Позиция президента России Дмитрия Медведева стало ясна после ухода Зин эль-Абидин Бен Али и падения Хосни Мубарака. Он предостерег от допуска исламских экстремистов к власти в качестве преемников рушащихся режимов. Он считает (как и другие круги в Кремле), что арабские события были инициированы исламистами и американскими руками, видя, как Вашингтон в настоящее время играет роль спонсора перемен от Туниса до Каира, даже при условии, что Европы находится в авангарде событий в Ливии.

Тем не менее, Москва не обращает внимания на реальные причины этих событий – на коррупцию и отсутствие свобод и прав человека.

Москва была удивлена, как и многие другие, происшествиям на арабских улицах и площадях, но ее реакция была не так быстра. Таким образом, он приняла позицию ожидания, осторожности и нежелание, в то время, когда Америка и Европа сразу поняли что к чему и не смогли стоять в стороне от арабских событий. Они быстро расширяли сеть политических и экономических отношений с приходящей элитой, в то время как государства G8 обязались два дня назад дать $38 миллиардов Тунису, Египту, Марокко и Иордании в 2011-2013 годах. В то же время они пытаются управлять переходным этапом в Ливии и действовать в отношении Сирии основываясь на том, что режим там теперь не может держать ситуацию под контролем, найдя безопасный путь к примирению с протестующими и демонстрантами и удовлетворить их «Длинный» список реформаторских требований. Таким образом, они пытаются блокировать режим и требовать его ухода, в то время как русская дипломатия все еще держится за него и может оказаться за пределами арены политической игры, если необходимые изменения в стране все таки произойдут.

Россия пока не в состоянии выйти из прошлого после распада социалистического лагеря. Она не хочет забыть, что администрация президента Джорджа Буша предложила крупнейшим промышленно-развитым государствам в начале девяностых годов, проект по распространению демократии на «Большой Ближний Восток». В то время она (Россия) не была довольна этим проектом, который она воспринимала как попытку установить среду, которая будет поддерживать американские интересы, а не обеспечивать демократию для народа региона. И пока Пекин не достаточно заинтересованы в регионе, — хотя он импортирует в два раза больше нефти из Саудовской Аравии, чем из Ирана и Африки — Россия имеет исторические интересы на Ближнем Востоке. Эти интересы были причиной войн и столкновений со времен Османской империи, которые были мотивированы притеснением христианских меньшинств, призванные подорвать и ослабить власть Стамбула.

Но Россия пока не сильно обеспокоена приходом к власти экстремистов, однако зерно сомнения посеяно, поскольку Москва рассматривает гипотетический вариант своей «Весны». Действительно, движение исламистов к власти в более чем одной арабской стране будет навязывать кардинальные изменения в плане «Большой Ближний Восток» и может побудить ее граждан-мусульман к действию. Их немало – более 20 миллионов! На этом уровне, и на протяжении десятилетий, Вашингтон не переставал склонять Москву и Пекин к соблюдению прав человека и укрепления демократии и свободы. Эти усилия воспринимаются странами, как вмешательство во внутренние дела и ведут к обструкции развития двусторонних отношений.

Конечно, опасения России мотивированы не только ростом числа экстремистов в регионе, в свете ее старых американские и Североатлантических страхов, которые не оставили попыток осады его со времен падения СССР Советского Союза. Она считает, что Америка покинет Ирак, но оставит там военную базу, которая обеспечит их политические и стратегические позиции, и будет пытаться контролировать политические, военные и нефтяного сектора в стране. Кроме того, она будет представлять собой инструмент давления на Китай и государства в Восточной Азии и Индийского континента, через контроль над трафиком инвестиций и нефти. И, если Соединенные Штаты в состоянии построить исключительные отношения с новыми режимами в арабском мире, и если они в состоянии обеспечить урегулирование в Исламской Республике, с учетом совместных интересов с жителями региона Афганистана и Персидского залива, то это будет способствовать появлению «Исламской крышки», которая будет представлять собой плотину перед китайским и русским влиянием.

