Наиболее распространенной оценкой текущего финансово-экономического кризиса и перспектив его развития экономистами является непонимание того, что происходит. Ибо происходящее не поддаётся описанию на основе наиболее распространённых сегодня неолиберальных (неоклассических) моделей…Рост цен + падение спроса + свертывание производства + дефолты валют + истощение казны государств + свертывание социальных программ + массовые общественные нестроения — и все это вместе, сразу при полном недоумении насчёт того, что делать дальше. Все, что специалисты в области управления хозяйством и обществом в конечном итоге говорят, сводится к двум тривиальным утверждениям: «ситуация в мире напоминает предшествовавшую Великой американской депрессии», и «после кризиса экономическая теория должна кардинально перемениться».

Попробуем взглянуть на нынешний кризис «нетрадиционно» — со стороны теории системной самоорганизации.

Объяснение в картинках

Если в двух словах, то системная самоорганизация – это, прежде всего, процесс, осуществляемый при наличии как минимум трёх составляющих. Во-первых, требуется сложная, способная к динамическим изменениям, распаду и сборке структура (система), и притом далёкая от равновесного состояния. Во-вторых, должен существовать некоторый, внешний по отношению к ней, постоянно действующий источник обобщенной энергии, от которого зависит существование этой системы. Последний может быть положительным — подпитывающим, дающим средства к жизни, или отрицательным, вносящим постоянные возмущения, ведущие к системной деструкции. И, наконец, в-третьих, названная структура и источник энергии обязаны быть связанными друг с другом обратной связью.

Источник обобщенной энергии воздействует на структуру, вынуждая ее изменяться и реагировать, то есть генерировать некоторый ответ, ослабляющий или усиливающий действие источника. Следующая реакция формируется уже с учетом этого изменения и так далее, пока взаимодействие или становится устойчивым, или разрушается одна из реагирующих сторон.

Наиболее близкой аналогией данного описания самоорганизации является воспитательный процесс, в котором учитель путем воздействия извне — методом кнута и пряника — «самоорганизует» ученика, приводя в соответствие с его, учителя, требованиями.

Схематически сказанное выше может быть изображено, как показано на рис. 1. Здесь «источник энергии» вносит «возмущение» в реагирующую на него «активную среду» («структуру») (1А), которая включает в себя «объект непосредственного воздействия» и «регулятор обратной связи» (1Б). В итоге все выглядит, как классическая схема регулятора с обратной связью, описанная еще Н. Винером в его знаменитой «Кибернетике» (1В), и без проблем трансформируемая к окончательному минимально простому виду:

Рис. 1. Обобщенная модель самоорганизации: А) основные процессы и составляющие; Б) то же с учетом качественных проявлений активной среды; В) структурная схема линейной обратной связи по Н. Винеру и в упрощенном виде. Здесь Y— входной сигнал, Х — первоначальный входной сигнал, AYи λAY — выходные сигналы, соответственно, после действия и противодействия. Согласно схеме, выходной сигнал действия AY+ X( A / 1A), а совокупный оператор обратной связи — A/(1 + λA).

Причем тут экономика?

Если согласиться с тем, что общество является самоорганизующейся системой (а это точка зрения современной науки) и эволюционирует, подчиняясь законам самоорганизации, то последняя реализуется также и во всех его, социума, способах бытия (модусах) и уж тем более в таком важном, как экономика, которую господствующее материалистическое мировоззрение вообще рассматривает как локомотив истории. А признав это, несложно убедиться в том, что принципиальная процессуальная схема, описывающая экономическую деятельность (рис. 2), практически идентична винеровской схеме обратной связи (рис. 1В):

Рис. 2. Принципиальная элементарно-процессуальная схема экономической деятельности

Впрочем, сходство рисунков отнюдь не ограничивается графическим подобием. Математически схема, изображенная на рис. 2, хорошо описывается как одна из классических моделей в теории самоорганизации — модель Вольтерра-Лотка, а в реальной жизни соответствует тому, как организовано типичное натуральное хозяйство.

Существует источник сырья, и присутствуют в наличии люди, работники, которые в состоянии это сырье переработать в необходимую для себя продукцию и средства, потребные для дальнейшего производства. Чем больше сырья, тем большее количество работников, его перерабатывающих, оно сможет таким образом «прокормить» — и наоборот. Фактически описываемый процесс соответствует естественной регуляции численности популяции по принципу «хищник» (в данном случае «работники») — «жертва» («сырье», в конечном итоге перерабатываемое в «отходы»).

Однако человеческое общество ничем бы не отличалось от популяции других живых организмов, если бы не имело самостоятельного вектора развития, не связанного исключительно с потреблением. В качестве такового направления человечеством исторически была избрана технологическая «модернизация производства» (рис. 3), важнейшим следствием которой явилось непрерывное и все ускоряющееся сжатие социальной системы — ее оптимизация, ведущая к сокращению количества людей, так или иначе участвующих в «производстве», и появлению «иждивенцев».

