако, например, уровень военной хирургии является постоянным объектом критики, упрекающей европейских военных врачей в неумении работать с пулевыми и осколочными ранениями.

Неплохой уровень показывают и ВВС европейских стран, что доказали и Афганистан, и Ливия. В войне против режима Каддафи авиации НАТО удалось успешно подавить местную систему ПВО и полностью взять под контроль небо в зоне конфликта. Впрочем, эти успехи являются спорными, ведь и в Афганистане, и в Ливии европейские ВВС действовали совместно с американской авиацией. После же выхода последней из ливийского конфликта представители европейских контингентов стали жаловаться на усложнившиеся условия работыiii.

В любом случае ни одна военная операция не может быть сведена к воздушной войне, хотя она весьма привлекательна для стран ЕС, т.к. позволяет минимизировать риски для личного состава. Однако наземная операция также нужна для закрепления достигнутых результатов. Если в ней не участвуют европейские наземные части, о проблемах которых мы писали выше, то эту роль играют войска местных союзников, в случае Ливии — повстанцев.

Здесь встает проблема тактической координации, которая затруднена даже при хорошей оснащенности обеих сторон радиосвязью, т.к. в лучшем случае предстоит устанавливать контакт с армией с другим языком, уставом и уровнем подготовки. В реальности дело приходится иметь с разрозненными воинскими формированиями, что и происходит в Ливии, для которых многие тривиальные задачи могут превратиться в проблему.

Судя по открытым данным, за всю историю ливийской операции мы практически не видели примеров тактического взаимодействия повстанцев и авиации НАТО, после того как войска Каддафи отказались от использования бронетехники, и летчики потеряли возможность визуально распознавать своих и чужих. Исключением стали сообщения о применении авиации для разрушения укреплений в боях за Триполи, но успех этих действий неизвестен, к тому же есть данные об участии в уличных боях военных стран НАТО, которые могут выполнять роль корректировщиков и связистовiv.

Удары по тыловой инфраструктуре Каддафи также показали свою ограниченную эффективность, ведь с их помощью так и не удалось подорвать военную экономику Триполи и вызвать у правительственных войск ощутимую нехватку боеприпасов, продовольствия или горючего.

Разумеется, отработать взаимодействие местных наземных войск и европейской авиации можно в течение длительного конфликта, однако проблема экономической готовности стран Европы к затяжной войне также ставится под сомнение.

Еще в июне в Британии был опубликован доклад о «перегрузке» национальных ВВС одновременным участием в афганской и ливийской операции. Сообщалось о нехватке оборудования и персонала, а также исчерпании военного бюджета и необходимости использовать резервные фондыv. В июле в прессе появилась информация, что с подобными трудностями сталкиваются и другие участники коалиции, вынужденные сокращать по финансовым причинам собственное участие в текущей операцииvi.

Разумеется, все это не означает, что европейские армии не могут без американского участия выиграть войну. На это указывает хотя бы пример Ливии, где, на момент написания статьи, бои идут не в Бенгази, а в Триполи. Однако цена и время достижения этих успехов заставляют поставить вопрос о том, как будет идти война, если европейским армиям в ней будут противостоять более многочисленные и лучше оснащенные войска.