Это не говоря о роли Пакистана, а также новой роли, которую играет Турция в контексте ПРО (речь идет о радаре ПРО). Москва всегда выступала против размещения таких объектов на территории бывшего Советского Союза и должны была вторгнуться в Грузию и оккупировать «два мини-государства» (Осетия и Абхазия), чтобы противостоять им. Тем не менее, она не смогла предотвратить установку этого военного проекта вблизи своих южных границ, которые всегда блокировали ее продвижение к теплым водам.

Это конфликт является частью лишь конфликта великих держав в битве за гегемонию во всем мире. Известно, что в отношениях Японии, Америки, Китая и России есть некоторая напряженность из-за полемики по урегулирования корейского кризиса, решение проблемы Курильских островов и конкуренции за Китайском море, в то время как Пекин не скрывая приверженность к позиции Москвы против альянса между Вашингтоном, Токио и Сеулом. В то же время, эта напряженность влияет на большие территории, так Соединенные Штаты пытаются сохранить свой контроль и стратегическое, экономическое и военное влияние в условиях растущего китайского подъема и распространения его влияния даже в Африке. Два месяца назад, американский госсекретарь Хиллари Клинтон, таким образом, предупредила «Черный континент» о «новой колонизации», имея ввиду усиление Пекина.

И в то время Россия выражает большую солидарность с Китаем и позволяет ему хозяйничать на Дальнем Востоке, однако она не может игнорировать риски на Ближнем Востоке, где она пользуется долгосрочными военными, экономическими и культурными связями. Следовательно она заинтересована в защите режима президента Башара аль-Асада. Глядя на сирийский кризис, она хорошо осведомлена о том, что любые изменения в стране приведет к власти группы, которые благодарны Турции, которая поддерживала оппозицию и объявила о своей лояльности в сторону оппозиционеров восставших против режима Аль-Асада.

Но то, что встревожило Россию вне ситуации в Сирии – это устойчивое возвращение Анкары на Ближний Восток, из которого она была изгнана после Первой мировой войны.

Что еще – так это попытка Турции стать главным каналом для нефти и газа Ирана, а также для нефти Средней Азии, Азербайджана, Туркмении, Казахстана и Европы. Россия не хочет видеть конкурентов на европейских рынках, особенно такого который может лишить её козырей в построении «компромисса» с ЕС, с которым Россия связывает свои надежды на модернизацию, не говоря о мечтах восстановить свое влияние с Старом Свете.

России никогда не навилась сильная роль Анкары на Балканах. Следовательно, она не будет «любить» восстановление отношений с Арменией и другими государствами Кавказа и она совсем не рада видеть турецкие происки в Палестине. Это связано с тем, что перед бунтом в Сирии оставили необходимый проход для урегулирования палестинского дела и всего, что осталось от арабо-израильского конфликта, а Москва опиралась на позицию Дамаска, чтобы повысить его роль на этом уровне. Россия отвергает развития исламских настроений, так как она уверена в усилении Турции, которая управляется Партией справедливости и развития? Но на вершине всего этого стоит то, что она не хочет терять порт Тартус, гавань ВМФ России в самом центре Средиземного моря.

На противоположном конце прагматизма Америки и Европы, имея дело арабскими событиями для поддержания своих стратегических интересов в регионе, Россия мечтает о восстановлении ушедшей истории, пытаясь остановить колесо времени! Есть ли действительно способ возродить опыт СССР? Его позиции в отношении арабских действий неоднозначна и часто противоречива. Именно это произошло с революцией в Ливии и это происходит в Сирии. Глава комитета по иностранным делам в Совете Федерации России Михаил Маргелов заявил, что президент Асад «через кровавый гнет, делает весьма сложным поиск политического урегулирования ситуации». Это было несколько недель назад. Но вчера он призвал делегации оппозиции вступить в диалог с властью по урегулированию кризиса! А ведь сам президент Медведев предостерег от «печальной судьбы» президента Асада и теперь отвергает любые попытки подорвать стабильность режима Сирии! Москва не хочет повторять «Ливийскую ошибку». Так, будет ли она исправить эту ошибку в Сирии или совершить еще один промах?