Соответственно, разом возникли проблемы «лишней продукции» и «лишних людей». Если число работников после инновации оставить неизменным, то результат их деятельности окажется в избыточном количестве, т.е. обществом полностью невостребованным. Если же, напротив, произвести сокращение непосредственно участвующих в производственном процессе (учитывая производительность труда, возросшую в результате реализованной инновации), то тут же возникнут сложности с распределением производимого.

Механизмом, компенсирующим описываемое сжатие социума, вследствие непрерывно действующей «модернизации производства», и разрешающим кризисные ситуации с «лишними», является «рынок» (рис. 3), обеспечивающий «расширение» системы за счет ее экспансии вовне — включения в хозяйственный цикл иных человеческих сообществ и иных производств. Избыточность, возникающая в результате технологического прогресса, просто растворяется в новых возросших масштабах и организационной сложности системы, обусловленных стимулируемой рыночным товарообменом хозяйственной интеграцией. Большее потребление влечет за собой производство бóльших объемов продукции, усложнение ее ассортимента, а вместе с ними разделение труда, диверсификацию производств и многое другое, в конечном итоге скрадывающее за счет понижающего усреднения порожденную развитием внутрисоциальную напряженность.

Рис. 3. Процессуальная схема экономической системы

Собственно говоря, в нулевом приближении всю экономику с точки зрения теории самоорганизации можно свести к действию трех связанных друг с другом регуляторов обратной связи: первичного производственного и двух вторичных — модернизационного (социально-оптимизирующего, сжимающего систему) и рыночного (обеспечивающего распространение системы за ее пределы) (рис. 3). Прекращение экспансии, замыкание рынка в ограниченном пространстве неизбежно ведут к разрушению структуры из-за доминирующего влияния инноваций на весь цикл.

Производство монополизируется. Автоматы и механизмы выдавливают «работников» из производственного цикла, превращая в «иждивенцев». Синхронно возрастают социальная напряженность и падение потребления. Конечной точкой подобной оптимизации является детерминированный хаос, спутниками которого вполне могут стать экономический коллапс и бунт, по большей части «бессмысленный и беспощадный», способный перерасти в революцию лишь том случае, если все же пространство для дальнейшего расширения социума найти удастся.

Фактор денег

Однако результат регулирующего действия рынка обнаруживается не только в формировании взаимосвязей между продукцией производства и людьми, ее потребляющими, но включает в себя также денежные отношения и притом двоякого рода. Во-первых, «деньги» в их исконной функции товара, т.е. тоже одного из продуктов, но выделенного в самостоятельную ветвь хозяйственного цикла (рис. 3) как обладающего свойством универсального обменного эквивалента относительной ценности других видов продукции. Подобная дополнительная обратная связь, добавленная к рыночному регулятору, опосредуя товарообмен, облегчает его осуществление и ускоряет связанные с ним процессы.

Во-вторых, «деньги» в функции роста (умножения, мультиплицирования), трансформирующиеся в «активы», вкладываемые в продукцию, косвенно стимулирующие производство и ожидающие возвращения с прибылью. Последнее является ключевым для понимания места и роли данной обратной связи, влияющей на результирующий эффект «рынка». Эти «потенциально активные деньги», в отличие от участвующих в обороте, действуют прямо противоположно — замедляют рыночный товарообмен, депонируют и концентрируют денежные средства и/или эквивалентную им продукцию. По сути это — рыночный эквивалент «модернизации производства», вектор развития, обуславливающий конкурентный естественный отбор и сжатие данной подсистемы вплоть до ее полного коллапса.

Последнее случается тогда, когда рынки теряют возможности к дальнейшему расширению. В этом случае денежно-оборотная составляющая рынка относительно быстро истощается, товарообмен сокращается, а возникший дефицит оказывается перетекшим в активы и осевшим в них. Экономика впадает в состояние кризиса перепроизводства, застой, депрессию.

Теперь, когда модель в целом описана, нетрудно понять и объяснить, «откуда растут ноги» нынешних глобально-экономических проблем.

Простота мудрецов

Хотя конспирология и приобрела устойчивый статус объекта издевательств и насмешек, однако весьма трудно не обнаружить присутствие чьего-то умысла в том, что все три глобальных проекта, в конечном итоге приведшие мировую экономику и общество в целом к сегодняшнему кризисному состоянию, были начаты не то чтобы исторически, а практически одновременно — в одном и том же 1970 году. Речь идет о построении глобального технотронно-сетевого общества, сопутствующей ему глобализации (начавшейся чисто экономически, но потом распространившейся на области культуры, политики, власти, социального структурирования) и валютной гегемонии доллара, отвязанного от ранее соответствовавшего ему товарного носителя — золота.

Первый из перечисленных проектов задавал курс технологической «модернизации общества», являлся вектором экономического и социального развития. Второй — изначально определял цель: достижение пределов расширения «рынка». Ну а третий был призван, создав видимость рыночного благополучия неподконтрольной извне эмиссией оседающих в «активах» оборотных «денег», словно магическим пылесосом, высосать и сконцентрировать в руках очень ограниченной группы лиц, условно соотносимых с «элитами США», сырьевые, производственные и финансовые ресурсы со всего мира.

Доллар, «привязанный» к золоту, такой возможности не давал. Не то чтобы он делал невозможной дальнейшую экономическую экспансию (события ХХ века — две мировые войны, Великая американская депрессия — ясно показали, что это не так), но наступление подобной ситуации было бы явно неуправляемым и в целом не обеспечивающим ни одной из социальных групп экономических преимуществ. Однако всё переменилось, когда мировые «деньги», которые по инерции продолжали считаться таковыми, оказались изъятыми из общего хозяйства и приватизированы, то есть, по сути, превращены в фишки казино, полностью подконтрольные его хозяевам. Ограниченным возможностям экономической системы был поставлен в соответствие бесконечный источник «как бы финансов», который в конечном итоге эту экономическую систему и поглотил.

Существует еще один довод, помимо синхронности, в пользу того, почему три названных выше глобальных проекта нельзя считать случайностью. Дело в том, что хотя все они так или иначе являются проявлением борьбы за власть и могущество, однако лишь третий, финансовый, делал реализацию всех трех не только скрытой от глаз непосвященных, но и полностью управляемой. Другими словами, осуществление этих проектов полностью определялось теми, кто их начал и поддерживал. И то, что глобальный кризис, переходящий в коллапс, случился, когда случился, и разворачивается так, как разворачивается, зависит исключительно от оценок и намерений кукловодов. Если мировая экономика бьется в конвульсиях и вот-вот «даст дуба», то это означает лишь одно: все ценное из нее уже изъято и принято решение начать перестройку социальную, чтобы привести структуру общества в соответствие «новому порядку».

Однако, хотя основные цели, которые ставили перед собой «глобальные мудрецы», и достигнуты — экономическая и политическая власть в мире ими захвачена и поставлена под контроль, существует целый ряд обстоятельств, уже проявившихся в ходе реализации проекта, согласно которым возникшая реальность не вполне соответствует изначальным ожиданиям ее устроителей.

Мир после кризиса

Сорокалетние глобальные эксперименты с долларом подорвали доверие к мировым деньгам как таковым и потому совершенно невероятно, что после падения сегодняшних основных транснациональных платежных систем их место смогут занять какие-либо национальные, вроде рубля или юаня, или даже что-то вроде международных «специальных прав заимствования», в силу того что все перечисленные столь же не привязаны ни к какому конкретному материальному носителю, как и падающие ныне валюты-фишки. Надо сказать, что кукловодами это понимается, ибо любые даже намеки на систему финансовых расчетов, отличную от существующего казино, жестоко пресекаются. Судьбы Ливии и Д. Стросс-Кана — тому живые примеры.

Однако нет сомнения в том, что после непродолжительного периода валютного хаоса мировые деньги в силу их насущной необходимости все же появятся. Какое-то время просуществуют бартерные отношения, а потом им на смену придет вновь золото или платина, или что-то еще.

Возможен и другой вариант. За те же годы долларовых экспериментов и уничтожения мировой рыночной экономики сложилась практика распределительно-карточных отношений. К ним относятся и социально-экономический пакет, предоставляемый нуждающимся слоям населения в развитых странах, и, по сути, вся система предоставления индивидуальных займов (которые в конце концов, накопившись, и обрушили рыночную финансовую систему в 2008 году).

К слову сказать, практически выстроенное глобальное технотронно-сетевое общество «заточено» именно под такую фактически безденежную организацию товарообмена. Да и повсеместное продавливание так называемых электронных денег, совмещенных с универсальными идентификационными картами и инкорпорированными (т.е. внедренными в тело) биочипами, свидетельствует об ориентации именно на такой принцип хозяйственной организации посткризисного общества.

В этом случае будущее человечества, которое ему надеются сформировать, представляет собой некую цивилизацию статуса, в которой количество потребляемого людьми (материального или иного) в точности соответствует их числу и месту в социальной пирамиде. Т.е. фактическим направлением развития общества ожидается разделение на касты, варны и страты, погружение в темное средневековье и мрак рабовладельчества, которые общественному сознанию попытаются представить в виде «коммунизма», заимствованного из утопий Кампанеллы и быта империи инков.

Однако горькой пилюлей для проводников на этом пути станет то, что в целом он бесперспективен. Остановка и даже приостановка рыночных отношений отбросит экономику в состояние натурального хозяйства. Лишенный компенсации регулятор «модернизация производства» по-быстрому, во все ускоряющемся темпе выдавит людей за пределы «производства», а вместе с тем и вообще из хозяйственных отношений. Для сокращения избыточного «поголовья» придется организовывать большую войну или мор до всеобщего истребления (что чревато немалыми бедами для самих организаторов). В противном случае создаваемый сегодня для обеспечения социальной реструктуризации «управляемый хаос» (в том числе за счет временного отключения действующих социальных пакетов) быстро перерастет в хаос, никому и никак не подконтрольный, грозящий снести все нынешние структуры общества снизу доверху (включая кукловодов), отбросить обезумевшее человечество в самое начало его истории, чтобы окончательно выродиться или в лучшем случае начать восхождение с нуля.

К огромному сожалению, позитивный вариант развития мировых событий хотя и существует, но блокируется политической, экономической и культурной реальностью наших дней.